последнее. Наших военных поддерживают определенные круги в Соединенных Штатах.
– Ваше командование дружно сошло с ума? А что сказали бы по этому поводу премьер-министр Черчилль, Министерство иностранных дел, лично его королевское величество?
– Этот план разработан с подачи сэра Уинстона Черчилля.
– Вот так? Странно, я всегда считал его неглупым человеком. У сэра Черчилля имеются причины, заставившие его принять такое решение?
– Полагаю, он хочет ослабить влияние вашего государства на европейские страны. Премьер-министр чувствует себя обманутым. В Ялте вы не возражали против демократических процессов в освобожденных странах, а теперь отказываетесь этому способствовать. Вы собираетесь контролировать Центральную и Восточную Европу, а это в корне противоречит планам нашего государственного руководства. Думаю, Черчилль не видит другой возможности, кроме военной.
– Как же он собирается победить Красную армию? Амбициозная задачка, не находите?
– Детали мне неизвестны. План операции «Немыслимое» был разработан еще в мае. Секретные распоряжения поступили с Даунинг-стрит. Я знаю, что ответственность за выполнение плана несет бригадный генерал Джеффри Томпсон. Силы союзников должны атаковать Красную армию в Берлине, вытеснить ее из города и отбросить к Одеру. Во всех остальных районах Германии произойдет то же самое… Давно составлены все схемы. План корректируется согласно свежим данным, поступающим в том числе от агентов, работающих в советских штабах. Точная дата начала операции неизвестна. Полагаю, это десятое – двенадцатое июня. В штабе ждут, когда основная масса русских войск будет выведена из города, там останутся только части для патрулирования и поддержания порядка. Вы правы, к боевым действиям планируется привлечь формирования вермахта и СС. Их держат в готовности, нужно лишь выдать оружие.
– Но это же сущее безумие, командир, – как-то разочарованно пробормотал Нагорный. – Думаешь, он не врет? Неужели такое возможно?
– Уверен, что не все союзные офицеры и генералы разделяют данную точку зрения, – отозвался Влад. – Но на текущий момент верх берут именно безумцы. Говорите, «Немыслимое», мистер Уилсон? Ну что ж, название верно отражает суть процесса. Это все, что вы можете сказать?
– Да, наверное, это все. Подробности плана мне действительно неизвестны. Я отвечал только за свой участок работы. Это правда. Я не знаю, что добавить. Послушайте… – Уилсон задрожал. – Вы обещали, что отпустите меня, не станете убивать. Допускаю, что вы лукавили и хотите от меня избавиться. Я не могу этому воспрепятствовать, но умоляю вас, не сообщайте никому, что это я рассказал. Мне уже будет все равно, но у меня в Манчестере жена, трое детей, родители живут на побережье, сестра работает в ратуше. Моим родным могут светить крупные неприятности.
– Не волнуйтесь, мистер Уилсон, я не собираюсь нарушать обещание, данное вам. Через несколько минут вы будете свободны. Но до дома вам придется добираться самостоятельно. Надеюсь, понимаете, что стоит помалкивать о том, где и с кем вы находились в последние два часа. Упомянете советские органы, и всплывут ваши откровения. Кстати, еще один вопрос. Вы завербовали майора Арбатова из штаба Семьдесят первого стрелкового корпуса. Кого еще из данного соединения вам удалось склонить на свою сторону?
– Простите, я плохо соображаю. Разве мы еще кого-то вербовали?
– То есть вы не знаете, кто из штабных офицеров работает на британские спецслужбы?
– Работал только Арбатов. Моя группа больше никого не пыталась склонить к сотрудничеству.
– Хорошо. По ряду причин я вам верю, мистер Уилсон.
– Скажите, я могу идти?
– Да, но не сразу.
– Что это значит? – В глазах британца мелькнуло непонимание.
Нагорный неслышно подошел сзади, возник из мрака как зловещее привидение. Тяжелый удар обрушился на затылок Бенджамина Уилсона. Он потерял сознание и свалился с табурета.
– Командир, ты уверен, что не стоило брать его с собой? – Нагорный с сомнением поглядывал на обшарпанное здание заводской управы. – Мы будем голословны, понимаешь? Нам никто не поверит.
– Не довезем, Юрий Иванович, – мрачно ответил Градов. – Это скоропортящийся груз. Да и сами не доедем, сгинем вместе со своими ценными сведениями. Ты представляешь, что это значит, арестовать офицера союзной армии? Да нас по плинтусу размажут. Тоньше надо быть, Юрий Иванович.
– Вот черт, неужели это все на самом деле? – Нагорный потрясенно покачал головой. – Невероятно. Мы всякого ожидали от наших горе-союзников, но чтобы такое!..
– Немыслимое, да? – Градов усмехнулся.
– Вот именно. Теперь понятно, для чего им требовались люди штурмбаннфюрера Нойманна. Соображаешь, командир? Их ждали в Тиргартене, помнишь? Разоружили бы для отвода глаз, подкормили, дали выспаться и снова в бой против ненавистных русских.
– Все правильно понимаешь. Нам нужно убираться отсюда, капитан, и обязательно добраться до своих. Иначе зря погиб Егорка.
Мрачные взоры перекрестились на теле товарища. Оно находилось в машине на заднем сиденье. Лейтенант лежал с подогнутыми ногами, укрытый куском брезента.
В голове Градова мелькнула картинка. Сейчас он поднимется, сбросит брезент, сладко потянется и начнет выяснять, не пропустил ли чего.
– Все, поехали. – Градов забрался на водительское место. – До рассвета нужно выбраться из этого района. Если попадем в засаду, то один будет отбиваться, другой отправится к нашим. Рисковать не можем. Кто-то должен дойти. – Он завел двигатель.
– Послушай, командир, а мы ничего не забыли? – вдруг глухо произнес Нагорный.
Влад повернулся к товарищу. Несколько секунд они недоуменно смотрели друг на друга. Память возвращалась к ним через пень-колоду. С этими новостями можно было даже про маму родную забыть.
– Вот черт! – Градов хлопнул себя по лбу. – У нас же немец в багажнике.
Словно в подтверждение этих слов где-то сзади прозвучал глухой стон. Не сговариваясь, офицеры выскочили из машины и бросились к багажнику.
Там действительно лежал человек, о существовании которого они просто забыли. Седой мужчина с морщинистым лицом свернулся кренделем, прерывисто дышал. Он приходил в себя, испытывал мучительные неудобства.
Офицеры переглянулись.
– Вот это да, – пробормотал Нагорный. – Память у нас с тобой, командир, что надо, можем одолжить кому-нибудь. Что будем делать с этим типом? Достанем из багажника и пристрелим? На кой ляд он нам сдался?
– Подождите, не стреляйте, – вяло пробормотал пленник по-русски. – Я подполковник Фридрих Каттлер, работал в абвере, служил под началом полковника Георга Хансена. С июля сорок четвертого подчинялся непосредственно бригаденфюреру СС Вальтеру Шелленбергу, но никогда не состоял в СС.
Он мог не объяснять. После памятного мятежа, состоявшегося в июле сорок четвертого года, абвер был расформирован, все разведывательные структуры сведены в один из отделов РСХА. Впрочем, лучше они от этого работать не стали.
– Вы уверены, что ваша фигура достойна внимания, герр Каттлер? – учтиво осведомился Влад. – Война окончена. Вы, кстати, в курсе?
– Да, я знаю. Три недели назад меня арестовали британцы на
