Глупый Аслан думает, что он контролирует ситуацию. Идиот! Настоящий пульт остался у нее. У него в кармане болтается такое же зарядное устройство, как и у девки. Только меньшей силы. Рассчитано на индивидуальную ликвидацию.
Фатима любовно посмотрела на кнопки. Нажмешь большую – рванет трехкилограммовый пояс на талии смертницы. Маленькую – коробочка в кармане Аслана превратит его тело в кровавое месиво.
Женщина метнула раздраженный взгляд на «жениха с невестой». Когда же накаченная транквилизаторами дура зайдет в толпу?
Ободренный Аслан продолжил увещевать девушку:
– Ты хочешь в рай, к жениху?
– Я хочу к жениху.
– Тогда иди туда!
И опять на его лице блеснула улыбка триумфатора. Она вспомнила ее. Он тогда вынул видеокассету, потряс ее и сказал: «От тебя отвернулась даже мать! Теперь ты принадлежишь мне!»
А потом была Москва и тяжелый пояс на талии.
Ошеломленная девушка опустила взгляд. Рука легла на живот. Массивный пояс прятался под широким нарядным платьем. Айза уронила букет, но не стала за ним наклоняться.
– Иди туда! – настойчиво указывал Аслан. – Это твой путь в рай.
– Значит, говоришь, от груди свободный покрой. – Григорьев рассматривал платье невесты.
– А сзади бант в виде большого цветка.
– Цветок! Его я уже видел. Возможно, она! Внимание! В тридцати метрах справа от толпы девушка-невеста. Приготовиться к ликвидации.
Снайпер поднял винтовку, поискал глазами цель. Девушка и парень стояли отдельно от остальных.
Очень хорошо, ничто не мешает, подумал молодой боец, стараясь унять волнение.
Фатима начинала тяготиться нервным ожиданием. Если этот придурок не сможет завести девку в толпу, придется ликвидировать парочку на месте. И тогда к чертям собачьим полетят расходы на подготовку, на дорогое платье, туфли, цветы. А как красиво все задумано!
Фатима заметила, как от общей толпы, дурачась и резвясь, бежит невеста в голубом платье. Она смеялась, подбрасывала и ловила букет. За ней спешил жених и большая разрозненная компания. Озорная невеста приближалась к Айзе и Аслану.
– А вот и попутчики в ад, – еле слышно шепнула женщина. Тонкие накрашенные губы растянулись резиновой улыбкой. Фатима всегда сдерживала выражение эмоций. От них появляются морщины.
– Ну вот, наконец! Повернулась к нам. – Григорьев рассматривал в бинокль лицо девушки. Он на мгновение перевел взгляд на фотографию Айзы Гузиевой, приткнутую к стеклу автомобиля. Вновь посмотрел в бинокль. – Она!
– Сто процентов она! – радостно подтвердил старший лейтенант.
– Внимание! – дал знак снайперу полковник. – Стрелять по моей команде!
Внезапно он увидел в бинокль радостное лицо дочери. Лена стояла рядом с шахидкой. Она подняла упавший букет и протянула его Айзе.
– Стоп! – крикнул Григорьев.
К дочери подошел жених.
– Ждать нельзя, товарищ полковник! – осторожно возразил Бурков. – Собирается народ. Я заметил, как она прощупала пояс. Взрывчатка на ней!
Полковник посмотрел на безусое растерянное лицо снайпера.
– Дай винтовку. Я сам.
Молодой боец с облегчением протянул оружие.
Олег Александрович Григорьев встал на одно колено. Приклад удобно уперся в плечо. Ствол снайперской винтовки высунулся в окошко. В видоискателе прицела мелькало то лицо Гузиевой, то затылок дочери. Лена загораживала смертницу и о чем-то говорила с ней.
Седой полковник ФСБ прильнул к прицелу. От зажмуренного глаза расходился веер морщинок. На виске пульсировала вздувшаяся вена. Палец мягко давил на скобу курка. Полковник терпеливо ждал.
– Андрей! Давай сфотографируемся вместе! – крикнула своему жениху невеста в голубом, подавшая Айзе букет.
Услышав имя, Айза вздрогнула. Неясные воспоминания приобрели зримый осязаемый образ. Она словно вышла из промозглого туманного ущелья и оказалась на солнечной равнине. Девушка вспомнила все.
Андрей. Это человек, которого она полюбила. Она вспомнила, как скрывалась с ним. А потом был оглушающий взрыв, и он накрыл ее своим телом. Она вспомнила танец в деревенском доме и жаркие объятия в мягкой постели. А утром появились Аслан с Фатимой, и с ними пришло зло. Она видела нож в теле Андрея, слышала роковой выстрел и бежала к падающему телу. Но ей мешали.
Потом Андрей исчез. А она погрузилась в удушливый мрак.
Сейчас мрак рассеялся. Айза посмотрела вокруг другими глазами.
Рядом суетилась озорная невеста в голубом платье. Она ни на секунду не отходила от Айзы. Умудрилась схватить отступающего Аслана и поставить его рядом. Подзывала еще кого-то и давала указания фотографу.
Белая милицейская «десятка», не сбавляя скорости вильнула в переулок. Преследующий ее мощный «форд» не вписался в поворот, выскочил на газон и врезался в дерево. Из-под капота с шипением вырвался пар.
Но на хвосте у Андрея Власова сидели еще две машины.
Он разогнался, перед перекрестком ударил по тормозам, одновременно вывернув руль. «Десятка» завизжала и, оставив черные следы на асфальте, ловко свернула влево. Первая машина из погони пыталась повторить маневр, но ее закрутило на перекрестке. Вторая с разгону въехала ей в бок и вытолкнула на тротуар.
Андрей слышал скрежет металла и крики прохожих. Раненые милиционеры вывалились из распахнутых дверей. Один схватился за пистолет и прицелился. Но куда там! Белая «десятка» нырнула в арку, проскочила через двор и выпрыгнула на улицу Косыгина.
Надолго в одиночестве его не оставили. Сзади вновь послышалось улюлюканье сирен. С боковых улиц выскакивали милицейские машины и устремлялись в погоню.
Но Андрей был теперь близок к цели. Он смотрел только вперед. Скоро должна была показаться смотровая площадка на Воробьевых горах.
Фатима с удовольствием наблюдала, как вокруг ее «живой бомбы» собирается народ. Как ученики класса для групповой фотографии. И двоечник Аслан там же. Лучше не придумаешь.
В какой-то момент женщине показалось, что Айза смотрит на нее. И во взгляде девушки не было прежней пустоты.
Но теперь уже все равно. Скоро можно будет нажать кнопку.
Григорьев поймал в прицел лицо Айзы Гузиевой. Вот она, как на ладони. Глазищи косят в сторону.
Лена ее не заслоняет. Она стоит бок о бок с террористкой, но он, полковник ФСБ, не промахнется.
– Стре-ляйте, т-товарищ пол-ковник, – взволнованно шептал старший лейтенант. – У нее руки… на животе.
Еще Бурков заметил белые носки на женихе «невесты». В таких скрывался подозрительный тип с площади Маяковского после убийства Осмаева.
Григорьев задержал дыхание. Прицел замер на лице террористки. Указательный палец на курке стал плавно сгибаться.
Андрей Власов сразу узнал Айзу в окружении большой компании. И еще он увидел ствол винтовки, торчащий из микроавтобуса с зеркальными стеклами.
Выбора нет!
Руки поворачивают руль на блеск зеркальных стекол.
– Чи-из! – командует фотограф.
Таранный удар! Мнется белый капот «десятки».
Палец полковника нажимает курок.
Микроавтобус сдвигается.
Заостренная пуля вырывается из черного ствола.
Сыпятся осколки разбитых стекол.
Пуля вспарывает загустевший воздух.
Безумные глаза полковника понимают, что пуля отклонилась влево. Туда, где стоит его дочь.
Фатима поднимает руку с пультом и прячет голову.
Айза видит взметнувшуюся руку в «фольксвагене». Андрей объяснял, что это значит. Рядом счастливая свадьба. На животе взрывчатка. Руки девушки цепляют ненавистного Аслана. Она валится с ним под откос, отталкивая невесту в голубом платье.
Пуля прошивает пустоту, где только что была голова Лены.
– Айза! – разрывается криком рот Андрея.
Грохот взрыва!
Огненная вспышка за спинами собравшихся застывает на экране фотоаппарата.
Многие еще не успели сменить дежурную улыбку на животный испуг.
3 сентября. 15:40. Воробьевы горы
Олег Александрович Григорьев обнимал за плечи перепуганную дочь и вел ее к автомобилю.
– Не бойся, Лена. Все закончилось. Погибли только террористы. Ты уезжай и постарайся все забыть.
– Пап, а как…
– Мы напугали ее. Она споткнулась и упала. Ее сообщник тоже. От сотрясения бомба взорвалась.
– А если бы…
– Не беспокойся. Я был рядом и все контролировал.
Олег Александрович усадил дочь в наряженный автомобиль, похлопал по плечу зятя.
– Передай теще, что в ресторан я приеду. – Он наклонился и заглянул в салон. – Ленусь, приведи себя в порядок. У тебя сегодня счастливый день.
Полковник помахал рукой отъехавшей машине и пробурчал под нос:
– Если бы ты знала, насколько счастливый.
Он вернулся к месту взрыва. На склоне сидел Андрей Власов в наручниках. Полукругом стояли трое милиционеров с автоматами. Андрей прикрывал лицо обрывком белой фаты и что-то шептал. Если бы полковник наклонился, он бы услышал: «Прости. Тебя я тоже не спас».
