– Нет, – ответила твердо. – Это не он...
– Пусть так, – согласился Басаргин. – Тогда едем к Зурабу. Только ты ему до поры, – повернулся он к Нугзару, – ничего не говори. Он еще слаб. И давление ему поднимать ни к чему...
– А что случилось? – спросила Зарема.
– Ерунда, – отмахнулся Нугзар с видимой неестественностью. Не сумел хорошо и доверительно соврать. – Нового начальника милиции поставили. У них с Зурабом не самые лучшие отношения. Тейповые дела...
– Значит, письмо Заремы... Нам скоро привезут эту переписку, – сказал генерал. – Но чем сама по себе переписка может привлечь террористов? Мало ли с кем жена президента переписывается по электронной почте. Что можно сделать через Интернет? Самое большее – послать компьютерный вирус. Компьютерные вирусы-убийцы, насколько я знаю, – это фантастика американских кинематографистов, и не более того.
– Я сначала тоже не придал значения первым двум письмам: от Заремы к президенту и ответу жены президента. Я в то время был во второй командировке в Чечне и сам приносил Зареме в больницу ответ на ее послание. Это был совет, и это была надежда. Потом из Москвы пришло разрешение опубликовать этот ответ в местных газетах. Надо сказать, что акция имела успех. О письме много говорили. Вот и все, что я мог сказать по этому вопросу тогда. Зацепкой эта переписка стала только после того, как Зураб Хошиев сегодня утром встретил на московских улицах вместе с Умаром и Заремой Рафаэля Темирканова. В самом деле, не мемуары же «черной вдовы» пишет с ее слов Темирканов. Тогда и возникла мысль, что двумя письмами переписка с женой президента не закончилась. Сама Зарема слишком малограмотна, чтобы справиться с простым письмом на русском языке, к тому же после травмы руки лишена возможности писать разборчиво. Об электронной переписке, которую она в состоянии вести самостоятельно, вообще речи быть не может...
В дверь постучали.
– Войдите, – сказал Астахов.
Зашел дежурный по управлению:
– Товарищ генерал, снизу звонят. Доставлен водитель какой-то машины с Волоколамского шоссе. Говорят, по вашему распоряжению. Не задержан, уточнили, а доставлен для беседы. Что с ним делать? Прикажете выписать на него пропуск?
– Да, и немедленно ко мне. Встретьте и проводите его.
– Он с сопровождающими.
– Сделайте это быстрее.
Дежурный ушел, а генерал встал, чтобы пройтись по кабинету рядом с Басаргиным.
– Мы продолжим «разбор полетов» чуть позже, если вы не возражаете. А сейчас давайте думать, как вести себя с водителем.
– Если он вообще будет с нами разговаривать без своего начальника охраны. Вы сами, наверное, знаете, какие у них там порядки.
– Наши любезные начальники охраны задерживаются. Но тоже должны вот-вот прибыть. Вы не думаете, что водитель может быть сообщником Умара?
– Может быть все. На всякий случай неплохо было бы его изолировать хотя бы на сутки. Хотя водитель не может знать график передвижения президента и его семьи. А два человека... Не много ли будет агентов Чечни в одной маленькой президентской администрации?
– А что вы предполагаете?
– Я предполагаю, что водитель поехал просто по разнарядке, как обычно и бывает. Тем не менее задержать его не мешало бы. Просто чтобы обезопасить ситуацию. И его самого, кстати, тоже. Он – свидетель...
– Мы превышаем свои полномочия. Может получиться неприятность. Но вопрос о безопасности водителя дает нам шанс все сделать красиво. И мы обсудим этот вопрос с начальником охраны.
В дверь постучали.
– Войдите.
Вошли два офицера в боевой экипировке. С ними средних лет уверенный в себе человек.
– Товарищ генерал, водитель машины...
Астахов сделал знак рукой, прерывая доклад.
– Садитесь все, – показал он рукой на стулья. Дождался, пока приехавшие рассядутся, и сам вернулся в свое кресло. Басаргин остался стоять. – Вас как зовут?
Вопрос был адресован водителю.
– Николай Николаевич.
– Вам, Николай Николаевич, уже, должно быть, объяснили, в какое подразделение вы прибыли. Вы знаете, чем мы занимаемся.
– Естественно. С другими бы я и не поехал. Я подчиняюсь начальнику гаража, а не начальнику охраны.
Водитель с видимым удовольствием показал, что он человек с характером. Такой, если упрется, может ничего не сказать. Поэтому Астахов, сразу сориентировавшись в ситуации и в характере водителя, начал не авторитетом давить, как собирался, видимо, вначале, а ублажать уважительным отношением.
– Мы вам зададим несколько вопросов, на которые вы имеете право не отвечать, но это очень важные вопросы. Я не могу вам объяснить, на что они могут повлиять. Тем не менее я просил бы вас ответить на них по возможности более полно.
– Я вас слушаю.
– Что за человека вы возили сегодня на Волоколамское шоссе?
– Я не знаю этого человека. Я получил разнарядку в гараже, выехал, куда мне было указано. Там человек сел ко мне в машину, сказал, куда ехать, и я поехал.
– Раньше вы этого человека возили?
– Да, сегодня утром я забирал его от Дома правительства и отвозил в германское посольство. Только тогда он был один и одет по-другому. Что называется, при параде. А вечером их было трое.
– Кто по национальности эти люди?
– Мне показалось, азербайджанцы.
– Не чеченцы?
– Не берусь утверждать категорично. Водительское место в моей машине отгорожено от пассажирского салона. Правда, окошко никто не закрывал. Разговаривали они по-своему. Но дважды или трижды я слышал слово «Бакы». Насколько я знаю, так азербайджанцы зовут Баку. Чеченцы тоже могли что-то говорить о Баку, но я не знаю, как Баку звучит на их языке.
Басаргин вдруг вспомнил о рисунке Александры, что он принес с собой, но не показал еще генералу. Сейчас он развернул бумажную трубочку и протянул лист водителю.
– Это он?
Водитель отрицательно покачал головой:
– Нет. Это совсем другой человек. Скорее этот похож на одного из вечерней троицы. Да, вроде бы очень похож. Думаю, что это он.
– А вот этот человек? – генерал достал из ящика стола фоторобот Ажигова.
– Это же один и тот же человек, – сказал водитель, сверяя рисунки. – Но здесь похож больше, – он потряс рисунком Александры.
– Где вы высадили этих людей?
– На шоссе. Там есть небольшой сверток. Но дорога дальше такая, что на «Мерседесе» проехать невозможно. Я так и сказал. Они согласились пойти пешком.
– На каком километре вы их высадили?
– Я затрудняюсь сказать. На километраж не смотрел. Не имею привычки.
– Хотя бы приблизительно.
– Около сорока километров от города.
– Там есть какой-то населенный пункт?
– По-моему, только дачи. Если и есть что-то, то дальше. Да, вроде бы за дачами видно было двухэтажные кирпичные дома.
– Вы знаете, кто давал заявку на вашу поездку?
– Нет. Только во второй раз потребовали ту же машину, что и утром. Меня то есть...
– Остается только удивляться, как они отпустили вас живым... – сказал генерал и недвусмысленно посмотрел на Басаргина. Александр понял предложение поддержать игру.
– Там его убивать было нельзя, – сказал Александр в тон словам генерала.
– Почему?
– Подозрение пало бы на человека, который машину заказывал. И посему нашего уважаемого Николая Николаевича попытаются убить сегодня после работы. Когда домой будет возвращаться.
– О чем вы говорите? Я не очень понимаю... – бросая взгляд то на генерала, то на Басаргина, пытался вникнуть в суть их беседы водитель.
– О том, что люди, которых вы возили сегодня, предпочитают не оставлять свидетелей, – сказал генерал категорично. – Скорее всего они попытаются добраться до вас сегодня, потому что завтра у них уже не будет в этом надобности.
– Вы возили сегодня главного специалиста по террористическим актам у Басаева, так называемого «черного комбата» Умара Ажигова, командующего батальоном «черных вдов» – террористок-смертниц.
– Да, я слышал разговор за спиной. Одного из них называли Умаром... – Водитель, оказалось, совершенно не испугался предполагаемого покушения на себя и даже позволил себе усмехнуться. Более того, глаза его слегка засветились. – Знал бы, сам бы их скрутил...
Николай Николаевич заметил усмешку в глазах генерала и добавил серьезно:
– Я служил когда-то прапорщиком – инструктором по рукопашному бою в спецназе ГРУ... И сейчас веду занятия среди своих коллег по гаражу.
Генерал кивнул. Это его, кажется, убедило.
– Вот и прекрасно. Но теперь нам необходимо выяснить другой важный вопрос. Кто заказывал машину для обслуживания террористов. Это уже откровенный вызов нам и вам, потому что кто-то откровенно выбрал вас в качестве жертвы... Вы случайно не знаете, кто из сотрудников администрации владеет чеченским языком?
– Мне обычно говорят, куда ехать, по-русски. Хотя есть там у нас несколько человек кавказцев. Может, кто-то из них...
– Может быть. Хорошо, мы постараемся выяснить этот вопрос сами. Может быть, с помощью вашего начальника охраны. По-моему, он как раз пришел...
