– Я хочу сдаться полиции! – молил Бориса голос из чёрного провала. Нефёдов заколебался. Тогда к нему быстрой походкой приблизился Хан, взял гранату и небрежно швырнул через порог…
Полиция появилась на месте боя, лишь когда всё было кончено. Охрана гостиницы, а также другие постояльцы тоже не вмешивались, будто были предупреждены о том, что это не партизанский налёт, а внутренние разборки местных противоборствующих кланов.
Помещение номера было забрызгано кровью, на стенах зияли многочисленные дыры от пуль и осколков. Хан с помощником обыскивали убитых. Хенка среди них не оказалось. Борис испытал разочарование – пока Глот жив, война не закончена. Южноафриканец будет делать всё, чтобы помешать ему добраться до сына и вернуться с ним домой…
Между тем немец вытащил из кармана одного из убитых свернутую трубочкой пачку долларовых банкнот. Пересчитал и многозначительно показал Борису.
– Смотри! За твою жизнь он заплатил не местными «фантиками», а твёрдой валютой. Хенк оценил твою голову в сумму, эквивалентную трёхмесячному жалованью местного министра. Наш друг весьма щедр! За такие деньги здешние голодранцы мать родную не пожалеют, не то что бледнолицего чужака. Верно я говорю, Флако?
Хан обратился к своему чернокожему телохранителю. Тот застенчиво улыбнулся Борису, но согласно кивнул.
Потом, по пути к машине Макс пояснил, почему не мог лично разобраться с засевшими в номере Нефёдова головорезами:
– Если я убью Хенка, все решат, что я расчищаю себе дорогу к власти. Тебе же ничего бы не грозило, если бы тебе удалось пришить эту южноафриканскую собаку. Ведь он сам залез в твой номер со своими головорезами. Жаль, конечно, что не получилось. Впрочем, Глот слишком хитёр, чтобы самому загнать себя в ловушку.
Последующие шесть дней Борис Нефёдов с группой из шести проверенных лётчиков выполнял особо важное задание главного штаба. По данным агентурной разведки, несколько командиров крупных повстанческих группировок на секретной встрече договорились о совместных действиях против правительственных сил. Теперь они накапливали силы для решающего броска на Морганбург. Впервые за всё время гражданской войны вожаки самых сильных противоборствующих кланов создавали единый войсковой кулак. Ненависть к режиму Арройи пересилила личные амбиции каждого из них. Похоже, многолетняя гражданская война входила в свою завершающую стадию.
Необходимо было срочно выяснить, где происходит скрытое сосредоточение ударной группировки противника и откуда на столицу покатится смертоносная волна. Это дело было поручено лучшим лётчикам легиона.
Была срочно сформирована особая разведывательная авиагруппа, которая оснащалась самым современным оборудованием, получаемым от американцев. Группе были преданы самые лучшие самолёты, на которые были спешно установлены фотоаппараты с 300-мм линзой. Такие камеры как нельзя лучше подходили для плановой и перспективной съёмки с малых высот.
Борис назвал свою новую команду Truffle Snuffers – «Специалисты по вынюхиванию трюфелей». Как особым образом надрессированные свиньи, вынюхивающие дорогие деликатесные грибы, они искали партизанские базы. Боевым знаком группы стала летучая мышь. Это был лучший символ для ночных разведчиков и охотников, ибо эти зверьки с помощью своего эхолокатора видят жертву и хищника за десятки километров в полной темноте. Так и пилоты спецкоманды с помощью специальных подвесных контейнеров с тепловизионной аппаратурой и лазерными целеуказателями выслеживали противника ночью под покровом джунглей. Ночная разведка над партизанскими тропами требовала полётов на малой высоте и использования фотовспышки, что было крайне опасным занятием. Когда самолёт с работающими в приглушенном режиме двигателями проносился над самыми верхушками деревьев, его пилот ещё мог надеяться сохранить инкогнито. Но стоило пространству внизу озариться мощной вспышкой, как запечатлённые на плёнку против своего желания лесные солдаты без всякого приказа начинали палить из всех стволов по крылатому фотографу. При выполнении фотосъёмки группа потеряла два самолёта.
Затем Борис и его люди получили приказ начать ночные удары по противнику, чтобы замедлить его приготовления к наступлению. Небольшая эскадрилья тем не менее быстро стала для партизан ночным кошмаром. Все самолёты получили мощное дополнительное вооружение. Внезапно появляясь над скрытым в густой чаще вражеским лагерем, экипажи штурмовиков сбрасывали на парашютах осветительные ракеты и врубали мощные поисковые прожекторы. Для только что чувствовавших себя в относительной безопасности солдат врага начинался сущий кошмар. Пронзительный свет слепил им глаза, вокруг свистели пули и рвались бомбы и снаряды. Под устрашающий рёв сирен воздушные канонерки буквально выкашивали джунгли из своих пушечно-пулемётных батарей. Последним аккордом драмы обычно становился массированный залп ракет и сброс напалмовых контейнеров. Эти рейды оказались столь результативными, что Хан предложил Нефёдову переименовать своё подразделение в Banshee (баншьи). Так в кельтской мифологии называют плакальщиц, вопли которых предвещают смерть всем, кто их услышит…
Во время одного из разведывательных полётов Пану Поручику удалось осуществить радиоперехват важной информации: руководство соседней страны, находящейся в состоянии необъявленной войны с режимом Моргана Арройи, планирует в день начала решающего наступления повстанцев поддержать их авиацией. Эта новость произвела эффект разорвавшейся бомбы в штабе правительственных вооружённых сил. Генералы были в панике. Президент срочно созвал экстренное совещание со своими военными, на котором обсуждалась создавшаяся критическая ситуация. Большой Папа сразу заявил, что не потерпит паники:
– Я хочу видеть за этим столом только уверенные лица. Будем расценивать текущую ситуацию не как катастрофу, а как благоприятную возможность разобраться сразу со всеми нашими врагами – здесь и за границей.
Однако положение действительно было почти безнадёжным для Арройи и его хунты. До сих пор силам ООН, осуществляющим блокаду страны, удавалось удерживать внешних врагов Арройи от активных действий против него. Это позволяло диктатору сохранять силы для борьбы с собственными мятежниками. Но видимо, рейды его коммандос через границу переполнили чашу терпения соседей, и они решили нарушить свои обязательства перед мировым сообществом.
Учитывая же, что на вооружении ВВС сопредельного государства находились достаточно современные реактивные самолёты французского, английского и американского производства, такое вмешательство могло оказаться роковым для президента и его клана. Только боевая авиация, которой не было у повстанцев, позволяла слабеющему режиму Моргана Арройи как-то до сих пор отбивать все атаки противника. Но с появлением над полем боя неприятельских реактивных машин старенькие поршневые бомбардировщики сразу окажутся вне игры.
Таким образом, планы врага были частично раскрыты – «вуаль войны» (fog of war) сорвана. Но это не обрадовало президентских советников. Никто из них не знал, что предпринять в ответ на столь серьёзную угрозу. И тогда Макс Хан предложил единственно возможное в складывающейся ситуации решение:
– Мы должны не мешкая нанести превентивный удар!
Хан выдвинул чрезвычайно смелый, даже авантюрный план: на лёгких самолётах, следуя над самой землёй, чтобы избежать обнаружения вражескими радарами, пересечь границу и атаковать с первыми лучами солнца приграничный вражеский аэродром до того, как находящиеся на нём машины поднимутся в воздух.
– Если нам удастся вывести из строя самолёты врага и партизаны в условленный час не получат обещанную поддержку с воздуха, это деморализует их, – убеждённо заявил командующий наёмническим легионом.
– Полковник Азам говорит дело! – воспрянул духом президент Арройя и добавил: – Предлагаю одновременно с воздушной атакой вражеского аэродрома нанести мощный артиллерийский и авиационный удары по выявленным районам сосредоточения повстанческой пехоты…
* * *
Итак, кучке авантюристов предстоял фактически самоубийственный полёт в одну сторону. Задание очень напоминало рейд камикадзе. Встреча в боевой ситуации поршневого самолёта с вражескими реактивными перехватчиками могла завершиться только уничтожением первого – в этом были уверены почти все военнослужащие воздушного легиона. Было известно, что авиабаза, которую предполагалось штурмовать, защищена превосходной современной системой ПВО с радарными станциями и позициями зенитно-ракетных комплексов. Неудивительно, что немного нашлось добровольцев класть голову под топор. Даже обещанная Арроей гигантская премия для смельчаков не вызвала среди пилотов-наёмников ожидаемый взрыв энтузиазма.
