– Я знаю, что он тебя специально ко мне приставил, – спокойно сказал Стас. – И ничего против этого не имею. Но когда играешь только за одну команду, всегда есть риск проиграть.
Богдан ничего из сказанного не понял, но намек в словах Стаса уловил и решил быть поосторожнее.
– Я ни за какую команду не играю, – на всякий случай сказал он.
– Ты сам за себя, – понимающе кивнул Стас. – Вольный стрелок.
Издевки в его словах Богдан даже не заметил и потому согласно кивнул. Но он все еще ничего не понял и в конце концов решился спросить:
– А что такого? Ну едет он, и пусть себе едет.
– И пусть едет, – согласился Стас и снова отвернулся к окну. – Просто мне непонятно, что за спешка такая. С чего бы это?
Глава 56
Кочемасов приехал домой к Сухареву поздним вечером. Прошли в кабинет. Сухарев плотно прикрыл дверь. Кочемасов ожесточенно потер руками глаза. Он выглядел невыспавшимся и усталым.
– Нельзя так много сил отдавать работе, – с усмешкой попенял ему Сухарев. – Никакого здоровья не хватит.
– Точно, – вяло согласился Кочемасов. – Бьешься, бьешься – а толку ноль. Ни орденов, ни денег. – И он невесело засмеялся. – Я тебе, кстати, деньги привез – должок возвращаю.
Выставил на стол небольшой чемоданчик, щелкнул замками, откинул крышку. В чемоданчике Сухарев увидел аккуратно сложенные пачки денег, поднял глаза на Кочемасова.
– Ты же брал на шесть месяцев. Прошло только два.
– Появилась возможность вернуть раньше, – сказал Кочемасов и устало опустился в кресло. – Коньячку нальешь?
Сухарев выставил на невысокий журнальный столик рюмки и початую бутылку коньяка, сам сел напротив гостя. Пока разливал коньяк, бросал на Кочемасова вопросительные взгляды. Кочемасов задумчиво смотрел куда-то в сторону.
– Что-то случилось? – поинтересовался Сухарев.
Кочемасов вяло махнул рукой. Было видно, что он раздумывает, поделиться или нет.
Выпили коньяк.
– Как дочка? – спросил Кочемасов.
– Растет и радуется, – без особого энтузиазма доложил Сухарев и вздохнул.
– А вздыхаешь почему?
– Потому что растишь, растишь, печешься о ней, а она…
Сухарев раздраженно дернул плечом и замолк.
– Взрослеет, – примирительно сказал Кочемасов. – Мои сорванцы тоже вот больше хлопот доставляют, чем радостей.
– Да тут не радости, а гадости! – не сдержался Сухарев. – Нашла себе подонка какого-то…
– Ну, ты полегче, – устало усмехнулся Кочемасов. – Он еще вполне может стать твоим зятем, а ты сразу вот так его припечатал.
– Никогда он не будет моим зятем! Подонок! Самый настоящий! К тому же колется!
– Наркоман, что ли?
Сухарев обреченно махнул рукой.
Кочемасов с жалостью посмотрел на приятеля.
– Да, хлопот не оберешься, когда дочь в семье подрастет, – посочувствовал он.
Сухарев неожиданно засмеялся. Его смех был злым и резким.
– Знаешь, я уже готов был его убить, – сказал он. – Заплатить, чтобы ему башку свернули. Ну, поплачет Ленка, а через месяц уже и забудет. Так ведь она потом такого же найдет, если не хуже. Такие времена, Паша, – днем с огнем не сыщешь нормального человека.
– Да, ты прав. Совсем паршиво стало.
Кочемасов налил еще коньяку, в задумчивости повертел рюмку в руке.
– Я собираюсь уехать, – произнес он негромко.
Сухарев с удивленным видом откинулся на спинку кресла, ожидая пояснений.
– Устал я здесь, – сказал Кочемасов. – Стало тяжело и небезопасно. Всех денег все равно не заработаешь, а голову потерять – сам знаешь, элементарно.
«Вот почему он и привез сегодня деньги, – понял Сухарев. – Возвращает долги, чтобы его потом не искали по белу свету с собаками».
Выпив коньяк, Кочемасов поставил рюмку на стол и только теперь поднял глаза на собеседника:
– Тут такие дела. Я не просто уеду – я исчезну. Есть повод, почему бы им не воспользоваться. Посудачат, погадают да и забудут. За последнее время столько народу бесследно испарилось, что мной конкретно никто особо не заинтересуется.
– А можешь это сделать чисто?
– Да, – ответил Кочемасов.
Было видно, что он уже все обдумал.
– Я тебе про Воронцова своего рассказывал? Про того, который отправил за кордон пятнадцать миллионов долларов взятого мной кредита и сам сделал ноги. Так вот, его вычислили, и деньги они еще не успели как следует спрятать. Я сегодня говорил с этим твоим Стасом. Получается, что вовремя мы спохватились и деньги можно вернуть.
– Сюда, в Россию?
Кочемасов невесело засмеялся.
– Зачем же в Россию? – пожал он плечами. – Это бюджетные деньги. Где ты слышал, чтобы бюджетные деньги возвращались? – Он помолчат. – Сброшу всю сумму на свой счет, – сказал после паузы. – Там, на Западе. И останусь. Есть накопления, пока еще есть здоровье – почему не попользоваться.
– Так ведь найдут, Паша.
– Не найдут. Никто от меня этого не ожидает, пока хватятся – ищи-свищи.
Сухарев пожал плечами:
– Делай как знаешь.
Для него все это было полной неожиданностью.
– Я и сам еще неделю назад не предполагал ничего такого, – засмеялся Кочемасов, угадав его мысли. – А вот сегодня, после звонка этого, пораскинул мозгами и понял, что второго такого случая мне уже никогда не представится. Оцени ситуацию: деньги уже на Западе, Стас этих жуликов прижал – они все отдадут безропотно, а тут еще мой Воронцов к этому причастен – на него все и спишется, в конце концов. Все один к одному.
– Это мне все понятно, – сказал Сухарев. – Но зачем ты меня в это посвящаешь?
Ему было удобнее ничего этого не знать.
– Мне больше не к кому обратиться. Я вылетаю один, завтра – якобы в командировку. А мои все здесь останутся. Надо, чтобы кто-нибудь о них позаботился. Хотя бы первое время. Знаешь ведь, начнется разбирательство, то да се – сплошная нервотрепка. Поддержи их. Помоги. У тебя есть возможности, я знаю. А пройдет годик-другой, все уляжется, утихнет, я и семью заберу к себе. Сделаешь?
– Хорошо, – сказал, подумав, Сухарев. – Ты им хоть что-нибудь скажешь?
– Нет.
Сухарев взглянул вопросительно.
– Нельзя, – сказал Кочемасов. – Где-то что-то они не так скажут – и все может сорваться. Уж лучше ты, когда время пройдет, осторожненько…
И опять Сухарев согласно кивнул:
– Сделаю, Паша.
Помолчали. Сухарев неожиданно засмеялся:
– Мне всегда казалось, что я уеду раньше тебя.
Кочемасов тоже не удержался от смеха:
– Значит, тоже планы строил?
– Конечно. Только рано было говорить об этом.
– Ну, извини.
– За что?
– За то, что я первый, – сказал Кочемасов со смехом.
– Давай выпьем, Паша. Чтобы все у тебя получилось, чтобы на новом месте жилось лучше, чем здесь, – Сухарев кивнул за окно, за которым уже царила ночь.
Чокнулись, выпили.
– Ты только вот что, – вспомнил Сухарев. – Наш с тобой уговор все равно остается в силе.
– Какой уговор? – не понял Кочемасов.
– Насчет Стаса этого.
Сухарев многозначительно взглянул на собеседника. Они договаривались с самого начала, что на деле Воронцова карьера Стаса закончится.
– Да тут нет вопросов, – кивнул Кочемасов. – У меня там Богдан в полной готовности. Туповатый парень, но дело свое знает. Все сделаем как надо. Не беспокойся.
Глава 57
Прилетевшего из Москвы Кочемасова в аэропорту встречал Богдан.
– Что новенького? – поинтересовался Кочемасов, когда они направлялись к стоянке такси.
– Сегодня утром англичанин звонил своим.
– Кому? – насторожился Кочемасов.
– Точно не знаю, Павел Константинович. Приказал деньги перечислять.
– Ах, это, – успокоился Кочемасов. – Как там Стас?
– Ничего, все нормально.
Кочемасов испытующе посмотрел на Богдана. Тот выдержал взгляд шефа.
– Ладно, посмотрим.
– Он просил не приезжать в дом Бэлла, – вспомнил Богдан. – Говорит – так безопаснее.
