Они, эти два кэпа, прорубались в африканских дебрях, вытаскивая заложников из-под зеленого свода на свет божий, забирая на восток, ближе к Камерунскому плато, и в конце концов у них это получилось. И двое старых друзей радовались, как дети. Радовались тому, что им удалось...
А как же, наверное, было тяжело всем тем, другим, которые никогда в своей жизни даже и не догадывались о том, что в этой жизни надо уметь «еще и выживать»? Всем этим гражданским, не подготовленным к таким испытаниям людям... Как же было тяжело его «обозу»! Но они тоже прониклись... Прониклись тем, что эта маленькая кучка военных профессионалов пытается их спасти. Изо всех сил... По-честному... И помогали, как могли...
И сколько было за эти долгие семьдесят два часа ситуаций, когда от непоправимой беды их выручали умение и выдержка бойцов Кондора, а иногда и попросту Удача. Взять хотя бы ту вторую растяжку, которую они разминировали на второе утро...
...Обильный пот заливал глаза Андрею, но он упорно удерживал пальцами готовую в любую секунду соскочить чеку гранаты.
– Давай, Клим! – прохрипел он сквозь зубы. – Давай, бля! Ищи ее, с-суку!
Все произошло менее трех минут назад, в 5.30 утра.
А два часа назад, в 3.45 утра, когда чернильная африканская ночь уже начала понемногу превращаться в темно-серую, Кондор объявил привал всему отряду. И не из тактических соображений, а потому, что у людей попросту не осталось сил. Для того чтобы выиграть еще немного времени, капрал гнал свой отряд без остановки весь день и почти всю ночь. Он и еще, наверное, смог бы идти до полудня или дольше, но в его наушнике прохрипел голос Стара:
– Кондор.
– На приеме.
– Это Стар. Пора делать привал...
– Что-то случилось?
– Пока еще нет, слава богу, но мы идем уже шестнадцать часов без передышки... Мне бы все ничего, но вот наши «пиджаки», особенно девки...
– Что?
– Падают. Последние полчаса они падают через каждые пять-шесть метров, кэп... Не готовы они к таким прогулкам. Как бы не «потерять» кого...
– Принял. – Он остановился сам и отсемафорил Задире, а потом посмотрел на свои «Командирские» и заговорил в микрофон своего «Фалькона»: – Всем! Привал. Отдыхать до 5.30... Вайпер!
– На приеме!
– Слушай, майор... Надо организовать «круговую».
– Ясно, пан капрал...
– Идешь в дозор в арьергарде. До 4.30. Потом тебя сменит Стар.
– Есть, пан капрал!
– Есть!
– С севера в дозор заступит Кондор... В 4.30 его сменит Задира. Вопросы?
– Так точно, месье капрал! – раздался голос Джампа в наушнике.
– Слушаю, солдат.
– Прошу разрешения заступить в дозор с севера! Командир, вы шестнадцать часов шли в головном дозоре с Задирой! Завтра наверняка все повторится... А мы с Грандом устали меньше. Разрешите?!
– Отставить, солдат! Отдыхай, Кито! Спасибо... Отбой!
– Хороший «молодняк» у тебя, Андрюха, – прокомментировал Задира.
– Хороший, – согласился Кондор. – Отдыхай, братишка...
В 5.30 был подъем, все, как и наметил Андрей. Не учел он только одного...
– Ну что, кэп, поехали дальше? – Задира уже успел надеть рюкзак и вскинул на плечо старенький «АКМ-47». – Пора в путь-дорожку!..
Он успел сделать полтора десятка шагов, когда...
Андрей шел вслед за ним в трех метрах, и именно это обстоятельство и спасло всех.
– З-з-зынь-ь!!! – Что-то со звоном порванной струны лопнуло под ногой Клима.
– Л-ложись!!! – И бросился мощным прыжком вперед.
Нет. Это было отнюдь не геройство – сработал простейший инстинкт самосохранения, усугубленный опытом. Каким-то чудом Филин заметил, что туго натянутая проволока удерживала довольно увесистую деревянную колоду, которая теперь и летела вниз с веток. И поблескивала двумя тонкими проводками, уходящими в листву. Ближайший к Андрею уже почти было натянулся, да и второй был на грани... Простейшая мина-ловушка, но по-африкански коварная – освобождаешь натянутую проволоку, и... Вроде бы все, ан нет! Она удерживает всего-то груз... Груз идет вниз и взводит настоящую мину. Или две. Или три... Да сколько угодно!.. Здесь было всего две...
Кондор каким-то невероятным прыжком бросился к тому месту, где у основания дерева в траве блеснула проволока, и сумел дотянуться, схватить пальцами уже почти полностью натянувшуюся проволоку. До взрыва оставалось буквально два сантиметра... А потом был рывок и...
– Клим! Ищи ее! Ищи вторую!
Срезать колоду было нельзя – она потянула бы к взрыву вторую мину.
– Ищи, мать твою, Клим! Я не удержу долго!
И это было так. Тонкая проволока уже успела изрезать в кровь его пальцы, но Андрей держал, сцепив зубы так, что едва не обсыпалась эмаль. Держал, моля всех всевышних о том, чтобы Задира поскорее нашел вторую мину. И проклинал все на свете одновременно.
– Ищи... Ищи, братка... Ищи, потому что я уже почти дошел... Давай, Клим, давай!!! – хрипел Андрей, от усилий уже не могший говорить даже громким шепотом. – Давай, кэп!!!
– Держи, Андрюха! Мать твою за ногу!.. Я сейчас! Сейчас я!..
Задира, словно троллейбус, держась рукой за натянутую проволоку, «ушел» в кусты и тут же остановился:
– Есть! Есть, братишка! Держись – это простое «яблочко» – я сейчас!
Он уже наклонился и заколдовал что-то над миной-ловушкой, а Андрей понял в какую-то секунду, что Клим не успеет – у Андрея попросту не хватит сил удержать те миллиметры одной рукой. Сил действительно не хватало – тонкая медная проволока уже успела распороть до кости пальцы, а дотянуться до гранаты второй рукой катастрофически не хватало времени – тяжелый рюкзак, повинуясь законам физики, соскочил по инерции с плеча и привалил правую руку. И не поделать ничего – нет времени, и для маневра всего-то пара миллиметров...
– Клим! – прохрипел Филин, чувствуя, что пальцы сводит судорога и они теряют силу. – Клим!
– Все, братка! Иду к тебе, держись!!!
– Ложись!!! Лежать, десант!!!
И в эту секунду пришло необычайное, неземное облегчение и натяжение проволоки ослабело настолько, что она провисла.
– А че там «ложись!»? Иди, давай, разминируй командира!
В двух метрах от Кондора возвышалась человеческая глыба, носившая позывной Гранд. Алексей стоял посредине этой злосчастной полянки и держал в руках... Колоду! Он ее попросту обнял, как «самую родную», да и приподнял сантиметров на двадцать. Да так и стоял с ней, обнявшись...
– Ну, че замер?! Давай да побыстрее – чай, не пять кило...
Откусить проволоку и освободить Кондора заняло у Клима не более трех секунд. И тут же с глухим стуком полетела на землю деревянная колода-«взрыватель».
– Ф-фу-уф-ф! – громко выдохнул Гранд. – Тяжела минешка... Как ты ее держал-то одними пальцами, командир?
– Да так уж... На матерых словах...
Андрей поднял к своему лицу скрюченные судорогой, окровавленные, изрезанные пальцы:
– Хорошо – левая...
– Подожди, братка! – К нему бросился Клим. – Подожди секунду!
Он вытащил из нарукавного кармана СИП (то бишь «Специальный индивидуальный пакет (первой помощи)») и стал накладывать витки бинта на обильно кровоточащие пальцы своего друга:
– Прости, Андрюха! Бля буду – не видел я эту растяжку-суку! Не заметил! Твою мать!.. А ведь все лечь могли – грамотная минка, бля. Осколочные гранатки, типа нашей «Ф-1» с разлетом в двести метров, да дуплетом в радиусе десяти метров... Каша была бы гарантированная... Как же это я так? А, спец? Я ж тоже в спецах ходил! А, Андрюха?!
После пережитых треволнений Андрей находился в том состоянии, которое боксеры называют «грогги», и соображал как-то вяло... Но тем не менее ясно:
– Устал ты, кэп... Просто устал... Да и вы, спецы от ВДВ, не то что мы, Краповые... Вы же штурмовики, а мы...
– Эт-точно... – согласился Задира.
– Идешь в основной группе. Со мной Гранд...
– Не обижай меня, командир, – такой лажи больше не будет!
– Клим. – Андрей взглянул на своего боевого побратима. – Не разочаровывай меня – ты же кадровый офицер и сам все знаешь...
– Знаю... Усталость и «замыленный глаз»... И выполнение задачи... Гранд шел в «обозе» – теперь его время тащить на себе отряд в дозоре...
– И это приказ, Задира, – это приказ...
– Есть, кэп!
– Есть, командир! – Гранд был «на подъеме» оттого, что его наконец-то «пропустили вперед»...
Ближе к вечеру все того же второго дня этого безумного марша Гранду опять представилась возможность отличиться. Теперь уже благодаря своим, заложенным в него с детства, как в будущего охотника, знаниям повадок хищной фауны...
...Они опять шли целый день. Филину пришлось разминировать еще одну растяжку, правда, она была установлена и замаскирована совершенно по-дилетантски, не чета той, второй, но она все же «имела место быть», как говорят англичане. А когда ярко-синее раскаленное африканское небо стало понемногу сереть, а безумно яркий солнечный диск приобрел оранжево-красный оттенок и уже вот-вот собирался уйти на ночной покой, уступив место такой же безумно огромной и яркой луне, Андрей почувствовал, что смертельно устал. Практически без отдыха, на пределе физических (знающие люди понимают, как это сложно – вести свой отряд в головном дозоре по местности, с которой знаком только по карте, по азимуту, и уж тем более почти двое суток кряду!) и почти на срыве моральных сил. Андрей ощущал полное опустошение.
