Даша полезла двумя пальцами за ворот красной блузки и выпустила поверх нее шнурок с амулетом-рацией (черного чертика на нем намалевал сам Славка, пользуясь в качестве образца рисунком к одной из статей «Бульварного листка», и получилось убого, но более-менее убедительно). Со двора вновь донесся веселый собачий лай – похоже, собачка была некрупная.
Меж Хрумкиной и Фарафонтовым разгорелся склочный спор вполголоса – насколько Даша расслышала краем уха, грызня возникла из-за временного обладания Светиком (сам объект спора все это время хихикал и таращил глазенки то одному диспутанту, то другой). Остальные не обращали на Дашу внимания. Воспользовавшись благоприятной минутой, она встала, достала сигареты и вышла на крыльцо.
Постояла, закутавшись в наброшенный на плечи пуховик, озирая окрестности. Круг света от фонаря на высоком столбе падал на сбившиеся в кучку машины, но остальное подворье, весьма обширное, тонуло в тени. Дача была последней на пути к вершине сопки, дальше чернела подступившая к высоченному забору тайга. Ворота уже захлопнули. Забор сработан на совесть, там, куда падает свет, не удается рассмотреть ни малейшей щели. Тут и резать будут – никто не увидит… Никто?
Она посмотрела вниз, под уклон. Глаза уже привыкли к темноте. Внизу, широко раскинувшись на обе стороны, сияли разноцветные россыпи городских огней, дальше тянулась темная широкая Шантара, кое-где покрытая светящимися полосами, отражениями огней, а за нею – другой берег, тоже расцвеченный уличными фонарями, сине-белыми прожекторами лесосплавных причалов, длинными цепочками освещенных окон, юркими огоньками автомобильных фар. Она никогда не смотрела на город с этой сопки, но легко узнавала улицы, даже рассмотрела далекое здание Октябрьского райотдела. Прикинула, где могут размещаться наблюдатели – там, там, да и возле тех дач, пожалуй… Она ни минуты не сомневалась, что страховавшие ее сыскари взяли след. Сейчас они с соблюдением всех охотничьих предосторожностей подтягиваются все ближе, и один из них ни на секунду не снимает наушников, готовясь принять сигнал. На душе сразу стало спокойнее.
Спустилась с крыльца, прошла несколько метров. Из широкой, высокой двери амбара сочился тусклый свет. В баньке тоже горело окошечко – точно, собачонка лаяла и повизгивала именно там…
Дверь баньки скрипнула, оттуда вышел, согнувшись под низкой притолокой… священник? Да нет, что за глупости, откуда здесь священник? Просто на нем был черный балахон до пят, вышитый отливающими в свете фонаря золотистыми огромными каббалистическими знаками – на рукавах и боках извивались то ли иероглифы, то ли неведомые символы, а во всю грудь изображена рогатая харя Сатаны. Маски на лице нет, обычная физиономия мужчины лет сорока, двигавшегося быстро и уверенно, ничуть не походившего на принявшего дозу расслабленного наркомана.
Он направился было к крыльцу, но заметил Дашу, вгляделся, решительно подошел к ней:
– Это вы, сестра Дарья?
– Это я, неизвестный брат по Черной Службе, – ответила она, гигантским усилием воли постаравшись не расхохотаться.
– Да восславится имя Великого Черного под всеми широтами…
– Да восславится, – кивнула Даша.
Удивительно, но ей все время удавалось отвечать впопад, и поведение ее, судя по их реакции, казалось совершенно естественным – ну, разумеется, не было какого-то единого ритуала, достаточно им подыгрывать с самым серьезным видом, добавляя толику собственной галиматьи…
– Великий Мастер приглашает вас к себе, – он кивнул в сторону баньки. – Следует обсудить церемониал, вы ведь впервые принимаете участие в столь торжественном действе, в столь почетной роли…
Даша отбросила окурок под колесо ближайшей машины и пошла впереди его к баньке. Старательно пригнула голову, чтобы не треснуться макушкой о притолоку.
Вот это уже походило на логово главы сатанистов. Ни печки, ни лавок нет, стены, пол и потолок затянуты черной материей и украшены перевернутыми распятиями (Даша моментально опознала при ярком свете дюжины свечей еще одно, украденное из костела), связками высушенных жаб (половину дрокинского болота, должно быть, облазили, дуремары…), разномастными картинами, яркими и многоцветными, изображавшими всевозможную нечисть, – волки с оскаленными клыками и человеческими ушами, зеленокожие девки с огромными злыми глазищами и остренькими зубами, черти, какие-то вовсе уж шизофренические создания, скомбинированные из самых неожиданных частей человеческих и звериных тел…
На единственном стуле сидел Мастер – точнее, человек в том же балахоне и той же маске. Даша, смирив гордыню, скинула с плеч пуховик, опустилась на колени и прилежно прочитала «Отче наш» шиворот-навыворот, добавив мысленно: «Господи, прости…»
– Приветствую тебя, Невеста Луны, – сказал он спокойным низким голосом.
Даша голос моментально узнала – Мастер прежний, никаких сомнений… И смирнехонько продолжала стоять на коленях, ожидая продолжения. За спиной, у двери, возился тот, что привел ее сюда, перебирая какие-то позвякивающие железом предметы и совершенно буднично насвистывая что-то.
– Готова ли ты стать участницей Черной Мессы, сестра моя в службе Единственно Могущественному?
– Готова, – сказала Даша.
– Не выдала ли ты доверенных тебе частиц великой тайны? Не осквернила ли посторонние уши предназначенными лишь для посвященных знаниями?
– Не осквернила, – сказала Даша, гадая, долго ли этот болван будет держать ее на коленях – черная материя была натянута прямо на досках пола, и стоять так в одних тонких колготках было весьма неудобно: в правое колено впивался край доски, приколоченной чуть повыше соседней.
– Я доволен тобой, сестра, – величественно кивнул он.
И тут же на голову, повыше левого уха, обрушился тяжелый, узкий предмет, мгновенно погасивший сознание…
…Даша медленно приходила в себя. Голова раскалывалась, вокруг жужжали голоса, вразнобой повторявшие, похоже, одно и то же слово, длинное, звучавшее ругательством, в глаза проник свет…
– Открой глаза, тварь, не притворяйся! – резко бросил кто-то, казалось, висевший высоко в воздухе над ней.
Вслед за тем последовал пинок в бок, довольно чувствительный. Решив, что притворяться глупо, Даша открыла глаза. Сначала все так и поплыло, но вскоре она поняла, что окружающее выглядит столь диковинно оттого, что она смотрит из совершенно непривычного и унизительного положения – лежит навзничь на полу, спиной, затылком и связанными руками чувствуя все его неровности и выбоины, а над ней стоят несколько человек. Она прижала подбородок к груди, глянула вниз. Одежду с нее не сняли, и амулет по-прежнему висел на месте. Но связали ее по запястьям и лодыжкам качественно – как ни рвалась, не могла ослабить путы. А услышав злобный, издевательский смех, перестала биться, чтобы не доставлять им удовольствия…
Прямо над ней стояли Мастер, его помощник, заманивший Дашу в баньку, Паленый и тот, что нюхал кокаин. При взгляде на те рожи, что не были скрыты масками, Дашу невольно передернуло. Неподалеку повизгивала собака. Остальных сатанистов Даша не видела, но они стояли где-то поблизости – они-то и издавали звуковое сопровождение, талдыча то самое непонятное слово. Судя по тому, сколь глухим эхом отдавались их голоса, действо происходило в том самом амбаре. Высоко над Дашей был затянутый черным потолок со свисавшими с него на веревках сушеными жабами, чучелами сов, лисьими хвостами, вырезанными из дерева уродцами. Свечей горело несметное количество, они мерцающим поясом тянулись вдоль стены, насколько доставало взгляда из Дашиной неудобной позиции.
– Ну, и как ты себя чувствуешь, проклятая шпионка? – без всякой злобы спросил Мастер.
Даша молчала. Она во все глаза смотрела на продолговатый предмет, поблескивающий в руке Паленого. Широкое, начищенное лезвие штык-ножа какой-то неизвестной модели так и сияло, отражая десятки колышущихся огоньков. А в другой руке он держал дешевенький красный шарфик, украшенный черным чертенком…
Вот теперь ей стало весьма не по себе. У стоявшей над ней четверки глаза были дикие и пустые, словно освещенные случайным отблеском фар стеклянные шарики. А сгрудившиеся поодаль рядовые сатанисты, судя по их истеричным, визгливым голосам (да и тому, что она видела в горнице), уже вогнали себя в состояние полной и законченной шизы, логикой и уговорами на них нечего и пытаться воздействовать…
И все же присутствия духа она не потеряла. Не дождутся, твари. К тому же… А стоит ли паниковать, собственно? Все это могло оказаться очередной проверкой и частью неизвестного ей ритуала. Но шарфик и клинок! Во всех трех случаях эксперты утверждали, что убийство могло быть совершено штык-ножом военного образца – а этот тесак определенно напоминал самый что ни на есть классический штык-нож какого-нибудь «вероятного противника»…
