Уже было далеко за полночь, когда напомнил о себе телефон. Сиверов взял трубку в руку.
– Говорит генерал Потапчук.
– Здравствуйте, здравствуйте, – сказал Глеб, проводя рукой по лицу.
– Как ваши дела, Глеб Петрович? – осведомился Потапчук.
– Да пока никак, товарищ генерал. Есть кое-какие соображения.
– Слушаю вас, слушаю.
– Меня интересует один человек. Думаю, это по вашей части. Хотелось бы получить на него более полную информацию…
– Что за человек?
– Полковник Скобелев Александр Михайлович.
– Я знал его, – сказал генерал Потапчук.
– И что вы можете о нем сказать?
– Это был один из лучших работников. Курировал операции по продаже оружия.
– Вот это меня и зацепило, – признался Глеб. – Мне нужна его характеристика, желательно развернутая, самая что ни на есть полная.
– Не думаю, Глеб Петрович, чтобы полковник Скобелев оказался в этом замешан.
– Откуда такая уверенность, товарищ генерал?
– Интуиция подсказывает.
– А мне интуиция подсказывает другое.
– Если надо, завтра получите.
– Хорошо.
На этом разговор был закончен.
«Зачем он звонил?» – подумал Глеб.
Не доверять генералу Сиверов не мог. Между ним и Потапчуком было полное доверие. Генерал знал о Глебе Сиверове довольно много.
«Наверное, ему сейчас не сладко, – подумал Глеб и почувствовал какое-то облегчение, сошедшее на него. – Надо выпить кофе, послушать музыку и просмотреть сводки МВД. Может быть, они что-нибудь дадут»:
Глеб и сам не знал, что он ищет, но интуиция подсказывала ему, что в этих сводках могут оказаться зацепки, которые выведут его на след преступника. Что именно это будет, Глеб, естественно, не представлял. Поиск – всегда просеивание через сито, главное – умело подобрать размер отверстии.
«Надо прочесть, внимательно изучить. До утра еще есть время».
Сводка по Москве представляла собой довольно-таки пухлую папку. В ней фиксировались убийства, ограбления, налеты, изнасилования, исчезновение людей, аварии и прочая информация. И вот в этом морс, в бездне этой информации необходимо было найти то, что могло бы вывести на след. На первый взгляд занятие совершенно бессмысленное, но Сиверов полагался на свою интуицию, на какое-то седьмое или десятое чувство. Глеб знал, что при чтении этих бумаг что-то остановит его внимание, вызовет подозрение. А потом он начнет раскручивать, вникать в детали и все-таки выйдет из темного тупика, выберется из кромешной тьмы, двигаясь на маленький, еле заметный огонек, на сверкающую точку. А когда приблизится к ней, свет будет настолько ярким, что обрисует все мельчайшие детали. И тогда можно будет действовать. Ведь в его распоряжении, Глеб это прекрасно понимал, находятся огромные силы. И он может направить их в нужную сторону. Сиверов понимал, что сейчас, так же как и он, сотни людей занимаются этим делом, ищут мельчайшие зацепки, еле заметные зазоры, трещины, пылинки, по которым можно хоть что-то выяснить, которые могут пролить свет на пропажу груза ЕАС – 792.
«Наверное, и Президент не спит, мучается, переживает…»
Глеб включил музыку, открыл пухлую папку «Оперативная сводка по Москве». Он бежал глазами по страницам, прочитывая предложения так, как профессионал читает книгу, следя только за сюжетом, а его мозг фиксировал малейшие детали.
Покончив со всеми свидетелями, знавшими о зеленых ящиках, о том, каким образом они были перевезены в Москву и спрятаны в грузовой контейнер, Александр Михайлович Скобелев затаился. За последние дни он всего лишь дважды покинул свое убежище. Один раз для того, чтобы купить продукты, а второй раз – чтобы встретиться с Большеротовым Геннадием Викторовичем. Эта встреча с инженером военного завода оставила в душе отставного полковника двойственное впечатление.
С одной стороны, полковник Скобелев был очень рад, ведь он заполучил то, что хотел, – взрывное устройство с часовым механизмом, заплатив за эту мину в общем-то небольшие деньги – всего семьсот долларов, что для Скобелева в данной ситуации не имело значения. Мина Геннадия Викторовича была прекрасна. Большеротов, как всякий инженер, гордился тем, что создавал Правда, пришлось съездить под Москву, где Геннадий Викторович на даче, в гараже, наполненном всякими приборами, собственными руками делал взрывные устройства.
Заказчиков хватало, и Большеротов процветал. Он не получал таких денег даже в лучшие времена, когда работал на военном заводе. Сейчас, как ни странно, спрос на продукцию, которую он производил, был огромен. И к нему обращались то бизнесмены, чтобы он помог разобраться с конкурентами, напугать или устранить. Приходилось изготавливать самые всевозможные устройства. Инженер Большеротов получал в зависимости от срочности и сложности довольно приличные деньги.
Простейшая мина для того, чтобы взорвать машину, стоила триста-четыреста долларов. Очень сложная и маленькая – от 500 до 1000 долларов.
Александр Михайлович хорошо помнил то, как он встретился с Большеротовым. Инженер был немногословен:
– Так что вас интересует и кто вас прислал? После того, как инженер убедился, что перед ним настоящий клиент, он расплылся в улыбке и принялся рекламировать свой товар, попутно уточняя:
– Это все мелочи, уважаемый. Вот если бы появился настоящий заказчик и предложил бы хорошие деньги, я смог бы делать такое…
– Мне не надо такое, – поднял руку Александр Михайлович Скобелев, – меня интересует простая мина с часовым устройством.
– Но для того, чтобы изготовить взрывное устройство, я должен знать, в каких целях и в каких условиях вы собираетесь его использовать.
– А вот этого я вам не могу сказать, любезный, – таким же сладким голосом, как и инженер, заговорил отставной полковник.
– Тогда у нас не получится разговора, – категорично заявил инженер Большеротов.
– Геннадий Викторович, послушайте меня внимательно. Я довольно четко могу объяснить что мне надо.
– Что ж, слушаю, уважаемый, – вновь расплылся в улыбке Большеротов. – Фамилии и адреса меня абсолютно не волнуют.
– Мне не нужно взрывать автомобиль или дом. Мне также не нужно взрывать квартиру или бронированную дверь. Задача куда проще мне нужна мина с часовым механизмом и направленным взрывом. Желательно, чтобы она могла сработать через столько-то часов или минут. Вы можете предложить мне такое устройство, которое сработает через неделю? Через семь дней.
– Вы имеете в виду сто пятьдесят часов?
– В общем-то, да, – уточнил отставной полковник.
– Я могу вам предложить мину, которая взорвется через десять суток. То есть, она будет молчать ровно двести сорок часов, а затем произойдет взрыв. Причем, секунда в секунду. Как только истекут десятые сутки, она грохнет. Направленно грохнет. Может прошибить даже броню. Вас, как я понял, не интересует точный срок объект неподвижен?
– Да.
– Осталась от одного заказчика, не успел забрать. Его самого того. Но, к счастью, не моей миной, не взял я грех на душу.
– Это именно то что мне надо.
– Она у меня по компонентам хранится. Если возьмут меня с готовыми устройствами, это одна статья, а с составными частями – другая. Я всегда в присутствии заказчика работу заканчиваю.
Через два часа Большеротов и Скобелев были в загородной мастерской. Пока Александр Михайлович пил крепкий чай, предложенный Большсротовым, инженер занимался делом. И вскоре на столе перед Александром Михайловичем появилось взрывное устройство.
– Вот, собственно говоря, и все. Это простая мина. Вот здесь датчик. Вы можете выставить то количество времени, на которое вы запрограммируете мину. Но не больше десяти дней.
– Она не подведет? – немного опасливо поглядывая на дипломат, в котором размещалась мина, поинтересовался Скобелев.
– Да нет, что вы. Рекламаций еще не поступало. Я свое дело знаю. Все изготовлено в лучшем виде. Я ценю своих клиентов и никогда не пытаюсь их обмануть.
– Что ж, тогда все прекрасно. Только проинструктируйте, пожалуйста, меня поподробнее.
– Да что тут инструктировать? Вот шкала, вот цифры. Поворачиваете ручку, устанавливаете стрелку. Это часы, а это минуты. Секундной стрелки, к сожалению, нет. Вот видите, побежали цифры, начался отсчет времени. Здесь три килограмма взрывчатого вещества. Заряд, в общем-то, довольно мощный, с запасом, даже грузовой автомобиль разнесет вдребезги.
– Прекрасно, прекрасно, – потирая вспотевшие ладони, забормотал Александр Михайлович Скобелев. – И сколько я вам должен за это удовольствие?
– Семьсот долларов.
– Что ж, прекрасно.
Скобелев рассчитался с инженером, положив на крышку дипломата семь банкнот Большеротов сгреб их и спрятал в нагрудный карман пиджака.
– Только будьте осторожны.
– Я все понимаю, – сказал Скобелев.
