Ознакомительная версия.
«Погоди, это имеет отношение к твоему заявлению о покушении на начальника комитета?»
«Прямое. Человек, который убил мою мать и Виктора Инсарова, теперь хочет убить генерала Тараненко. Он уже убил человека по кличке Еретик. Я помогал ему».
Глупость. Ересь. Андрей понимал, что не сможет пойти на такой шаг, от которого разило гнилью: сдал, стукнул. Нет, только не так. У тебя есть голова, заводил он себя, есть руки, соображай, делай.
Виктор Инсаров прошел через двор, в центре которого стояла тракторная тележка, заполненная древесной стружкой, и несколько металлических емкостей с гранитной и мраморной крошкой. В конце двора стоял вагончик-сторожка, граничащий с забором, который разделял двор мастерских и открытый гараж.
Ему повезло так, словно он рассчитал все вплоть до секунды, начиная с окна в потоке машин, в которое он нырнул. Сторож не видел его, возвращаясь в сторожку. На вид ему было лет тридцать, вес зашкаливал за сто, а рост – за сто восемьдесят. Его внушительные габариты, скорее всего, притянули Виктора. Эта гора мяса напомнила ему восьмидесятикилограммовую куклу, с которой он «играл» на подмосковной базе в Голутвине. Он не дал сторожу, через плечо которого висел помповый дробовик, подняться на ступеньку, ведущую в сторожку. Зажав ему рукой рот и нос, Виктор запрокинул ему голову назад. Тут же правой стопой толкнул его в подколенный сгиб и провел удушение локтевым сгибом. Охранник начал дергаться, и Виктор усилил прием: левую руку наложил на запястье правой и взвалил сторожа себе на спину. Сделал шаг, другой. Преодолел первую ступеньку, вторую. Ногой толкнул дверь и, развернувшись вместе с задыхающейся ношей, спиной назад повалился внутрь. Когда он ослабил хватку, его противник потерял сознание.
Подхватив его под мышки, Виктор усадил сторожа на кресло-кровать, застеленное плотным покрывалом. Пошарив у него в карманах, нашел связку ключей, центральным в которой был ключ с подсветкой и оттиском «Ford Explorer», и брелок-сигнализацию. Выглянул в окошко и увидел на внутренней стоянке черный джип. Не «экспедиционная», конечно, модель, но все же впечатляла. Виктор засомневался: вряд ли обладатель вездехода возит с собой капроновый шнур. И все же спустился к машине, нажав на ходу кнопку отключения сигнализации. «Форд» приветливо хрюкнул. Инсаров открыл дверцу багажника и тотчас увидел моток капронового шнура. Точь-в-точь такой он и представлял себе.
Вернувшись в сторожку, Инсаров размотал шнур, поглядывая в окно, сделал петлю, набросил ее на запястье сторожа и плотно связал его руки. Приподнял голову и, перекинув веревку за горло, подтянул связанные руки к голове. Сторож пришел в себя и начал дергаться. Инсаров осадил его, как лошадь:
– Тпру!
И натянул веревку, как повод. Чем заставил сторожа согнуть ноги в коленях. Ему оставалось связать их, чтобы полностью лишить противника возможности двигаться. Закончив, он тут же позвонил Андрею.
– Бросай «Ниву». Тут есть тачка покруче. Жду тебя во дворе конторы.
Когда Андрей перешагнул порог сторожки, увидел связанного сторожа с кляпом во рту и повязкой на глазах. Рядом лежал помповый дробовик. «Ужас», – качнул он головой, глядя на Инсарова. Тот бросил ему ключи от джипа со словами:
– Поедешь за мной. Запомни на будущее: угнать автобус так же просто, как сесть в него в качестве пассажира.
Закрыв сторожку на навесной замок, Инсаров сел за руль «ЛиАЗа» с широкой траурной каймой по борту и шелковыми черными занавесками на окнах, завел двигатель и дождался, когда Андрей откроет ворота. Он отсалютовал напарнику, коснувшись пальцами брови, когда выруливал с площадки под гофрированным навесом. Для полной иллюзии автозаправочной станции там не хватало бензоколонок.
По прямой до «Сайлента» было всего шестьсот метров. По дороге с неизбежными поворотами расстояние составило на двести метров больше. Андрей вел джип спокойно, уверенно, словно всю жизнь сидел за рулем «Эксплорера». На выезде на заводскую дорогу, загаженную бетонными лепешками, он пропустил вперед катафалк и прикусил язык: насколько он помнил, пропускать вперед похоронную процессию – плохая примета. Затем пристроился ему в хвост. Хотя Счастливчик и говорил о том, что Куницын не станет проверять точку, за которой могло быть установлено наблюдение, Андрей такого развития событий не исключал. И если «Сайлент» под колпаком, Игорь Куницын получит от наблюдателя сообщение: к месту стрелки подъезжает упомянутый информатором катафалк, а за ним – «Форд Эксплорер». Это означало, что покупатель и продавец на месте. Все так. За исключением одного: клиенты приехали раньше срока. Другой вывод: джип и автобус принадлежали продавцу, который решил приехать пораньше, а покупатель явится в срок.
Андрей перегрузил себя. И не заметил, как заехал по следам автобуса в здание кооператива. Он и Инсаров одновременно вышли из машин.
Они были здесь час тому назад: сгрузили и спрятали оружие. И только после этого занялись автобусом. Не хватало рук – Андрей впервые подумал об этом. Собственно, такая операция была по силам группе из четырех-пяти человек. В их маленькой группе Счастливчик пахал за четверых.
– Иди за «Нивой», – поторопил товарища Инсаров и указал рукой в сторону: – Поставишь машину с заднего входа, как и договаривались. Но чтобы с подъездной дороги ее не было видно.
– Я помню.
– А с «Фордом» нам подфартило, – не преминул заметить Инсаров. – «Форд» – это не «Нива».
– Я думал об этом. – Андрей смотрел на него с ненавистью, пряча взгляд за солнцезащитными очками.
– Отлично. Жду тебя.
«Господи, – про себя взмолился Чирков, выходя быстрым шагом из здания, – дай мне силы не выдать себя». А дальше помимо воли в голову влезло окончание его молитвы, которую он никогда не произнес бы вслух: «Дай мне силы не выдать себя ни руками трясущимися, ни взглядом, ненависти полным».
Хаос. Полный хаос в голове.
Куницынская бригада подъехала к гаражу в восемь часов ровно. Барометром спокойствия выступал Зубочистка, который по праву назывался штатным водителем. Добраться меньше чем за час до Королева, выехав из центра Москвы, для него было плевым делом. Для него важнее было не приехать на объект раньше срока. Он всегда приезжал минута в минуту. Когда он нажимал на тормоз и вытягивал ручник, дверцы микроавтобуса с обязательными затененными стеклами открывались, выпуская вооруженную группировку.
Оставив две легковые машины возле гаража, боевики вошли в помещение, где у каждого было свое место. Они не мешали друг другу, когда скидывали гражданскую одежду и экипировались в форму бойцов спецназа «нового поколения». В черных комбинезонах, вооруженные лучшими образцами штурмового оружия, они имели психологическое преимущество…
Компактные гранатометы барабанного типа, оснащенные гранатами со слезоточивым газом, годились для того, чтобы заставить противника выйти на открытое место и стать легкой добычей. Пистолеты «марк-23» немецкой фирмы «Хеклер и Кох» назывались «оружием для выполнения специальных операций», и их трудно было переоценить. Калибра 45, «марк-23» был оснащен глушителем, на направляющих крепился боевой фонарь. Пистолет имел внушительные размеры, был мощным и, что немаловажно, давал стрелку ощущение мощи. Выбор бойцов куницынской группировки определялся именно соответствием оружия специфическим требованиям операций, а не тем, что есть в наличии. Они могли выбирать из трех видов пистолетов, включая бельгийский «файв-севен» с магазином на двадцать патронов.
Часть вооружения была уведена Куницей из таможни, часть конфискована, а затем изъята из таможенного склада. В основном оружие было иностранного производства, те образцы, которые были тщательно отобраны опытными спецназовцами.
Валерий Мерзликин экипировался первым и занял место за рулем мини-вэна, «машины на час», угнанной и перекрашенной после завершения предыдущей операции. Голубоватого цвета, с непроницаемыми стеклами, с проблесковой системой на крыше, с синими спецномерами она смотрелась достойно и эффектно. Едва товарищи заняли место в салоне, закрыв ворота гаража, Зубочистка рванул машину с места. От нее шарахнулся даже бомж, обретший бесстрашие киногероя. Отсюда и начинался драйв, от которого стыла, закипала, а потом снова стыла кровь, как при затяжном прыжке с парашютом. Страха в каждом из них было столько, сколько и в обычных людях, но они видели в нем потрясение: ты на вершине!
Водитель выехал из гаражного массива на шоссе и притопил педаль газа. Куница положил на колени гранатомет MGL револьверного типа с прицелом «закупоренный глаз», который позволял наводить оружие на цель, открывая оба глаза. Этот гранатомет, по личной классификации бывалого спецназовца, относился к «таранному» типу. Он выстреливал гранаты сорокового калибра со скоростью одна граната за одну секунду. По сложившейся привычке, Куница заряжал оружие по пути к месту проведения операции. Он освободил барабан, который, повернувшись, вышел из рамы. Взяв в руку патрон, он заполнил первое из шести отделений. Он работал не торопясь, с немецкой основательностью, словно гранаты были начинены плутонием, а не слезоточивым газом. Набив барабан гранатами, Куница возвратил его на место, в раму, закручивая пружину. Теперь гранатомет имел боевой вес – около шести с половиной килограммов. С ним Куница первым устремится к цели. Ему еще не надоела такая работа и положение в отряде. Это оружие было его основным, резервным считался «штатный» «марк-23».
Ознакомительная версия.
