— И как же после этого поступил Тимур?
— Он поцеловал меня и сказал, что желает мне счастья. И ушел… А еще через день я узнала об этой страшной трагедии. Говорят, он был шахидом и получил приказ! Ведь ничто этого не предвещало! — воскликнула девушка в отчаянии. — Он забрался на крышу высотного дома и стал расстреливать прохожих! Боже мой, кто бы мог подумать об этом! Теперь я все время виню себя в этом! Ведь я могла его удержать!
— Да, конечно, — сочувственно отозвался Сержант. — Разрешите откланяться… Извините, что доставил вам беспокойство.
— Чего уж теперь, — вздохнула Луиза, успокаиваясь.
Федор мгновенно поднялся, как только Степан отошел в сторону. А ведь все это время он как будто и не глядел в их сторону. «Конспиратор хренов!» — неожиданно поймал себя Сержант на раздражении и отчетливо осознал, что ненавидит этого парня. Точнее, сам он относился к нему спокойно, как к любому прохожему, — скользнул взглядом да пошел себе далее. Но вот молодое сердце, которое продолжало нести в себе любовную занозу, не желало прощать давнюю обиду.
Сержант отошел в сторону и с интересом наблюдал за молодой парой. Девушка, опустив голову, что-то настойчиво втолковывала парню, — она была не в настроении, и тот с каждым ее словом все более мрачнел, слегка кивая головой. Наконец она чмокнула его в щеку и, оставив в одиночестве на автобусной остановке, заторопилась к дому.
На лице парня отразилось страдание. На сегодняшний вечер у него были совершенно иные планы.
Сержант купил в киоске пачку сигарет. Врачи категорически запретили ему курить, но что делать, если никотин уже давно вошел в его кровь и плоть, сделавшись составной частью организма. В конце концов он сумел бы преодолеть навязчивую тягу к табаку, справедливо полагая, что у него хватит на это воли, но мешал другой, тот самый, чьим сердцем он пользовался и настаивал на том, чтобы он выкурил хотя бы сигарету.
Сержант в который раз с тоской отметил, что донор сильнее его и что ему ничего не остается, как слепо подчиняться его воле.
Степан с удовольствием затянулся, почувствовав, как табачный дым заполняет альвеолы, нагоняет в них живительное тепло. Голова, отвыкшая от горького никотина, сладко закружилась. Господи, какое блаженство! И стоило ли так долго мучить себя?
Федор еще немного потоптался на остановке. Похоже, он соображал, как следует распорядиться внезапно образовавшимся временем. Вряд ли он пожелает залить досаду доброй порцией водки. Не тот типаж! Проститутку тоже не пожелает. Парни с такими физиономиями обычно бывают однолюбами. Наверняка пойдет домой и остаток вечера проведет за компьютером, бестолково шаря в бездонном пространстве Интернета.
Опустив плечи, молодой человек пошел по тротуару. И вновь, с еще большей яростью, сердце резанула ревность. Сержант вдруг осознал, что ему не справиться с этим тяжелым чувством, пока он не примет решение.
Отбросив окурок, Юрьев направился следом за Федором. Тот шел не спеша, тактично пропуская встречных. Остановившись у перекрестка, он терпеливо дождался зеленого света и перешел на другую сторону улицы. Правда, теперь его поступь была несколько размашистее. Очевидно, он принял какое-то решение.
Сержант зашагал следом за Федором. Шел немного сбоку, чтобы не угодить в поле его зрения. Но тот, даже ни разу не обернувшись, шел по тротуару. Остановился он лишь однажды, чтобы взять в киоске баночку пива. Лихо откупорив крышку, он принялся на ходу поглощать пиво большими глотками.
Степан вдруг почувствовал, как сильно ненавидит этого парня. Сержанта раздражала буквально каждая мелочь. С этим нужно было что-то делать. Впереди показались два ряда гаражей-ракушек, между которыми петляла узенькая дорожка.
Сержант посмотрел по сторонам. Никого!
— Молодой человек, — окликнул он удаляющегося юношу.
Тот, обернувшись, недоуменно спросил:
— Вы меня?
— Да, вас, — приветливо заулыбался Сержант, подходя.
Лицо Федора вдруг нахмурилось — в этом мужчине он узнал чудаковатого собеседника Луизы, который сумел испортить ему сегодняшний вечер.
— Что вы хотели?
Юрьев продолжал широко улыбаться:
— Я не отниму у вас много времени.
Теперь они стояли друг от друга всего лишь на расстоянии вытянутой руки.
— Надеюсь, — в словах Федора послышалось неприкрытое раздражение.
А вот этого говорить не следовало бы.
Юрьев опустил правую руку и из потайного кармашка, пришитого ко внутренней поверхности рукава, прямо ему в ладонь выпал нож.
— Господи, что это у вас такое?! — в ужасе воскликнул Юрьев, указывая на живот Федора.
— Где? — недоуменно спросил юноша, посмотрев вниз.
Сержант, нажав на кнопку инерционного ножа, всадил лезвие ему в живот.
— Тихо, тихо, — ласково приговаривал он, вдавливая лезвие глубже. — А вот теперь отдыхай.
— Как холодно, — прошептал парень. — Вы же меня убили…
Вытащив нож, Сержант несильно толкнул парня в плечо, и тот, потеряв равновесие, упал между гаражами.
Боль в сердце, беспокоившая его последние несколько дней, вдруг неожиданно улеглась. Теперь можно жить дальше. Хотелось верить, что он сумел выдернуть саднящую занозу и она больше не потревожит его.
Сержант глубоко вздохнул и пошел к машине.
Глава 26 СТАРЫЙ ДИВЕРСАНТ
В Финляндию Чертанову пришлось добираться самому. Совершенно неожиданно Валентина объявила, что у нее заболела тетя, проживающая в Петрозаводске, а так как у нее более нет никакой родни, то Валентине придется отлучиться на несколько дней. Михаил едва сдержался, чтобы не чертыхнуться. Состряпал на лице сочувствие и полное понимание. Проводил Валю до вокзала и вернулся домой.
Торопиться было некуда, а потому весь следующий день после отъезда Валентины Михаил провел в приготовлениях к предстоящему отъезду в Финляндию. Успел даже заехать к деду, который, потрепав его по щеке, наказал беречь себя. Чертанов пообещал ему, что будет предельно осторожен.
* * *
Старый Иоки Симо жил на берегу Ботнического залива, в небольшом доме, сложенном из толстых еловых стволов. Дом ютился на краю утеса, а потому был виден издалека. Вокруг пустынно и нелюдимо. И от криков чаек, что белыми молниями мелькали над головой, в жилах стыла кровь.
Собственно, именно в таком доме, подальше от людей, и должен проживать снайпер. Так что удивляться не приходилось. Если человек большую часть жизни провел в одиночестве, с винтовкой в руках, выслеживая очередную цель, то стоит ли изменять привычкам на старости лет?
Михаил рассчитывал увидеть старика на берегу залива с удочкой в руках. Даже представлял, где именно должно располагаться это местечко, — на небольших бревенчатых мостках, к которым спускалась незаметная тропа. И когда увидел слегка сгорбленную фигуру с удилищем в руках, довольно улыбнулся.
Так оно и есть!
Видно, Иоки Симо вздремнул — со старыми людьми подобное случается, — поплавок, раскачивающийся на волнах, скоро совсем прибьет к каменистому берегу.
Только приблизившись вплотную, Чертанов вдруг осознал, что здесь что-то не так. Уж слишком неподвижной выглядела фигура старика, слишком неестественно низко были опущены его плечи. Даже удочку он держал как-то очень странно, отчего каждой сильной волной поплавок подбрасывало в воздух.
Михаил продолжал идти к рыбаку. Неожиданно тот дернулся и неловко завалился на бок. Так бывает, когда в человека попадает пуля. Чертанов невольно остановился. Он вдруг почувствовал себя совершенно беззащитным и осознал, что неведомый стрелок контролирует каждый его шаг. Возможно, он даже видел секундный ужас, плеснувшийся в глазах Михаила.
Постояв несколько секунд, Чертанов двинулся дальше, словно ничего не произошло. Так оно и есть. Это было чучело. Осанкой и фигурой оно очень напоминало Иоки Симо. Даже вблизи трудно было понять, что это чучело. В центре переносицы картонной маски Михаил увидел входное отверстие.
Чертанов посмотрел в ту сторону, откуда щелкнул выстрел, и увидел такой же безликий утес, как и остальные, что нависали над берегом. Ровным счетом ничего примечательного. Каменистая поверхность с небольшим чахлым кустиком у кромки обрыва. Закрепившись за камень, кустик выглядел пожухлым и невысоким. Оно и неудивительно, с чего бы ему расти, если до водоносного горизонта не менее десяти метров. Просто чудо, что он не увял совсем.
Неожиданно куст шевельнулся, потом вдруг увеличился в размерах, и Чертанов увидел снайпера с карабином в руках. Костюм, сшитый из тысячи лоскутов, напоминал густой куст со множеством листьев, сильные порывы ветра безжалостно трепали легкую материю.
Стрелок остановился и вновь превратился в неподвижный куст. Еще один выстрел. Чучело вновь дернулось. Чертанов посмотрел на него и увидел, что отверстие на переносице сделалось немного больше, — пуля угодила точнехонько в то же самое место.
