Все Тараново существо протестовало против такого решения. Но вместе с тем он пока не мог найти никакой, как выражаются умные люди, «разумной альтернативы». Ни себя подставлять не хотелось, ни Лизку, ни Птицына с «мамонтами».
Постепенно Юрка, устав терзаться сомнениями, переключился на размышления по поводу причин взрыва и пожара.
Во-первых, Таран хорошо помнил, что зимой на кордоне не было никакой газовой плиты, а соответственно, и баллонов. Конечно, плиту с баллоном могли привезти позже, допустим, уже летом. Но все же если б один, даже большой баллон рванул, то такого пожара, который сейчас бушевал на том берегу, скорее всего не смогло получиться. Во всяком случае, он не сумел бы разбушеваться так быстро. И уж наверняка сразу всех, кто находился на кордоне, такой взрыв не угробил бы. А потому они, очухавшись от первого шока, смогли бы потушить пожар или по крайней мере разбежаться.
Так что ж тогда там рвануло? Граната типа «Ф-1»? Нет, это в общем слабенькая штука, и от нее бы так не разгорелось и за час. Толовая шашка? Она, конечно, могла бы, в принципе, избу разнести, но большой пожар за короткое время тоже не сумела бы вызвать. А если б взлетел целый ящик, то тогда бы, наверно, и Юрку с девками угробило насмерть. Если не ударной волной, то обломками дома и стволами сорванных взрывом деревьев — почти наверняка.
Таран стал вспоминать занятия по инженерной подготовке и взрывотехнике, которые проводил майор Додонов. По ходу дела он рассказывал курсантам и о том, каким образом неприятеля можно вышибать из всяких защитных сооружений. Например, о ручных одноразовых огнеметах типа «Шмель» и о боеприпасах объемного взрыва. «Шмель» выстреливал в амбразуру ампулу с огнесмесью, которая мгновенно вспыхивала с очень большой температурой горения — 3000 градусов, кажется, после чего все в данном замкнутом объеме выгорало до пепла. А снаряды объемного взрыва начинялись газовой смесью, которая при попадании в какой-либо объект быстренько распространялась во все стороны и только после этого взрывалась. «После такой штуки, — весело ухмылялся майор, — от личного состава остаются только тени на стенах!»
Чем больше Таран припоминал картинку взрыва, тем больше убеждался, что на кордоне рвануло что-то похожее. Скорее всего, именно боеприпас объемного взрыва. Только грохнул он не внутри избы, а снаружи, и огненное облако мигом подпалило все хвойные деревья, буквально испарило всех, кто собирался шашлычок жарить и с девушками общаться, да и тех, кто в подвале сидел, превратило в головешки. А уж потом ветер раздул верховой пожар…
Но неужели Ткач с компанией — даже если предположить, что они сумели где-то раздобыть такой боеприпас, который далеко не на каждом армейском складе вылеживается, — были такими лохами, что решили его подложить в костерчик, на котором шашлыки жарили?
А отсюда уже недалеко до очень далеко идущего вывода: взрыв был, скорее всего, организован кем-то со стороны. То ли где-то во дворе кордона лежало взрывное устройство, то ли какой-то доброжелатель пульнул во двор соответствующей гранатой или даже миной. Мину, правда, Таран отверг, она при подлете свистит, а выстрел из миномета слышен довольно далеко. Граната тоже могла быть брошена только из подствольника, если сам метатель не был камикадзе. А подствольник хлопает достаточно громко, и звук выстрела был бы слышен еще до взрыва. Так что наиболее вероятным источником взрыва было некое закладное устройство, которое сработало либо от часового механизма, либо по радиокоманде. Но часовой механизм не давал полной гарантии, что все, кого предполагалось уничтожить, будут в это время находиться на кордоне. С другой стороны, если какой-нибудь отважный товарищ сидел где-нибудь на сосне, откуда просматривался двор, имея на руках пульт управления взрывным устройством и хорошо зная радиус его действия (чтоб самому не угробиться!), то у него был шанс не только включить свою адскую машинку в нужный момент, но и самому в живых остаться.
Из этого следовало, что человек этот должен быть не новичком на кордоне, а кем-то, кто не только бывал тут, но и хорошо знал, например, где местные жители шашлыки жарят… То есть кто-то, кого на кордоне считали своим человеком.
На этом Таран свои логические построения прервал, ибо его встревожило долгое отсутствие девок.
Таран отправился на поиски. Он оделся, благо все мокрое уже высохло, протиснулся через кусты, окаймлявшие пляжик, и оказался на маленькой лужайке, за которой тянулась не очень густая березовая рощица. Очень скоро, меньше чем через сто шагов, Юрка прошел сквозь нее и обнаружил, что находится не на противоположном берегу озера, а на длинном, вытянутом острове, который отделен неширокой протокой от длинной стены камышей, за которыми просматривались деревья.
Юрка внимательно оглядел камыши, но не заметил никаких признаков, что через них кто-то протискивался. После этого Таран прошелся по островку, но девок не нашел. Затем он вернулся на прежнее место, подумав, будто мог случайно разминуться с ними, однако ни Лизка с кошкой, ни Лайка никаких свежих следов не оставили. После этого Таран рискнул и пару раз крикнул:
— Лиза! Лара!
Однако этот вопль остался без ответа.
Тогда Юрка закатал джинсы до колен, снял кроссовки и двинулся вброд вокруг островка. Он уже понимал, что по крайней мере в живом виде девки на острове отсутствуют. Однако это вовсе не значило, что где-нибудь под кустом не лежит чье-то мертвое тело. Выкидуха, конечно, была у Лизки, но фиг его знает, как все могло повернуться…
Никаких трупов, по счастью, Юрка не обнаружил. Но и понять, куда подевались спутницы, не сумел. Ни на одном из пляжиков, подобных тому, куда они высадились с бревна, никаких следов ни от обуви, ни от босых пяток он не нашел.
— Ни шагу без приколов! — вслух произнес Юрка. — Ну и денек, япона мать!
Денек-то, кстати, помаленьку завершался. Что сейчас творилось в Шишовке, Таран не знал, но догадывался — Надька явно в стрессе. Ветер, правда, дул не в ту сторону, и огонь шел в сторону от Васильева, поэтому дыма над лесом в Шишовке могли и не видеть, однако грохот взрыва вполне мог дойти и туда.
Предсказать, что будет предпринимать Надежда в сложившейся ситуации, было нелегко. Лишь в одном Юрка не сомневался: рано или поздно Надежда позвонит в МАМОНТ или в «Антарес». Но что из этого выйдет, неизвестно.
В общем, Юрка решил, что сидеть на островке до темноты смысла нет и пора перебираться на берег. Выбравшись на острый мысок, находившийся на дальней от места высадки оконечности островка, Таран разделся, замотал джинсами майку и кроссовки, стянул этот сверток брючным ремнем и влез в воду.
Метров десять он сумел пройти, но дальше пришлось плыть, держа сверток над головой. К тому же в протоке обнаружилось довольно сильное течение, которое повлекло Юрку вдоль камышового «забора». Когда Таран добрался до камышей, то оказалось, что около них метра полтора глубины и низкое, илистое дно, поэтому плыть параллельно им гораздо удобнее, чем идти. Соваться внутрь камышей Юрка счел бесполезным занятием — через них и до вечера к сухому месту не протиснешься. Он поплыл по течению вдоль этого зелено-коричневого частокола, справедливо предполагая, что когда-нибудь он кончится.
Однако строй камышей оказался очень длинным. Тарану пришлось еще метров сто проплыть, прежде чем он увидел небольшой промежуток в этом частоколе. Именно туда уводило течение. Не иначе в этом месте из озера вытекала какая-то речка.
Течение потащило его куда-то прочь от озера, теперь уже между двумя извилистыми камышовыми стенами. Протока все время вихляла то вправо, то влево. Камыши сперва поредели, а потом и вовсе пропали. Теперь справа и слева оказались топкие, поросшие осокой берега, с редкими кустиками. Пришлось еще сто метров проплыть, и вот тут-то Юрка увидел более-менее сухой бережок. Вот на этот бережок Юрка и вылез, чувствуя, что, несмотря на жару и теплую воду, малость перекупался Наскоро снял плавки, отжал, а затем надел все остальное. После этого Юрка решил, что пойдет вдоль речки, которая рано или поздно должна пересечь дорогу, идущую в объезд озера.
Минут через пять он и впрямь вышел к узкой и пыльной грунтовой дороге, пересекавшей реку по довольно чахлому деревянному мостику, способному выдержать в лучшем случае «Беларусь» с прицепом. Таран прикинул, что если пойдет налево, то в конце концов выйдет на тот берег, где полыхает пожар, а двигаясь направо, выйдет на шоссе, по которому можно добраться до Васильева. В конце концов, если девки не дуры, то пошли именно туда. Где-то впереди должен был показаться мостик, через который зимой он выезжал на дорогу, идущую прямо по льду на тот берег, соответственно, справа должна была появиться короткая просека, выводящая на берег озера.
И мостик, и короткая просека появились, как и предполагалось, но, когда до развилки оставалось не более двадцати метров, слева, из кустов, на дорогу выскочила взъерошенная кошка Муська.
