Ознакомительная версия.
— Не знаю…
— Ты не знаешь. И я не знаю. А Дима знает. Или может узнать.
На следующий день Катя подала заявку.
3
— Сан Саныч, тут это, вроде бы заявка из восьмой камеры поступила…
— Ну и?..
— А от какого номера?
— Твое какое собачье дело?
Диму не покоробило такое обращение. В этом гадючнике старшие с младшими разговаривали только так. Сан Саныч был старше и по должности, и по возрасту, поэтому он как бы имел право грубить Диме.
— Ну а все-таки?
— Сорок восьмая… А что?
— Сорок восьмая?.. Вот это да!.. Созрела, значит, девочка…
— А тебе-то что?
— Так она же из моего блока. Девка высший класс…
— Ну и чо?.. У нас тут каждая вторая цаца…
— Может быть. Но я эту хочу… А можно, я с ней встречусь?.. — В голосе Димы появились заискивающие нотки. — Сан Саныч, ты же знаешь, я редко прошу…
— Да мне по барабану, редко ты просишь или часто…
— Ну так можно?..
— Хорошо, я у Помидора спрошу…
— Спасибо, Сан Саныч…
Уже второй год Дима тянул лямку в этих мрачных казематах.
Когда-то в этом подземном сооружении размещался армейский командный пункт. Затем здесь оборудовали самую настоящую тюрьму. Сектор с камерами для заключенных, разбитый на блоки, административная часть, общежитие для обслуживающего персонала и охраны.
Поначалу заключенных было немного. Но с каждым днем их становилось все больше и больше. Мафия, частью которой была эта тюрьма и сам Дима, наращивала обороты, подминала под себя все новые и новые коммерческие структуры. Дима знал, кто эти женщины. Это наследницы огромных состояний, которые взяла под свой контроль мафия.
И другие охранники это знали. Может быть, поэтому они и сами стали пленниками этой тюрьмы.
Каждый месяц на банковский счет Димы ложилась тысяча долларов — огромные деньги. Четырехразовая кормежка бесплатно, а кормили их от пуза. И просторная комната в общежитии. Качественная отделка, добротная мебель — три кровати, стол, тумбочки, небольшая гарнитурная стенка с баром и шкафом для одежды, домашний кинотеатр. В свободное от службы время не возбраняется выпить.
Одна беда — никуда им отсюда нельзя выходить. Ни домой на выходные, ни к отпуск уйти. У всех контракт на пять лет. Захочешь продлить — оставят здесь. Нет — отравят за границу. На шестьдесят тысяч долларов где угодно можно хорошо пристроиться. А в России оставаться нельзя — таково условие. Потому как слишком много знают охранники…
Иногда Диму страшные мысли одолевали. А вдруг не заграница ему в будущем светит? Вдруг его на тот свет по загранпаспорту отправят?.. Так проще и надежней. И визу открывать не надо…
Иногда ему хотелось бежать отсюда. Бежать как можно быстрей и как можно дальше. Только отсюда ему не выбраться. Тюрьма еще и снаружи охраняется. Не пройти ему через контрольно-пропускной пункт — слишком плотно он закупорен. А иного пути нет. Разве что только туннель начать рыть. Так ему и десяти лет будет мало…
Выход один. Оставаться в этих казематах до конца дней своих. Условия для жизни есть. Свежий воздух мощными вентиляторами нагнетается — дышится легко, как в лесу. Только вот солнечного света не хватает. Но ведь без этого жить можно.
И без женщин жить трудно. Но с этим проблемы решены. Арестантки и охранники помогают друг другу снимать напряжение. Секс раз в неделю — вполне достаточно.
Прав Сан Саныч. У них тут каждая вторая заключенная — цаца. Нувориши не берут в жены абы кого, самых красивых под венец ведут. А эти красивые тоже люди, им без мужчины плохо. Поэтому насиловать никого не надо — сами просятся.
Не все, конечно, просятся. Катя — одна из таких недотрог. А жаль. Запал на нее Дима. Не просто красивая девчонка. Колдовская красота — голова кругом идет от одного только взгляда на нее. Он и сам парень ничего. Глаз у него наметан — видит, что Катя тоже неравнодушна к нему. Поэтому и набрался смелости пригласить ее на свидание…
Сан Саныч — хрыч противный. Но сделает все как надо. У Димы аж мурашки по коже бегут при мысли, что скоро ему быть с Катей…
* * *
Катя привела себя в порядок. Даже в своем тюремном платье она выглядела королевой красоты. Мария Викторовна давилась завистью.
— И куда ж ты, такая красивая, собралась?
— Зачем спрашиваете, если сами все знаете, — мягко сказала Марта.
— Знаю, знаю, зачесалось у нее… И у тебя скоро зачешется.
— Может быть, — ей не хотелось спорить с этой глупой женщиной.
— А то строили из себя целок. Тьфу! Аж противно.
Дверь открылась, на пороге появился конвоир Вася со своей дубинкой. Оценивающим взглядом посмотрел на Катю. Марте показалось, что в глазах у него зависть появилась.
— Пошли, — сказал он. — Дима тебя заждался…
— Что?! — От возмущения Мария Викторовна аж подпрыгнула на своей койке.
Только Катя не обратила на нее никакого внимания. И ушла вместе с Васей. Закрылась дверь, щелкнул замок.
— Марта, ты поняла, что он сказал? — грохотала Мария Викторовна.
— Нет… И не пыталась…
— Он сказал, что Дима ее ждет… Ты поняла, про какого Диму он говорил?
— Мне-то какое дело?..
— А мне вот дело есть!.. Она же с Димой трахаться пошла… С моим Димой!
Совсем сдурела баба…
— Я этого так не оставлю!
Мария Викторовна встала с койки и нервными шагами начала мерить камеру. В голове у нее крутились обычные безумные мысли…
* * *
Комната для свиданий. Все здесь на уровне. Приличная мебель, ковры, хрустальная люстра под потолком. Но пока не появилась Катя, холодно было Диме, неуютно. А сейчас все изменилось. Будто лучи солнца комнату заполнили. Ее красота согрела душу, волны очарования взбудоражили кровь.
Они стояли и смотрели друг на друга. Оба стеснялись.
— Здесь так просто стоять не принято, да? — Она заговорила первой.
— Да, — кивнул он.
Во рту было сухо, язык прилип к нёбу.
— Мы можем присесть?
Он взял ее за руку, присел на краешек кровати, потянул ее за собой. Катя как будто хотела сесть ему на колени, но в последний момент передумала. Присела рядом.
— А сидеть мы можем просто так?
— Не знаю…
Он повернул к ней голову. И она тут же прильнула к нему, обвила руками его шею. Он тоже обнял ее. Но она отпрянула, отодвинулась на краешек кровати, закрыла лицо руками.
— Ты плачешь? — спросил он. Она лишь покачала головой.
Дима пододвинулся к ней. Бережно обнял ее за талию. Почувствовал, как задрожало ее тело.
— Мы же должны _это_ делать, правда? — Она по-прежнему закрывала лицо руками.
— Вообще-то, сюда так просто не приходят…
— Что ж, раз надо, так надо…
Дима взял ее за плечи, развернул лицом к себе, убрал от лица руки и впился в ее губы затяжным поцелуем. Ее язык ласково устремился ему навстречу…
* * *
Катя лежала на кровати словно неживая. На лице блаженная улыбка, веки чуть подрагивают, на щеках стыдливый румянец. Она недавно вернулась со свидания.
— Ну что? — спросила Марта.
— Знаешь, мне так стыдно…
Только видно почему-то больше радости, чем стыда.
— Ты была с ним?
— С ним… — улыбка стала еще ярче. — Он такой славный… И мне с ним было так хорошо…
Марта молчала.
— Почему ты не спрашиваешь, чем мы занимались? — спросила Катя. Видно, ей очень хотелось поделиться впечатлениями.
— Я догадываюсь…
— Я ничего не могла с собой поделать. Он был такой милый, ласковый… А потом, мы должны были это делать — так положено…
— А чем вы еще занимались?
— Ты не думай, о деле я не забывала… Мы говорили с ним… Я спросила, знает ли он, кого охраняет… Он сказал, что знает. Сказал, что не по своей воле он здесь. В долги по глупости влез. Ему работу здесь предложили. Он согласился. Теперь хочешь не хочешь, а работать надо. Обратного пути нет… Их ведь отсюда никуда не выпускают. Постоянно с нами под землей. Захочешь — не уйдешь. Есть какая-то внешняя охрана. Она никого не выпустит. Ни нас, ни наших сторожей…
— Значит, он тоже пленник?
— Получается, так…
— А про вентиляционную шахту ты не спрашивала?
— Спрашивала… Он сказал, что надо подумать.
— Значит, он с нами?
— Конечно!.. Дима — очень хороший парень. Один раз, правда, оступился — сюда попал. Но ведь иначе бы мы не встретились, правда?..
— Конечно, правда…
— Мы сбежим отсюда все вместе. Он, я и ты, Марта.. Дима — наш союзник, не сомневайся в этом…
Марта сомневалась. Но ей очень хотелось, чтобы сомнения эти оказались напрасными…
1
— А почему ты так настаиваешь на этом свидании?
Взгляд у Помидора жесткий, пронизывающий. И подозрительный.
Ознакомительная версия.
