Ознакомительная версия.
— Конфеты мои, угощайтесь. — Гордеев хмыкнул. — Кстати, дельная мысль. Конфеты всегда популярнее брошюр, но… почему-то никто до этого не додумался.
— А зря, — поддержал доктор. — Можно было бы немало юного «электората» поднять такими акциями…
Коллеги стали листать брошюры, а я взял книги (их там было всего две): «Живодёр» Аркема Бель-Ядери и первый том из цикла «Эра Дохлых» Эндрю Круизера.
Гордеев сказал, что с брошюрами, в принципе, всё ясно: это бесхитростные агитки за «активную позицию, бдительность и ответственность человека за свою жизнь и жизни близких перед лицом возможных катаклизмов». Возможных, обратите внимание. Нигде не говорилось, что всё начнётся завтра с утра, именно у нас в Стране, авторы брошюр просто предупреждали, что надо пребывать в готовности и с утра до вечера бдеть. Дабы не проспать.
Распространителей периодически хватали под белы рученьки и предметно общались, но это была сплошь местная молодежь, которой кто-то давал индивидуальные оплачиваемые задания — собственно инициатора поймать пока что не удалось.
— Да и не ловили всерьез, честно говоря. Как-то не было веского повода, чтобы всем резко подпрыгнуть и заняться: до недавнего времени всё было на уровне детских шалостей…
На книгах Гордеев особо не заострялся, пролистал за пять минут каждую и сделал вывод: одна — матерщинный боевик, другая — ужастик про зомби. Зачем их включают в акции, он так и не понял. Вроде бы ничего такого «горячего» по тематике слухов там нет, а вдумчиво читать и вылавливать крамолу между строк совершенно недосуг: наш чекист по нормальному (не по служебной необходимости) книги не читал уже лет двадцать, без уважительной причины заниматься такими глупостями не собирается и подчинённых принуждать не станет, им и без того есть чем развлечься.
Затем он спросил, не читал ли эти книги кто-нибудь из нас или наших знакомых.
Старшие коллеги индифферентно пожали плечами, а я для пущего эффекта взял небольшую паузу и неожиданно для всех выступил в роли эксперта по предъявленным книгам. В своё время я внимательно прочёл обе, причём с изрядным интересом, и теперь мне было что сказать — как раз по специфике местных «новогодних каникул».
Я сообщил коллегам, что это вовсе не «боевик» и «ужастик», как может показаться при беглом ознакомлении. Обе книги с некоторыми оговорками и натяжками можно считать инструкцией по выживанию в условиях пресловутого ВП, и они (книги) являются едва ли ни лучшими среди себе подобных в этом формате. Затем я в тезисной форме изложил общие идеи книг и зачитал по одному отрывку из каждой.
Идеи там простые и во многом схожие, несмотря на разное авторство:
— Власти плевать на Народ, она в любой момент может его продать (не «предать», а именно «продать» — за деньги);
— Если Народ подымает бучу по факту продажи, Власть закономерно даёт команду на выборочный отстрел Народа, а в очагах особо упорного Сопротивления легко и непринуждённо прибегает к методике массового уничтожения;
— Человек человеку — волк. В случае внезапного наступления ВП все мирные граждане быстро превращаются либо в стадо, либо в стаю, так что вменяемый самодостаточный человек может рассчитывать только на самого себя, своих близких и друзей, в общем, на проверенных людей. Поэтому при малейших признаках наступления ВП надо немедля объединяться в боеспособные группы, запасаться всем необходимым для выживания (читай — мародерствовать), искать удобное место для «базы» и превращать его в крепость;
— Власть — это явный враг, поэтому при наступлении ВП (инспирированного как раз таки этой самой Властью) нужно быть готовым к прямому противоборству с представителями Власти и воспринимать их однозначно как Врага;
— Некоторые военные, не вовлечённые в тотальную схему коррупции, могут быть правильными ребятами. Явный признак правильности: эти военные походя отстреливают разных «беспредельщиков», а также публично казнят своих продажных собратьев и представителей Власти. Так что к ним (военным), в случае чего, можно примкнуть для эффективного совместного выживания в условиях ВП.
По мере того как я делился книжными идеями, у доктора с Петровичем в глазах появлялся интерес, а Гордеев всё больше хмурился и мрачнел.
В завершение я с интонацией и не без злорадства зачитал по эпизоду из каждой книги. Для вящей наглядности выбрал сцены казни: в обоих случаях действовали правильные военные, только в одном был расстрелян военный начальник-предатель, а в другом — высокопоставленный представитель Власти (и тоже, разумеется, предатель и мерзкая сволочь, чтоб читателю не было его жалко).
— Ни хрена себе… Вот это манускрипты! — простецки резюмировал Гордеев. — Это что же… это у на ТАКОЕ спокойно продают в книжных магазинах?
— Причём очень хорошими тиражами, — обнадёжил я. — И обе книги пользуются у народа большой популярностью. Так что если кто-то в Городе их до сего момента ещё не читал, после этих акций буду читать все. Читать и… хмм… принимать к сведению. Особенно в части, касающейся обращения с Властью.
— Сегодня же поставлю задачу, чтобы прочли всё до буковки и сделали анализ, — пробурчал Гордеев, отнимая у меня книги и пряча их в «бардачок». — Черт-те что… Разве можно такие вещи — народу? Ещё бы оружие разрешили продавать, вообще было бы здорово…
* * *
Когда мы уже подъезжали к Городу, Гордееву позвонили.
— Слушаю… Угу… Что?! Что за идиотские шутки?! Погоди-ка…
Гордеев резко сбавил скорость, съехал на обочину и, окончательно остановив машину, покинул салон. Дальнейший разговор происходил на улице, судя по интонации и отдельным репликам, можно было понять, что случилось нечто экстраординарное.
Переговорив, Гордеев вернулся на своё место и сообщил нам о происшествии.
— Только что было совершено нападение на конвой с «ренегатами».
— Обалдеть! — бесхитростно отреагировал Петрович. — Интересные у вас тут обычаи…
Ренегатов отбили, увезли в неизвестном направлении, конвой крепко помяли, но, слава богу, никого не убили. Нападение было дерзким и вроде бы безрассудным, но если вдуматься… В сотне метров от Управления, в многолюдном месте, внезапно: сотрудники и предположить не могли, что случится такая вопиющая наглость, так что никто не успел вытащить оружие. А если бы и успели — вокруг люди, десять раз подумаешь, прежде чем стрелять.
— В общем, набили морды, забрали, юркнули во двор — и с концами…
Гордеев выглядел на удивление спокойным, сильных рефлексий не проявлял, но чувствовалось, что он крепко на взводе и очень хочет немедля заняться чем-то полезным. Например пострелять, на худой конец, просто побить кого-нибудь ногами и поорать благим матом. Во взгляде его поселилась угрюмая кровожадность, левая рука нервно тискала телефон, правая нырнула за отворот дубленки и, судя по характерному положению, нянчила рукоять пистолета.
— Что ж, давай тогда дальше мы сами. — Петрович кивнул на остановившийся впереди «Патрол». — Я бы тоже всё бросил и помчался…
Тут Гордееву опять позвонили. Он ответил, пробурчал нам «одну минуту» и, вновь покинув салон, принялся разгуливать за машиной, общаясь с абонентом и активно жестикулируя.
Пока Гордеев утаптывал снежок на обочине, напряжённо общаясь по телефону, мы накоротке обменялись мнениями.
— Ну что, коллеги… — на правах старшего группы спросил Петрович. — Какие впечатления?
— Похоже, что полным ходом идёт подготовка к какой-то непонятной пакости, — высказался я.
— А конкретнее? — Петрович «сделал стойку» и привычно ухватился за слово. — К какой именно пакости?
— К непонятной, — повторил я.
— А если без иронии?
— Да ну, какая тут ирония? Совершенно непонятно, к чему, вообще, вся эта возня.
— Версии?
— Никаких! Даже каких-то отдалённых предположений нет. Но, согласитесь, похоже на подготовку к чему-то такому… Гхм… Непонятному, в общем.
— Похоже, — согласился доктор. — А ещё это похоже на тривиальные клановые разборки и… обычный Новогодний Бардак. В последней декаде декабря все поднатужились, выложились, подвели итоги уходящего года и дружно ушли в загул. И две недели отрываемся так, что дым коромыслом.
— Генерируем слухи, раздаём агитки и проводим опросы на тему «если завтра война»? — усомнился Петрович. — Странный какой-то «дым», не находите? Алекс, что в твоём понятии «дым коромыслом» применительно к новогодним каникулам?
— Пьём до упаду, громко и скандально гуляем, с горки катаемся, деремся, бюстгальтеры рвём в клочья, пиротехнику жжём. Примерно так.
— Да, вот это нормальный такой «дым», — одобрил Петрович. — Вполне в духе традиций. А тут…
— «Сетевая зависимость», — подсказал доктор. — В такой замысловатой, чудно-провинциальной форме.
Ознакомительная версия.
