– Кто такая? Я ее не видел здесь раньше.
– Это Вера, Хозяин отыскал ее в каком-то кабаре. Если ты обратил внимание, она классно двигается. Хозяин законников как-то стриптизом угощал, она имела бешеный успех. В порядке девочка! Могу поспособствовать… если есть желание. Она против не будет. За бабки выложится на полную катушку.
Варяг мгновенно потерял к ней интерес. То, что доступно, его сроду не вдохновляло. Он был убежден: все, что само падает в руки, чаще всего – с гнильцой.
Непроизвольно он опять скользнул по ней взглядом. Ладная деваха! Голос так себе, сипловат, но зато какие ножки… Может, взять да и расслабиться на денек-другой? Загулять, забыться в пьяном угаре на пару с этой киской…
– Обожди, я сейчас, – встрепенулся Варяг.
Ангел кивнул.
Варяг вышел в вестибюль. В телефонной будке белокурая особа бросала в трубку резкие слова. С мужа снимает стружку, догадался Варяг. А ему что делать? Звонить, не звонить… Блондинка не унималась. Видно, не судьба! – подумал он. Но блондинка как раз повесила трубку.
– Вы будете звонить? – раздался за спиной нетерпеливый голос.
– Да,
Варяг набрал номер академика Нестеренко.
– Я вас слушаю, – сказала Вика.
Он загадал: если трубку снимет Нестеренко – вернется в зал, если Вика – значит, так тому и быть.
– Вика, это Владислав.
– Ой, как я рада вас слышать! – рассыпалась она колокольчиком.
– Ты одна?
– Одна. Папа в командировке, будет только послезавтра.
– Вика, ты знаешь, где я живу?
– Ты меня к себе не приглашал. – Она с ходу перешла на «ты».
– Это на Тверской. Записывай. – Варяг продиктовал адрес. – Бери такси и лети ко мне. Буду ждать. Даю час на сборы.
– Ой, я не успею! Надо прическу сделать, привести себя в порядок.
– Это все лишнее. Жду! – Варяг повесил трубку.
У столика он увидел певицу. Она улыбалась Ангелу. Когда Варяг подошел, она тут же упорхнула.
– Зря ты, Владик, отказался, – расплылся в улыбке Ангел. – Такая женщина! А я вот с ней договорился. И совсем недорого.
– Торговался, что ли?
– Ну, ты даешь! Она сама назначает цену.
…Отношения у Варяга с Ангелом сложились сразу. Ангел был признанный вор. О нем знали во всех кругах. К нему за помощью обращался весь воровской мир. Однако он сразу признал в Варяге своего. Они были равны, и это равенство их сплотило. Это было нормально, поскольку воры в законе всегда тянутся друг к другу, где бы ни находились. У Ангела с Варягом деловое партнерство не замедлило перерасти в дружбу. Если поначалу Ангел; был для Варяга связующим звеном с воровским миром, то теперь встречи накоротке стали для обоих необходимостью.
– Мне нужно идти, – сказал Варяг.
– Тебя проводят.
– Нет, я пойду один, меня ждет женщина.
– Ну тогда желаю успеха!
– И тебе того же!
…Вика не задержалась. Она появилась ровно в назначенное время. Черт возьми, а она похорошела! – подумал он, когда она перешагнула порог его холостяцкой квартиры. Варяг уже прикидывал, как будут развиваться события. Когда шампанское вскружит ей голову, он расстегнет белую кофточку и освободит упругую грудь из плена лифчика, а потом он начнет неторопливо расстегивать коротенькую юбочку. А Вика перешагнет через нее и… долой все условности!
– Ты меня ждал?
– Как никогда!
Варяг не кривил душой. Облик Светы за это время потускнел и даже как бы отдалился. Время – великий лекарь! – подумал он, а вслух сказал:
– Я налью тебе шампанского, не возражаешь?
Красиво сервированный стол польстил Викиному самолюбию, а роскошные розы на длинной ножке привели в восторг.
– Потом, потом, – сказала она и, подойдя к нему, стала расстегивать пиджак.
С галстуком и рубашкой она справилась без труда. Пришлось немного повозиться с пряжкой на ремне. С брюками тоже не возникло сложностей. Перешагнув через них, он сказал:
– Женщин приходилось раздевать. И не раз! Но вот меня раздевают впервые.
С его лица не сходила улыбка.
Неделя не прошла – пробежала! А с какой стороны подступиться к золоту, Варяг так и не знал. Конечно, можно у элитных квартиросъемщиков вырвать признание под пытками… подвесить за ноги в лесу. Нет, не годится. Грубо! А если просто припугнуть? Отпадает… На их стороне не менее сильная команда, с которой придется столкнуться нос к носу. А если подкупить? Нелогично…
И тут Варяг вспомнил, какое впечатление произвел на него в юности гипнотический сеанс. Столько лет прошло, но как будто это было вчера! Гипнотизер вызвал на сцену несколько человек, в том числе и его. Гипнотизер обвел всех взглядом. От его пронзительных глаз веяло холодом и властностью. Таким глазам невозможно было не подчиниться. Он запросто внушал, что питьевая вода – шампанское, а вино – томатный сок. Под действием гипноза мужчины прыгали через скакалку, вальсировали, совершали самые нелепые; поступки. Потом, усадив на стул, он, каждого расспрашивал; о прежней жизни. Но самое удивительное заключалось в, том, что позже никто не помнил ничего из своих откровений Он сам удивлялся, когда приятели рассказывали ему о тех проделках; которые он совершал под действием внушения. Оказывается, вместе со всеми он, «бегал по лужайке», рвал мнимые цветы, играл в футбол, летал на самолете. А на вопрос; гипнотизера, что он делал накануне вечером, вполне искренне отвечал, что лазил в окно по водосточной трубе. К кому? К Тане. Почему не в дверь? Чтобы не встречаться с соседями. В тот день родители Тани уехали на дачу, и он подробно рассказал веем, как приятно провел время за бутылочкой вина. Это было потрясающе!
Варяг задумался. А не попробовать ли загипнотизировать своих подопечных: Шантаж, угрозы – это пошло. Граждане сами выложат все, да еще и помнить ничего не будут!
В последней ходке, на Севере, в одной из воркутинских зон Варяг познакомился с человеком, который обладал таким даром. Это был мужик по кличке Гоша. Причем мужик из настоящих, с такими считаются даже воры в законе. Среди своих его слово было равносильно приказу. Иногда ему ничего не стоило наехать на урку, поскольку знал: на его сторону встанет добрая сотня мужиков. А это была сила, с которой приходилось считаться всем. Шальная, стихийная сила, которая шарахалась из одной стороны в другую, то соглашаясь с политикой нэпмановских воров, а то выступая за новые авторитеты. Но, конечно, охотнее мужики отстаивали собственные интересы. Дважды воры подваливали к; Гоше, предлагая ему свое покровительство. Лучшего союзника и желать было нельзя!
Гоша оба раза ответил отказом, потому что он обладал даром внушения. Любую бузу он мог прекратить в один миг. Он не кипятился с пеной у рта, не махал руками, не рвал на себе рубашку. Он обводил всех взглядом, говорил, что хотел сказать, и все. Когда воры предложили короновать его законником, он ответил: «Нет. У нас разные дороги. Я – мужик и таким хочу остаться. Воровское дело хлопотное, оно не по мне».
Глаза у Гоши действительно были особенные: черные, бархатистые. Темными были даже белки, многократно усиливающие магию взгляда. Эта его особенность никак не сочеталась с волосами цвета прелой соломы.
Гошину способность убеждать глазами, а не словами, зеки раскрыли после первой же ходки, когда он шутки ради внушил куму, что тот – зек. И не было конца веселью блатных, когда Филиппыч, стареющий тюремный начальник, растянулся на нарах.
Филиппыча списали тогда подчистую, назначив пенсию по болезни, а начальству и в голову не могло прийти, что всему виной были глаза Гоши.
Гоша рассказывал, что дед его, цыганский барон, мог вызывать нечистую силу, но свой талант чаще распространял на женщин, которыми окружал себя до самой старости. Гоша недалеко от него ушел – своим даром развлекал сокамерников. Однажды он поспорил, что выйдет из тюрьмы никем не замеченным.
Блатные пришли в дикий восторг, когда увидели, как стоявшая у ворот охрана взяла под козырек. Побродив на воле часа три, Гоша заскучал и решил вернуться. Нетрудно представить, как удивились охранники, когда он появился у ворот.
– Гоша я, не узнаешь, что ли? Отворяй ворота, жрать хочу!
– Как ты вышел?
– Как, как! Кого выпустил три часа назад? Кому честь отдавал?
– Так то был начальник тюрьмы.
– Так то был я!
Потом Гоше долго не давали прохода, все спрашивали, не желает ли он снова на волю? У Гоши всегда был один ответ: «А чего там делать? Здесь веселее!»
Варяг знал, что жизнь у Гоши сложилась иначе, чем у него. Видно, верх одержала кровь деда – барона. После отсидки он отошел от воровских дел и создал свое собственное, окружив себя колдунами, знахарями, кудесницами. Теперь он назывался экстрасенсом и бахвалился своим уголовным прошлым, которое как нельзя более соответствовало его черным сатанинским глазам. Может, именно это и привлекало к нему толпы клиентов.
