Ознакомительная версия.
Все следили за ним. Он прогулочным шагом дошел до самолета. И, не оглядываясь поднялся на борт. Теперь нужно было ждать. Майский подошел к балкону, глядя на самолет.
— Чего он так медлит? — раздраженно произнес Константин.
Майский, ничего не сказав, продолжал смотреть на самолет. Абуладзе прошел к дивану, тяжело опускаясь на него. Он знал, что в самолете все должно быть в порядке. Но ни он, ни Майский и никто из сотен людей, находящихся в этот момент в аэропорту, не знали, что поднявшийся на борт Седой даже не стал осматривать самолет. Он просто сел в кресло и задумчиво смотрел на свои руки. Просто сидел и смотрел. Прошла минута, другая, третья.
Нервы у всех были на пределе.
— Может, его захватили? — сказал нервный Костя.
— Заткнись, — посоветовал Аркадий Александрович. Все продолжали смотреть на самолет. Даже Карина встала со своего места и подошла к выходу на балкон. Нервное напряжение достигло своего предела.
— Если он не вернется через пять минут, — сказал вдруг Аркадий Александрович, обращаясь к Абуладзе, — мы взорвем капсулы.
Полковник ему не ответил. Он сидел на диване и молчал. А в трехстах метрах от него в самолете сидел его бывший ученик и тоже молчал. Может, они разговаривали в этот момент друг с другом. Может, существовала какая-то энергетическая связь, возникающая между наставником и его учеником в процессе их общения. А может, просто оба думали о чем-то своем, глубоко личном. Оба сидели не двигаясь. Абуладзе на диване в депутатском зале аэропорта Шереметьево-1. А Седой сидел в самолете, заставленном коробками с деньгами, бутылками с водой, пакетами еды. Он сидел и тоже вспоминал о своей жизни. И среди этих воспоминаний был список убитых им людей.
Список был слишком велик. И он это прекрасно понимал.
Словно очнувшись, он поднялся, прошел в конец самолета, равнодушно посмотрел туалетные комнаты, прошел в другой конец, посмотрев кабину экипажа. На деньги, лежавшие в ящиках, и на драгоценности он даже не посмотрел. И направился к выходу. Когда он вышел наконец из самолета, Аркадий Александрович с шумом выдохнул воздух.
— Он просто настоящий профессионал, — сказал он, объясняя скорее самому себе, чем другим, — поэтому он так долго и осматривал самолет.
Седой, спустившись на землю, шагал теперь в их сторону.
— Все в порядке, — улыбнулся Майский и, посмотрев в сторону Абуладзе, добавил: — Теперь мы можем отдать вам первую капсулу.
— Давайте. — Он даже не поднялся. Важно было показать степень безразличия. Аркадий Александрович взглянул на часы — Было уже без десяти минут семь.
— Да-да, — сказал он торопливо, — сейчас дадим, ровно в семь часов.
«Он ждет известие своего сообщника, — понял Абуладзе, — он не торопится улетать. Ему крайне важно взять своего сообщника на борт самолета. И пока этот сообщник здесь не появится, он не даст команды на взлет».
И вдруг Майский сказал:
— И нам нужно еще кое-что…
Москва. 18 часов 40 минут
В здании Министерства обороны продолжали получать информацию по всем событиям, касающимся сегодняшнего захвата контейнера. К шести часам вечера было идентифицировано несколько трупов из группы Карима, обнаруженных во взорвавшейся первой машине. Были найдены трупы на Ломоносовском проспекте, когда приехавшая оперативная группа обнаружила троих убитых людей. Был опознан Леший, застреленный подполковником Абрамовым на квартире Анджея и по существу спасший таким образом Седого и его спутницу от верной гибели.
В это же время пришло сообщение, что в одном из домов по улице Ижорской произошло странное событие. Запершийся в доме человек выбрасывал посуду во двор, разбрасывая записки с просьбой о помощи. Соседи в один голос утверждали, что ненормальный был перевязан бинтами с головы до ног и весь в крови. Эти же соседи и показали, что больной человек был увезен в микроавтобусе, который сопровождала машина милиции, приехавшая, очевидно, по вызову. Однако проверки, проведенные по всему городу, показали, что ни один человек не был доставлен в больницу в таком состоянии и ни одна машина милиции не выезжала по указанному адресу.
Именно это сообщение получил полковник Борисов, когда вернулся в здание Министерства обороны. И именно ему приказано было выехать на место происшествия и уточнить, имеет ли этот инцидент какое-то отношение к сегодняшним событиям. Словно чувствующий нечто подозрительное, генерал Лодынин, уже выезжавший в аэропорт, не разрешил полковнику Борисову сопровождать его, попросив вместо этого посетить столь интересный дом и подробнее поговорить с соседями. Лодынин помнил, что Абуладзе больше всего волновала исчезнувшая машина ГАИ. Помнил об этом и полковник Борисов. Доложив генералу Семенову о подтвердившихся подозрениях по поводу невиновности майора Сизова, Борисов уже собирался уехать, когда Семенов приказал ему войти в зал, где толпились руководители штаба, и доложить лично министру обороны. Семенов понимал, как обрадуется такому сообщению министр.
Борисов, торопившийся выехать по указанному ему адресу, тем не менее добросовестно прошел в зал и на глазах у всех собравшихся.
попросил разрешения доложить министру обороны чрезвычайную информацию. Семенов стоял за его спиной, сияя от радости.
— Товарищ генерал, — доложил Борисов, — проведенной нами проверкой установлена полная невиновность майора Сизова. Тяжелораненый майор, по свидетельству очевидцев, вел себя героически. Убил одного из нападавших и попал в плен в бессознательном состоянии.
— Хорошо, — обрадовался министр обороны и посмотрел на премьера, — я всегда знал, что наши офицеры понимают все правильно, — гордо сказал он.
— Очень хорошо, — холодно заметил директор ФСБ, — значит, предателей среди ваших людей не было.
— Конечно, не было, — восторженно сказал министр, не понимая, в какую ловушку сейчас попадет.
— В таком случае эти террористы просто группа авантюристов, с которыми нужно быстрее кончать, — подвел итог директор ФСБ. — Мы считали, что это спланированная акция с участием вашего офицера. А оказалось, что это не так. Значит, мы должны пересмотреть свои акценты. — Он оглянулся, словно ища поддержки у министра внутренних дел.
— Да, — сказал тот недовольно, — террористов отпускать нельзя. Их нужно всех захватить прямо в аэропорту, еще до того, как они сядут в самолет. Наши группы готовы действовать.
— Мои люди уже в аэропорту, — подтвердил директор ФСБ. Министр обороны растерялся. Он не знал, что говорить. И в этот момент откуда-то возник Квашов.
— Мы подтянули к аэропорту несколько батальонов людей с техникой и вооружением, — радостно доложил он, — все готово к захвату террористов.
Министр обреченно посмотрел на премьера, и тот, пожав плечами, кивнул головой. Раз все готово, террористов нужно было брать в аэропорту. Даже если они взорвут капсулы, можно будет потом изолировать эту территорию, временно закрыв аэропорт. Премьер посмотрел на министра обороны и негромко приказал:
— Нужно готовиться к задержанию террористов.
Не знавший, что происходит после его доклада, полковник Борисов направлялся на Ижорскую улицу, пытаясь выяснить, что там случилось.
К семи часам вечера он был уже на месте.
Во дворе по-прежнему было много людей.
Здесь же находились участковый и инспектор уголовного розыска, пытавшиеся разобраться, что именно здесь произошло. Все соседи в один голос уверяли, что это был ненормальный человек, так и не пришедший в сознание, когда его несли в машину. Весь двор был усеян кастрюлями, разбитыми бутылками и осколками посуды.
Показав свое удостоверение, Борисов вместе с участковым поднялся в квартиру, где все это произошло. Замок был выбит, но сама квартира была в полном порядке. Борисов обошел все комнаты, когда его внимание привлек балкон, выходивший во двор. С этой стороны двора росло большое дерево, почти закрывавшее балкон. Он вышел на балкон и вдруг поскользнулся, едва не упав. Весь балкон был залит какой-то жидкостью.
— Что это такое? — спросил Борисов. Участковый, молодой парень лет двадцати пяти, наклонился, понюхал и нерешительно сказал:
— Кажется, спирт.
— А зачем он здесь?
— Не знаю, товарищ полковник.
Борисов посмотрел наверх. На стене чуть выше его головы виднелся какой-то кровоподтек, словно кто-то полз по стене. Полковник вернулся в комнату, осмотрел пол рядом с дверью на балкон. Похожий кровоподтек был на стене рядом с балконом. Здесь кто-то сидел, отдыхая. Он нахмурился. Это ему совсем не нравилось. Прошел дальше. В других комнатах таких следов не было.
— А кто живет наверху? — спросил Борисов.
— Его сейчас нет дома, — ответил участковый, — мы стучали, а его нет. Он и помогал сотрудникам милиции этого больного в машину нести. Очень хороший человек.
Ознакомительная версия.
