class="p1">Но он быстро сообразил, что выглядит донельзя глупо. Перестал дуться и даже закурил папиросу, протянутую мной.
– Извиняйте, сигар нема, – развел я руками.
– Скоро у вас всего нема будет, у победивших пролетариев. Быдло всегда распускается без хозяина. А потом дохнет с голоду.
– Это вы зря, – заметил я. – Чем злопыхательствовать, лучше бы подумали о себе. Рассказать все придется.
– Пытать будете?
Я только пожал плечами. Откуда я знаю, что с ним будут делать. Знаю лишь одно: с его сетью будет покончено.
– Будете, – утвердительно произнес Мороз. – У вас все на страхе и на боли замешано.
– У нас? – удивился я искренне. – Вот поэтому вы и уходите в забытье. Вы полностью утеряли связь со ставшими для вас чужими страной и народом. Живете воспоминаниями и фантазиями. У вас больше нет силы, вы подпитываетесь ею от зарубежных разведок, мечтающих разделить Россию. Решим мы проблему с коллективизацией. Где народным энтузиазмом и верой в лучшее, а где кровью, но решим. И после этого у вас не останется ничего, за что нас можно зацепить внутри страны. Вы не сможете использовать ненависть к большевикам, ее не будет. Мы уже утвердились как власть.
– Может, и так. Хотя вы еще вспомните нас добрым словом. У нас есть принципы, честь и стоп-краны. А те, кто придут за нами, они куда проще. И они вам покажут такую кузькину мать!
– С какого это прикупа?
– А потому что придут они из самой преисподней. Откинув, как ненужные костыли, все завывания о справедливости, возвращении старых сытых порядков и законов, о всяких ветхих вере, царе и Отечестве. Мы просто использовали национализм для решения политических целей – освобождения от большевизма. А они и есть сам воплощенный национализм. Бескомпромиссный, злой и безжалостный. И основа его до комизма проста. Это стремление человека иметь рабов. Другого цвета кожи, другой национальности, почти животных, не то, что ты и твои соплеменники. И дикий страх стать рабом самому.
– Да, по рабам вы, эксплуататоры, специалисты.
– Ах, оставьте! Национализм, – напористо повторил Мороз. – Вы плохо представляете силу этой бомбы. Она уже готова взорвать Германию. Взорвет и вашу Украину рано или поздно. И первые цветочки уже зацвели.
– Кто же те ужасные дикари?
– О, имя им легион. Их идейная основа – сладкие мечты мелкой галицийской душонки, предавшей давным-давно свою православную веру, заплатившей столетиями рабства, а сейчас жаждущей мести всему миру, – смешно, но этот враг повторял мысли Петлюровца.
– А персонально?
– Персонально? – усмехнулся Мороз. – Та же Организация украинских националистов. Пару лет назад образована на базе Украинской войсковой организации. Не сталкивались пока? Еще не вечер. Коновалец, Мельник, Бандера – кровавые террористы, грабители и убийцы на прикормке у немцев. Сегодня они топят в крови Польшу. Завтра придут к вам и будут жечь людей живьем. Им нужна большая Украина любой ценой. Пусть обезлюдевшая, но их. И еще – им просто нравится убивать.
– Значит, убьем их мы.
– Э, нет. Идеи не умирают так просто… Они всплывают, когда кажутся вообще уничтоженными. И мстят. Кроваво. Страшно.
– Мы сдюжим, – уверенно произнес я. – Вы просто еще не осознали, какую силу имеет освобожденный от эксплуатации народ. И как он умеет стоять за свою Родину.
– Посмотрим, посмотрим.
Больше Мороз со мной не разглагольствовал. Да и я, честно говоря, потерял интерес к беседе. Сколько я их, врагов, видел. Они все похожи один на другого. И дорога у них одна – на свалку истории.
Меня сейчас мучил другой вопрос, куда более важный: что с Петлюровцем? Жив ли? Если жив, у меня возникла интересная идея, как продлить его жизнь на неопределенный срок. А потом и вызволить его…
Батько был весь бледный, осунувшийся. Сперва он глядел на нас волком, а сейчас источал растерянность, отвращение к жизни и себе самому.
– Молодец, – похвалил я. – Хорошо выступил! Не в бровь, а в глаз!
– Боже милостивый, за что мне эти страдания? – простонал он.
– Зато теперь ты чист, аки младенец, – напомнил я. – И можешь начать жизнь заново.
На чем мы взяли Батько? Ну как всегда – на родне. Как и того же военного перерожденца Продана. В общем, нашли заложников. Конечно, у меня бы рука не поднялась их ликвидировать в случае, если объект выйдет из повиновения. Не буду же малых детей да женщин к стенке ставить. Только тем, кого шантажируют, об этом, как правило, наверняка не известно. Нет, они, конечно, надеются, что большевики до такого не опустятся. Ведь власть советская жесткая, но справедливая, и всем воздается по их личным заслугам, а не за родственников. С другой стороны, были прецеденты… Ладно, тема скользкая. Больше всего ненавижу мучиться всякими моральными дилеммами, триремами и проблемами. Потому как за ними часто стоит такой холод, что недолго в ледышку обратиться.
Сначала Батько, конечно, возмущался. Предлагал пристрелить его на месте. Потом требовал суда. Затем объявил, что, даже если мы его живьем сварим, он не согласится на такой позор. Но, если чугунный стержень давить долго и с силой, рано или поздно он сломается. И в какой-то момент «первый министр» поверил в решительность наших намерений. Порвав на себе одежды, обильно посыпав голову пеплом, он все же сдался и согласился на позорное сотрудничество:
– Губите, бесчестьте!
Пока мы ликвидировали прорыв на границе, московские командировочные заявились в несколько районов с мандатами о полном подчинении им органов ОГПУ, милиции и прочих властных организаций. А еще у них имелись списки, кого и в какое время надо нейтрализовать, арестовать, а то и ликвидировать. Что и было исполнено. Почти все, кого мы документировали последние месяцы, были так или иначе нейтрализованы.
Судьба их ждет разная. Заводил, конечно, поставят к стенке, они у нас длинные. Кто-то попадет в заключение. Кого-то простят – советская власть милостива, особенно к оступившимся, ей важен каждый гражданин. Лучше протянуть руку оступившемуся, чем снести голову.
В общем, очередной заход Европы и местных националистов по освобождению Украины от кацапьего ига закончился закономерным крахом. Оно и к лучшему для той же Европы. Листая аналитические материалы ОГПУ, наткнулся на интересную цитату из творчества бывшего министра иностранных дел Польши и ярого польского националиста Дмовского. В точку, хоть и вражина ярая, попал.
«Нет человеческой силы, способной помешать тому, чтобы оторванная от России и преобразованная в независимое государство Украина стала сборищем аферистов со всего мира, искателей капитала, спекулянтов и интриганов, бандитов и организаторов всех видов проституции, которым сегодня очень тесно в собственных странах. Собралась бы своеобразная Лига Наций. Все эти элементы при участии наиболее хитрых, предприимчивых
