– Давай, пей, – потребовал он.
Вера подошла к окну, поставила рюмку на подоконник.
– Хорошо, но позже, ладно? Я хочу кое-что рассказать тебе. – Она провела ладонью по волосам, пригладила вихры на макушке. Рукав водолазки пополз вверх, из-под него показались часики на белом ремешке.
Стас усмехнулся и допил виски, потянулся за бутылкой.
– Валяй! – Он не пьянел, как и раньше, как полгода назад. Можно в одиночку опустошить литровую бутылку – и ничего, ни в одном глазу. Странный алкоголь, или это опять подделка?
– Помнишь, ты спрашивал, сколько стоит эта квартира?
Стас кивнул. Странную тему она выбрала для разговора, но если ей станет от этого легче, то почему бы и нет?
– Я, правда, не знаю, это подарок. Подарок моего отца. Его убили три месяца назад, – проговорила Вера.
– Не ври, – перебил ее Стас, – ты сказала, что твой отец живет за границей и у него новая семья, – припомнил Стас историю, которую услышал в кафе. Когда это было – в прошлой жизни или уже в этой?..
– Я тогда наврала тебе, не рассказала всего. – Вера снова сидела напротив. Она положила руки на стол, как школьница, и смотрела в стол, разговоривая, словно сама с собой. – Нет, он не уехал и даже не собирался. Да, он бросил меня и мою мать, да, женился на другой, и она родила ему ребенка. Но и про меня он не забыл, купил эту квартиру и сказал, что больше ничего мне не должен. Я переехала сюда, деда отвезли к матери. Это была правда. – Она взялась за бутылку, но Стас опередил, выдернул емкость из рук девушки.
– Не трогай! – Больше пить он не собирался, две рюмки прошли незамеченными, та же судьба ждет третью. А надо помянуть всех по-человечески, помянуть, как полагается. Третий день, девятый, сороковой. И по сердцу как осколком резануло от мысли: «А ведь у них даже могил не будет. Некуда прийти, некуда принести цветы или стопку водки…»
Вера выключила газ и приоткрыла духовку. Густой сытный запах заполонил кухню, но желудок отозвался спазмом, к горлу подкатил комок. Те же симптомы, ничего нового. Поесть ему удастся не скоро, пройдут сутки или больше – проверено.
Вера достала из духовки половину пирога, поставила на стол.
– Будешь? Ничего больше нет, только яблоки и орехи.
Стас помотал головой, прикрыл глаза. Вчера и завтра не существовало, осталось только сейчас. И голос Веры – она снова стояла у окна, качала в ладони рюмку с виски.
– А три месяца назад я узнала, что убита новая семья отца: он сам, его жена и сын, – говорила девушка и смотрела на янтарную жидкость. – Потом мне позвонила мать и сказала, что к ней приходили старые друзья моего папаши. Они недавно освободились и требуют от нее деньги. И проценты, – пояснила Вера, – с той суммы, что присвоил тогда мой отец. Они угрожали, матери пришлось продать квартиру и уехать к дальним родственникам. Убийцы забрали у нее все, потом нашли меня.
– Ничего себе, – проговорил Стас. – И поэтому ты тоже решила продать квартиру? Чтобы расплатиться с ними?
Вера повернулась к нему спиной, уставилась в окно. Потом тряхнула волосами и подняла голову. Стас взял бутылку и налил себе третью, выдохнул, приготовился осушить ее, когда Вера снова заговорила:
– Нет, не для этого. Вторая семья отца и то, как они обошлись с моей матерью, – у меня не было иллюзий. Эти люди хотели не только денег, но и мести. Пятнадцать лет, проведенных в тюрьме по вине, как они считали, моего отца… Я ничего не знала про его дела, и мать – тоже. Но эти люди, они бы не остановились. И я решила нанять киллера.
– Что?! – Виски выплеснуло на стол, рюмка вернулась на место. Стас уставился на Веру, решив, что ему послышалось. – Что ты сделала?
– Я решила нанять киллера, чтобы он убил их, – просто ответила девушка и прислонилась к подоконнику, – и ты видел его. А продать я планировала обе квартиры: вашу, чтобы заплатить убийце, а эту – чтобы уехать из страны. В Болгарии или Хорватии можно купить недорогое жилье и жить на остатки денег. Я уже нашла вариант и обо всем договорилась, заняла денег, отдала половину, нашла покупателей на квартиры. А потом встретила тебя.
Стас не мог прийти в себя, он глупо хлопал глазами, уставившись на Веру. Она улыбнулась, кивнула и застыла с опущенной головой.
– Врешь, – протянул он, – не может быть. Где я мог его видеть? Когда?
– В кафе, когда ты пришел с тем мальчишкой. Он понравился мне – глупый, честный. А ты был злой, недовольный, и я сразу поняла, что ты меня ненавидишь.
Стас не слушал ее, закрыл ладонями лицо, уперся локтями в стол. И снова увидел перед собой огромное панорамное окно, людей за столиками, Веру в темном узком платье и лысого в белом свитере рядом с ней.
– Мы договорились, и потом я привела его, чтобы показать тех, кого он должен убить, – продолжала Вера, – когда мы с тобой встретились во второй раз. Этот человек был там, через два столика от нас. Пришли вымогатели, они ходили за мной по пятам. В первый раз мне едва удалось от них избавиться, чтобы той встрече ничего не помешало. Я привела их на смотрины, а ты…
– А я все испортил, – глухо проговорил Стас в ладони. – Какой же я дурак! Прости, что все так получилось. Я не знал. Я больше никогда не помешаю тебе, можешь не волноваться.
После озноба его бросило в жар, Стас вытер лицо краем полотенца и посмотрел на Веру. Она снова подошла к окну, приоткрыла его, и по кухне загулял острый, пахнущий весной ветерок. Он остудил кожу, привел в порядок мысли, напомнил многое, что предстояло забыть. Стас поднялся, обнял Веру за плечи и усадил ее за стол.
– Выпей со мной, – повторил он, – давай выпьем за то, что вчера все закончилось. Все, ради чего я жил последние полгода. Выпьем, и я уйду. Давай! – Он силой пихнул рюмку в руку девушке.
– Нет-нет, – она снова замотала головой, – я не буду, мне нельзя. Уже почти пять недель. Я беременна, Стас, мне нельзя пить, нельзя… Я только вчера узнала! Я не знаю, что мне делать, не знаю, как теперь жить!
Она наконец разревелась, отвернулась к плите, и сквозь плач Стас услышал ее слова: «Я не знаю, не знаю». Он взял Веру за руку, но девушка вырвалась, вскочила и выбежала из кухни. В ванной полилась вода, засвистел на плите чайник. Стас поднялся, выключил огонь и подошел к окну. Выплеснув виски в раковину, он поставил посуду в мойку и повернулся на шорох за спиной. Вера стояла в дверях – бледная, глаза красные, губы сжаты, мокрые пряди челки прилипли ко лбу. Она молчала, смотрела мимо, на стену соседнего дома, и нервно натягивала на пальцы рукава черной водолазки.
– Не плачь, – произнес Стас, – не надо, все закончилось. И ни о чем не думай, ничего не бойся. А что делать… Тебе и знать не надо, я сам все знаю лучше тебя.
