Ознакомительная версия.
«Спасибо, дорогой товарищ!» – поблагодарил Клим капитана БПК, медленно всплывая по правому борту сухогруза.
Клим откинул крышку кокпита, приготовясь покинуть блюдце. Установив взрыватель на час, Клим с Гариком выскользнули из блюдца.
Закрывая прозрачную крышку блюдца, Клим не дал ей закрыться до конца. Кинув взгляд на Гарика, который висел в двух метрах справа от него, чуть шевеля ластами, Клим просунул снаружи руку к панели управления, нажал кнопку и быстро выдернул руку наружу.
Ничего не произошло.
– У магнитов десятисекундная задержка. Как раз для такого случая – пловец должен успеть покинуть судно! – пояснил Гарик.
Едва щелкнули магнитные захваты, притянувшие блюдце к днищу сухогруза, как Клим начал движение в обратную сторону, где, как он помнил, находился танкер, поставленный на прикол из-за отсутствия денег у судовладельца.
– Почему мы плывем именно туда? – спросил Гарик, пристраиваясь справа от Клима.
– У тебя есть другой план? – тоже задал вопрос Клим.
– Все мои планы пошли насмарку, но нам надо где-то пересидеть, пока не произойдет взрыв, – выдал Гарик.
Доплыть до якорной цепи танкера удалось за пять минут.
– Давай оплывем танкер и всплывем между пирсом и кораблем, – предложил Гарик.
– Лучше поднырнем под килем и вылезем между пирсом и кораблем, – внес коррективу в предложение Клим, первым устремляясь вниз.
Плывя под днищем танкера, включив инфракрасный фильтр, Клим внимательно осматривал днище танкера. Открытый квадратный люк на метр выше киля сразу привлек внимание Клима.
– Именно его я и имел в виду, – пояснил Гарик, слегка подтолкнув Клима вперед.
Проплыв метров пять по вертикальному колодцу, Клим с Гариком оказались в квадратном помещении, в котором, кроме двух железных ящиков для хранения одежды, больше ничего не было.
– Быстро переодеваемся! – приказал Гарик, вытаскивая из шкафа небольшой телевизор, похожий на проигрыватель для DVD. Покрутив ручки, Гарик получил изображение и, раздеваясь, стал внимательно смотреть на экран.
По акватории порта понеслись два катера, за кормой которых вставали высокие столбы воды. Даже в этой изолированной комнате были слышны раздавшиеся глухие удары.
Послышалась череда глухих ударов по наружному борту танкера-арестанта, в котором они сидели, и в этот момент в северном конце порта взвился фонтан.
– Это отвлекающий маневр, а сейчас взорвется наш сухогруз, под который мы поставили свое блюдце.
Клим как завороженный смотрел на мелькающие по порту катера. Вздрогнув, сухогруз приподнялся и стал заваливаться на левый борт.
– Теперь мой выход! – сообщил Гарик, направляясь к двери.
– Мне что делать? – в спину спросил Клим, чувствуя себя полным дураком.
– Сначала надень трусы, потом робу и приготовься тащить шланг, заправлять вот этот сухогруз топливом.
На маленьком экране Клим увидел, как прямо к правому борту только что взорванного сухогруза швартуется только что прибывший корабль под украинским флагом. Взорванный сухогруз имел дифферент на правый бок градусов двадцать.
Подпертый могучим плечом вновь прибывшего сухогруза, который имел значительно больший тоннаж, взорванный сухогруз выпрямился и моментально открыл трюмы.
Клим прямо загляделся, как слаженно заработали два портальных крана, перегружая из одного трюма в другой огромные контейнеры.
– Давай, белый, быстрее одевайся! – рявкнул заскочивший в помещение здоровяк-негр.
Быстро надев матросскую робу, Клим выскочил в коридор.
Здоровяк не спеша вышел в коридор, осмотрелся и, дернув за незаметный штырь, скрыл дверь в каюту, из которой шел вплыв в воду.
– Хватаешь вместе со мной шланг и тащишь на коробку! Меньше вопросов, белый! – приказал здоровяк в хорошем темпе устремляясь по трапу наверх.
Выскочив на палубу, здоровяк сразу устремился к толстому гофрированному шлангу, который держали еще двое, мало того что черных, так еще чумазых, как черти, негров.
Схватившись за шланг, Клим принялся изо всех сил тащить его к металлическому трапу, перекинутому на берег.
– Что-то ты чистый, белый! – сказал коренастый негр, мимоходом мазнув по лицу Клима широкой, как лопата, заскорузлой ладонью, испачканной в дизельном топливе.
Пока шланг дотащили до пирса, Клим измазался, как черт, и не очень отличался от своих коллег по перетаскиванию шланга. Прямо на пирсе перед трапом стояли двое полицейских и внимательно смотрели на раскатывающих шланг моряков.
И надо же такому случиться, что прямо перед носом полицейского шланг кончился.
– Майбах! Давай еще кусок шланга! – рявкнул Клим, совершенно не представляя, как зовут здоровяка.
– Джаст момент! – быстро откликнулся здоровяк, скатывая по трапу двухметровую катушку с намотанным на нее пластиковым шлангом.
Здоровяк катнул катушку прямо на полицейских, которые отскочили в стороны, сразу бросив внимательно рассматривать единственного белого, работающего на сходнях.
Клим ловко рванул одну сторону катушки, заставив ее завертеться на месте. Этому нехитрому трюку Клим научился еще на практике в институте, и сейчас эти знания снова выручили его.
«Нет таких знаний, которые хотя бы единственный раз в жизни не пригодились!» – воскликнул про себя Клим.
Сноровисто состыковав шланги, Клим призывно махнул рукой здоровяку. Видя, что тот не торопится оказать помощь, сам покатил катушку по пирсу.
Здоровяк, которого Клим за сходство с огромной немецкой машиной обозвал «Майбах», чуть ускорил движение и, догнав Клима, начал помогать раскатывать шланг.
– Ты где так научился работать с грузами? – спросил здоровяк, не торопясь толкая катушку во второе ребро.
– Ходил в моря, – неопределенно ответил Клим.
– Что такое Майбах? – спросил здоровяк.
– Очень большая, престижная германская машина, – быстро ответил Клим, гадая, как дальше будут развиваться события, прекрасно понимая, что от него уже ничего не зависит.
Дойдя до взорванного корабля, Клим увидел, что перегрузка на второй сухогруз идет полным ходом. Двадцатитонные и сорокатонные контейнеры один за одним исчезали в трюмах второго сухогруза под украинским флагом.
Трое полицейских встретили Клима и здоровяка неприязненными взглядами, но препятствовать проходу на взорванное судно не стали.
Закатывая катушку на судно, Клим заметил, что крен градусов в десять еще сохранился, но мощные помпы, установленные прямо на палубе, десятком шипящих струй выкачивали воду из трюма.
На палубе возле ходовой рубки стоял Гарик и, размахивая руками, отдавал ценные указания суетящимся вокруг него людям, одетым в морскую форму.
– Быстрее заправляйте корабль! – рявкнул он на Клима, который, испуганно втянув голову в плечи, бросился через палубу тащить катушку.
Здоровяк тоже старался вовсю и только когда конец шланга воткнулся в заправочную горловину, облегченно перевел дух.
Вытащив из кармана сотовый телефон, здоровяк нажал одну кнопку и отрывисто приказал:
– Включай насос!
Едва насос начал работать, как парень с двумя нашивками на рукаве форменной тужурки возник рядом с Климом и, не разжимая губ, по-русски приказал:
– Быстро в каюту капитана! – Видя, что Клим растерянно посмотрел вокруг, добавил, глазами указав на люк по правому борту: – Там вас ждут! Третья каюта справа!
Едва Клим скрылся в люке, как в дальнем конце порта снова прогремел взрыв. Пробежав по коридору, Клим только успел взяться за ручку двери, как из второй каюты выскочил белый человек и, ни слова не говоря, дернул Клима за руку. Клим не стал противиться, повинуясь рывку, заскочил в комнату.
– Быстро переоденься! – по-русски приказал блондин, кидая Климу комплект морской робы.
«Я скоро стану чемпионом мира по переодеванию!» – сам себе сказал Клим, мгновенно скидывая с себя одежду.
Тельник и голландка оказались впору, а вот брюки коротковаты.
Критически осмотрев преображенного Клима, блондин хлопнул себя ладонью по лбу и кинулся к шкафчику. Секунда, и в руках блондина появилась бутылка водки и вафельное полотенце.
Клим прямо умилился – ни в одной стране мира он не видел вафельных полотенец. Везде были только разовые бумажные или в крайнем случае махровые. Самым главным признаком, что он находится среди своих, был лиловый штамп с надписью «Виктория» в углу полотенца.
Ловко отвернув пробку одной рукой, что тоже было признаком истинно русского человека, блондин щедро плеснул водки на полотенце и протянул пахнущую сивушными маслами ткань Климу со словами:
– От сердца отрываю!
Сначала, когда блондин совершил такое кощунство, Клим засомневался: русский ли человек затащил его в каюту.
Видимо, ошарашенный вид Клима был правильно истолкован блондином, который со вздохом сожаления произнес:
– Вытри рожу – у нас таких грязных на судне нет! От русского человека должно чуть попахивать водочкой, тем более, что через пять минут запах пропадет, а от одеколона часа на три останется!
Ознакомительная версия.
