— Не было такого. Я всю жизнь смотрел кино в казарме, вместе с ротой.
— Ты неисправимый солдафон.
— Потому и выражаюсь прямо. Выходи за меня.
— Учти, у меня тяжелый характер.
— У меня тоже. Значит, ты согласна?
— Да.
— Спасибо тебе, — сказал Вадим Гранцов. — Кажется, у меня началась новая жизнь.
«У меня началась новая жизнь, — подумал он, — а у кого-то скоро кончится старая. Ничего не поделаешь, ребята. Вы знали, на что шли».
Он снова пристегнул к себе сверток с автоматом и сел над желобом, свесив ноги в люк.
— Не бойтесь. Постарайтесь выспаться, — сказал он. — Завтра у всех нас будет тяжелый день. То есть не завтра, а уже сегодня.
Глава 26. Реквием для Лисички
У костра на берегу сидели двое. Спрятавшись за перевернутой лодкой, Вадим видел их темные силуэты. Солнце еще не выглянуло из-за леса, и плотные низкие облака пока удерживали над землей ночную синеву. Еще полчаса, и станет светло, и надо успеть вернуться в колодец. Но Гранцову хотелось еще хоть немного разузнать о налетчиках, поэтому он и скрючился за лодкой, дрожа от холода в своей мокрой робе, и подслушивал, кося глазом на светлеющую полоску над черной стеной леса.
— Сначала машину куплю, — говорил один. — «Бомбу» пятой серии. Поеду на ней домой. Там продам, куплю дом. Отремонтирую, продам, куплю квартиру в центре. Буду сдавать, а сам поживу у мамаши. У нее трехкомнатная. Потом она умрет, буду сдавать трехкомнатную, а сам перееду в центр. А ты, Тайсон?
— В Анталию поеду. Там по кайфу. Спать пойдешь?
— Неохота. Пятая серия самая крутая, скажи?
— Ну.
— Андрюха говорит, желтая «Феррари» есть в отстойнике. Можно недорого взять. Но я отказался. На «Феррари» по нашим дорогам только и гонять, скажи? Раздолбаешь за неделю, потом хрен кому втюхаешь.
Он еще долго бубнил, ковыряя веткой в костре. Второй сидел, опустив голову на колени, и Гранцов уже решил, что он заснул. Пора уходить. Все равно от этих уродов не услышишь ничего толкового. Но бандит вдруг проговорил, не поднимая головы:
— Вот облом, что эта сучка откинулась. Могли бы подняться. А теперь — отсос.
— Тут, Тайсон, ты неправ. Ни хера подобного. Никакой не отсос. Кассета есть? Есть. Папашка на крючке? На крючке. Ты бы стал дергаться, если б тебе такую кассету под нос сунули? Не стал бы. На пленке она живая, здоровая, голос ее, все в натуре. Сразу бы бабки отдал, без базара. Влад с Проглотом и не такие варианты прокручивали.
Гранцов понял, что они говорят о Лисичке. Вот, значит, для чего ее отделили от остальных. Хотели получить деньги с ее отца-миллионера. Значит, она умерла?
Нет. Ее убили.
Ну, что же, придется изменить тактику, подумал Гранцов. В конце концов, лишняя пара автоматов не помешает.
— Афанасьич вонять будет.
— Если сразу не развонялся, значит, не будет. У него своя тема, у нас своя.
— Он не знает. Еще не сказали. А по утряне, как увидит трупешник, как развоняется…
— Не сказали? Ну и не скажем. Скинуть ее поглубже в озеро, всего-то и делов. Типа убежала.
— Ага. Убежала. — Тайсон сплюнул в костер. — Замочит на месте.
— Это точно… И что, она там и валяется? В бане?
— Ну.
— Голая?
— Вроде да. На нее Липкий полез, а она уже не трепыхается.
Бандит бросил ветку в костер и вытянул шею, оглядываясь.
— Тут такое дело, Тайсон… Пока никто не видит… Пока ее не убрали… Пойдем, пощелкаешь меня с ней.
— Хомут, ты чего? — опешил Тайсон.
— Я тут «мыльницу» нашел у психов, надо пленку дощелкать. Пойдем по-быстрому.
— Ты совсем маньяк или как?
— Для дембельского альбома прикольные фотки будут. Пойдем, Тайсон. Пойдем, пока никто не видит.
— Ну ты даешь, Хомут…
Они оба одновременно поднялись и одинаковым заученным движением повесили автоматы на плечо.
Гранцов пошел за ними, почти не таясь. В предрассветных сумерках его пятнистая роба мало чем отличалась от серых курток бандитов. А свой автомат он держал так же, как они. Отличался он только тем, что шел босиком.
Было и еще одно отличие. Они могли принять его за своего. А он точно знал, что любая тень вокруг — это враг. И мог стрелять без раздумий.
На крыльце генеральской бани сидел на ступеньках налетчик в спортивном костюме. Рядом лежало помповое ружье.
— Сменять меня идете?
— Нет, Липкий. Пускай тебя твоя команда сменяет. А мы — спецназ.
— А мне что? Третий час дежурить? Чего тогда шатаетесь?
— Тебя не спросили, — грубо ответил Тайсон. — Чего сидишь на посту?
«Спортсмен» встал, но тут же с независимым видом прислонился к перилам и сунул руки в карманы.
— Набрал Афанасьич молодежи, ни хера доверить нельзя. Почему дверь открыта?
— Так это… Кого запирать? — «Спортсмен» заискивающе улыбнулся. — Она уже никуда не денется, верно я говорю, Хомут?
— Тебе я не Хомут, а пан старшина.
Громко стуча тяжелыми ботинками, они поднялись мимо него на крыльцо и скрылись за дверью.
Гранцов неспешно подошел к часовому, и тот проворчал:
— Ну, хоть билеты продавай.
— Не спи, Липкий, замерзнешь. Семечек хочешь? — спросил Вадим, запуская руку под полу куртки.
«Спортсмен» охотно подставил пригоршню. Гранцов быстро обхватил его запястье и дернул на себя. Часовой оступился и удивленно охнул, напоровшись животом на финку. Гранцов зажал его голову под мышкой и еще два раза ударил под ребра. Тело часового безвольно обмякло, и он оттащил его за угол.
В бане послышался смех. За полуоткрытой дверью мелькнули сполохи фотовспышки.
Гранцов быстро вытер клинок о песок, потом о траву, и занял место часового на крыльце. Он стоял, прислонившись к перилам, спиной к дверям. Ему хотелось дождаться тех двоих. Но светало слишком быстро, и кто-нибудь из проснувшихся бандитов мог заметить его на крыльце. Поэтому он сам вошел в предбанник и плотно прикрыл за собой тяжелую дверь.
Фонарик лежал на полу, расстелив перед собой на клетчатом линолеуме широкое световое пятно. В темном углу белело вытянутое узкое тело Лисички. Вадим увидел это мельком, краем глаза. Он легонько свистнул, и оба одновременно обернулись.
— Я за вами, — сказал он, направив на них автомат.
Если б они дернулись, он бы их уложил одной очередью. Но парни застыли, словно каменные. Гранцов понял, что они умеют себя вести под прицелом.
— Ну-ка, руки на стенку.
— Ты кто такой, дядя? — спросил разговорчивый Хомут, становясь к стене.
— Ноги шире, — приказал Гранцов. — Еще шире. Правую руку опустить. Оружие сбросить.
Два автомата с лязгом упали на пол.
— Тайсон, жить хочешь? — спросил Гранцов.
— Ну.
— Тогда отвечай быстро и четко. Где Афанасьич?
— В больничке спит.
— Где видеокамера?
— С ним.
— А тот, кто снимал, где?
— Бурый? Не знаю.
— Бурый в канцелярии залег, — торопливо вставил Хомут.
— Вот и ладно, — удовлетворенно произнес Гранцов. — а теперь оба на колени. К стенке вплотную. Руки за спину.
Сначала он хотел завести их в парную — оттуда наружу не вырвется ни звука. Но подумал, что самому же потом придется отскребать доски, и отказался от этой затеи. Не будем усложнять, решил Гранцов и выстрелил в затылок Тайсону. Хомут втянул шею, поднял плечи к ушам и задрожал. «Вот тебе и пятая серия», — вспомнил Гранцов о его планах на будущее. После выстрела Хомут повалился набок, рядом с приятелем. Они все делали одинаково. Видно, долго служили вместе.
Гранцов опустился на колено рядом с телом Лисички. Ладонью оттер кровь с холодной щеки. «Что я еще могу для тебя сделать?» — спросил он. «Укрой меня», — подсказала девушка. Он сдернул с вешалки забытую простыню и бережно покрыл тщедушное тельце. «Прости, что они лежат рядом с тобой, — сказал он ей. — Прости, что ничем не помог тебе раньше. А теперь мне надо идти».
У бандитов не оказалось ни телефонов, ни рации. Зато нашлись гранаты. Была в карманах и тонкая сталистая проволока. Видно, налетчики планировали установку растяжек. У Гранцова просто руки чесались заминировать территорию, пользуясь таким роскошным подарком. Но, во-первых, на растяжках могли подорваться и пленники. А во-вторых, на эту несложную, но кропотливую работу требовалось время, которого у него уже не было.
Как он и ожидал, выстрелы, прозвучавшие внутри бани, не потревожили никого снаружи. Гранцов подобрал еще и автомат из канавы, огляделся и спустился в колодец, задраив за собой вход. Как только он щелкнул задвижкой, щели между досками крышки вдруг засветились, и он понял, что из-за леса поднялось солнце.
Обратный путь по туннелю показался ему гораздо длиннее, потому что он нес на себе изрядную тяжесть — автоматы и ружье, да еще два подсумка с гранатами, да снаряженные магазины в карманах. Вадим еле-еле смог подняться по скобам колодца, чтобы выбраться в гараж.
