— Такой срок был назначен, потому что он пообещал расправиться с родителями — они на него донесли. Поэтому он сидел в Аркерсхюсе, пока отец и мать не скончались, так что пришлось долго ждать. Я до сих пор не могу избавиться от мысли, что эта история напоминает историю Яна Эгиля.
Она с удивлением взглянула на меня:
— Так ты считаешь, он был невиновен?
— Единственное отличие в том, что в наши дни убийцы не сидят по сорок два года, примерно ведут себя и досрочно выходят на свободу. Быстрее, чем хотелось бы законопослушным гражданам… И теперь эта месть…
— Ты так и не ответил на мой вопрос. Ты действительно думаешь, что Ян-малыш не убивал? Что его осудили за то, чего он не совершил?
— Его и его мать.
— Ты имеешь в виду Вибекке Скарнес или…
— Да, Вибекке, приемную мать… Что, если все-таки она взяла на себя вину за убийство мужа, чтобы выгородить Яна-малыша?
— И села в тюрьму за его преступление?
— Да. Что, если и за двойное убийство пострадал невиновный?
— Вторая судебная ошибка?
— Да. — Я с вызовом посмотрел на нее. — Меня так до конца и не убедили в том, что убийство в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом совершил именно Ян Эгиль. У меня всегда было чувство, что мы что-то проглядели, не заметили что-то важное…
— Но ведь у полиции были веские основания для обвинения, в том числе и результаты экспертиз, разве не так?
— Так, Сесилия, так.
Мы подлетали к Форнебю. Стюардессы убрали остатки завтрака и попросили нас пристегнуть ремни.
— А как ты живешь, Сесилия? У тебя появился прекрасный принц?
— Ну, может, и не прекрасный принц… — улыбнулась она, — но возлюбленный у меня есть. Мы живем вместе вот уже четыре года.
— Видно, мне тоже надо в Осло переехать. Раз там люди встречают свою любовь.
— Давай, — легко согласилась она.
— Это означает, что я не могу рассчитывать на место на диване в твоей квартире?
— Думаю, это не встретит понимания.
— Ну что ж, тогда подамся я к Томасу.
— К сыну?
— Да. Он сейчас учится в университете, в кампусе Блиндерн. У них с Мари хорошая квартира — я смогу пристроиться на диванчике.
— Значит, все в порядке? — улыбнулась Сесилия.
— Ну, не все, конечно…
— Да. Ты прав. Все не может быть.
Мы медленно снижались над Осло, справа вырос Королевский замок с конной статуей короля Карла Юхана, чьи грязно-серые с зеленым контуры высились над лестницей; за статуей просматривалась перспектива до Центрального вокзала, а дальше — осенним пятнышком среди крон деревьев — виднелся Фрогнер-парк. Вскоре мы, слегка подпрыгивая на стыках плит, приземлились в Форнебю, которому уже недолго оставалось быть столичным аэропортом. Мы вышли из самолета и вскоре добрались автобусом до центра Осло.
Сесилия озабоченно посмотрела на меня:
— Ты уже решил, что будешь делать, Варг?
— В любом случае я должен попытаться найти Яна Эгиля быстрее, чем он меня.
— Но ты понимаешь, что это может быть опасно?
— Да. Но что еще можно предпринять? Просиживать штаны в Бергене, ожидая, пока он не появится с битой?
— Я должна скоро быть на работе… А ты? С чего начнешь?
— Сначала попробую оставить вещи у Томаса и Мари. Потом думаю разузнать кое-что об убийстве. Наверное, мне нужно разыскать Ханса, да?
— Он покажет тебе дом, где произошло убийство. Не знаю, можно ли сейчас зайти в саму квартиру.
— Вряд ли.
— Вот, возьми… — Сесилия открыла сумку, достала бумажник и вытащила визитную карточку. — Это визитка Ханса. Тут есть мобильный и рабочий телефоны…
— Спасибо. А твой?
— Я запишу тебе на обороте. — Она выудила из сумки шариковую ручку и записала номер.
Я взял визитку и проверил, разборчиво ли она написала, кивнул и положил ее во внутренний карман. Мы вышли у Национального театра и постояли минуту на тротуаре. Она серьезно посмотрела на меня:
— Будь осторожен, Варг!
— Я и не в таких переделках бывал, — успокоил я ее. — В том числе и в Осло.
Она порывисто обняла меня на прощание и пошла по направлению к Ратуше, а я позвонил, чтобы узнать, дома ли Томас, и взял такси до улицы Фрюденлунд.
Я нажал на звонок, к домофону подошел Томас, после чего щелкнул дверной замок, и я через большой двор направился к лестнице, ведущей на третий этаж. Он ждал меня у двери и, поздоровавшись, сказал:
— Было бы отлично, если бы ты сообщил мне заранее о том, что приедешь. Я вообще-то сейчас должен быть на лекции.
Я виновато улыбнулся.
— Прошу прощения, но все так внезапно произошло… И в этот раз у меня нет клиента, который бы снял мне номер в гостинице.
Он снисходительно кивнул:
— Ляжешь на диване, как в прошлый раз? Ну и отлично. Заходи!
Недавно они переехали из однокомнатной квартирки в центре города, недалеко от стадиона Бислетт, в трехкомнатную с ванной и кухней в пригороде Святого Хансхаугена. Томас быстро показал мне, где что лежит, вынес из спальни запасной ключ и сказал, что диван мы разложим прямо перед сном. Я поблагодарил, и он, шурша разноцветными опавшими листьями, умчался на велосипеде в Блиндерн.
Оставшись один, я немедленно позвонил Хансу Ховику.
— Варг! Так ты все-таки решил приехать… Это Сесилия с тобой связалась?
— Да. И снова речь идет о Яне Эгиле.
— Вечный Ян-малыш со своими проблемами.
— Я слышал, что ты работаешь все в той же области?
— Да, но теперь частным образом, Варг. Безо всяких других целей, кроме как помочь тем малым, чем я могу. Знаешь, мне тяжело дались события в Суннфьорде.
— И, похоже, история не закончилась.
— Ты думаешь…
— Да. Убийство. Ян Эгиль. Это произошло в твоем хосписе?
— Да. Это ужасно.
— Ты не возражаешь, если я туда заеду?
— В хоспис-то? Да-да, конечно!
— А у тебя есть доступ в ту комнату, где нашли труп?
— В принципе нет.
— Это как понимать?
— Ключей у меня никто не изымал. Давай договоримся, когда ты приедешь. У тебя адрес есть?
— Да, мне Сесилия дала визитку.
— Отлично. Тогда давай встретимся там в… Час дня подходит?
— Подходит.
На этом мы закончили разговор. Я взял свой запасной ключ и покинул квартиру.
До Тёйена я добирался кратчайшим путем. С улицы Улевольсвейен я прошел набережной Акер до старинной церкви Гамле Акер, а оттуда вниз по набережной Тельтхус мимо тесно стоящих, невысоких домиков. Спускаясь к улице Маридальсвейен, я наблюдал, как иммигранты, проживающие в этом районе, старательно готовили к зиме свои газоны. Я пересек речку Акерсельва по пешеходному мосту близ парка Куба и оттуда срезал угол через район Грюнерлёкка. В уличном ресторанчике у площади генерала Улава Рюэ все столики были заняты: перед посетителями стояли полупустые бокалы пива, кто-то, придерживая на коленях ребенка, в отставленной в сторону руке держал чашку кофе. Магазин одежды «Халленс» на углу улицы Торвальда Мейера выглядел так, будто время застыло в пятидесятых: там модную женскую одежду продавали в старинном интерьере, будто главными клиентами магазина были богатые антиквары.
Я еще раз срезал путь — по улице Йенса Бьельке мимо сада Гробейн и Ботанического сада. Миновав площадь Сёрли и жалкие остатки того, что когда-то было старинным районом Энерхауген, я наконец вышел к своей цели — улице Эйрика.
Эта улица была застроена четырехэтажными многоквартирными домами, выкрашенными недавно в цвета терракоты и охры. Многие фасады были изысканно украшены: полукружья лепнины над окнами и классический орнамент под крышей. В конце улицы было расположено здание полицейского отдела Грёнланда — как массивный барьер, отделяющий район Бьёрвик. В этом здании было так много окон, что я спиной ощутил, что нахожусь под пристальным наблюдением, а мне это сейчас было совсем не нужно.
Было пять минут второго. Увидев меня, Ханс Ховик вышел из черного «мерседеса», припаркованного на противоположной стороне улицы, пересек ее, пожал мне руку и одарил широкой добродушной улыбкой:
— Я рад видеть тебя, Варг. Ты вообще нисколько не изменился, чертяка.
— Ага, — согласился я и пригладил свои поседевшие волосы. — Ты тоже.
— Что, правда? Может, все же раздался слегка?
Ханс и всегда был нехилым парнем, а теперь прибавил несколько килограммов и из тяжеловеса превратился в толстяка. Волосы поредели, зато улыбка так и осталась жизнерадостной — от скорбного выражения, притаившегося в уголках рта во время нашего памятного разговора в Фёрде, не осталось и следа. Как только мы покончили с обычными дружескими приветствиями, он сказал с видом крайней озабоченности:
— Жуткая история, Варг! Этот парень, должно быть, родился под несчастливой звездой.
— Ты общался с ним, пока он был в тюрьме?
— Нет-нет. Ни разу. Но объявление о моем хосписе висит рядом с офисом Армии спасения, так что в один прекрасный день в мае он сам вдруг появился с вопросом, есть ли у меня для него комната. Кажется, увидев меня, он был так же удивлен, как и я. — Он указал на одно из желтых зданий на противоположной стороне. — У меня здесь маленький офис на первом этаже. Я тут и управляющий, и вахтер, и духовный пастырь — прямо как в старые времена…
