Достаточно было показать удостоверение и расписаться в журнале, чтобы получить пропуск. Полковника, несмотря на поздний час, дожидался и сам начальник следственного изолятора.
– По вам можно часы сверять, – сказал начальник, протягивая Крапивину руку для приветствия, а затем вызвал конвоиров:
– Доставьте в мой кабинет Шанкурова.
Крапивин сел на предложенный ему стул. «Да, здешним кабинетам далековато до наших, – подумал Крапивин, рассматривая убогую обстановку кабинета. Наверное, сейчас у самого бедного начальника РЭУ и то „фирмы“ побольше найдется».
Здесь же время словно остановилось. Обстановка та же, что и пятнадцать лет назад. Вещи отсюда выносили только в том случае, если они приходили в полную негодность. Стулья, раз пять перетянутые, стол из ДСП, обклеенный пластиком, и сейф, покрытый половой краской.
– Курите, – предложил начальник СИЗО, подвигая к Крапивину пепельницу.
– Не курю, – покачал тот головой.
– Правильно делаете.
Разговор получался на редкость идиотским. Начальник нервно забарабанил пальцами по столешнице. Ему хотелось, чтобы Шанкурова привели сюда немедленно и этот франтоватый полковник из ФСБ исчез, перестал действовать на нервы одним своим видом. Для начальника СИЗО не было загадкой, о чем сейчас размышляет Крапивин, – он видел насмешливый взгляд фээсбэшника.
Дверь отворилась. Двое конвоиров – один спереди, другой сзади – ввели Шанкурова. Банкир выглядел вполне сносно, разве что немного поубавилось спеси в лице.
– Гражданин Шанкуров, за вами приехали.
Объяснять дальнейшее начальник СИЗО предоставил Крапивину.
– Сейчас мы вас отведем на допрос… Отвезем, – поправился Крапивин, – а затем доставим обратно.
– А можно узнать, откуда вы? – прищурился Аркадий Геннадьевич.
– Из ФСБ.
Шанкуров, прекрасно обо всем осведомленный, сделал вид, что не понимает.
– ФСБ? А почему?
– Так надо, – Крапивин поднялся.
Начальник СИЗО подвинул к нему формуляр я служебный журнал:
– Полковник, распишитесь.
Не глядя полковник никаких бумаг не подписывал.
Поэтому он внимательно прочел текст, отпечатанный на машинке, с разбитыми, немного не попадавшими в строку буквами.
– Все правильно, – наконец сказал он, – Если мы на время забираем гражданина Шанкурова, то и должны нести за него полную ответственность.
– Да. А вдруг он от вас сбежит?
Аркадий Геннадьевич Шанкуров криво улыбался. Полковник Крапивин аккуратно, придерживая лист, расписался на нем, затем поставил свою подпись и в журнале и вернул его начальнику СИЗО:
– Времечко-то вы не правильно указали в журнале, – Все правильно, – слегка растерялся начальник СИЗО.
– Не пятнадцать минут, а семнадцать. Отсчет начинается с того момента, как я ставлю подпись, а не с того, когда вы мне подали журнал.
– Теперь вся ответственность за подследственного лежит на вас, – ухмыльнулся начальник СИЗО.
– Ясное дело, – ответил Крапивин, – как в детском садике, детей выдают только родителям. Шанкуров немного нервно посмотрел на то, как Крапивин достает из кармана наручники. Он до сих пор помнил, как глубоко врезались ему в запястья металлические браслеты, когда он попытался разорвать цепь на перекрестке Остоженки и Савельевского.
– Давайте-ка сюда вашу правую руку, гражданин Шанкуров, – обратился к банкиру Крапивин.
– Пожалуйста, – Аркадий Геннадьевич отвел руку в сторону – пусть делают с ней что хотят. Полковник сперва защелкнул браслет у себя на запястье, затем проделал то же самое на запястье Шанкурова и предупредил:
– Только не дергайтесь.
– Знаю, так в руку вопьется, что тошно станет ответил банкир.
Крапивин положил ключик от наручников в правый карман пиджака.
– Счастливо, – напутствовал их начальник СИЗО.
– Думаю, к полуночи мы его доставим назад, – бросил уже от двери Крапивин.
– По мне, так можете его вообще не привозить.
Полковнику Крапивину не понравился тон, которым с ним говорили, но чего еще можно желать от чина МВД, почему, собственно, он должен любить людей из ФСБ. Возле кабинета их уже поджидал конвой. Скованных одной парой наручников конвоиры довели до черной «волги».
– Садись слева, – распорядился Крапивин, обращаясь к своему помощнику.
– Сейчас.
Лейтенант пропустил Крапивина с Шанкуровым на заднее сиденье, сел вслед за ними, захлопнул дверцу.
Полковник поймал себя на мысли, что не испытывает к Шанкурову ненависти, рядом с ним сидел по-своему несчастный человек, лысеющий, в помятом костюме и несвежей рубашке, без галстука, который у него забрали прежде чем поместить в камеру. «Наверняка сидит себе и гадает, с кем его жена сейчас трахается, – подумал Крапивин, – во всяком случае, я бы думал об этом».
– А нет других наручников? – внезапно спросил Шанкуров.
– Зачем?
– Руку режут.
– Не отрежут, – хохотнул лейтенант.
Машина тронулась. Аркадий Геннадьевич оглянулся. Странное дело, он успел уже обжиться в СИЗО и в какой-то мере ощущал себя там своим человеком. Он с удивлением отметил, что примерно такие же чувства испытывал, покидая школу на каникулы. И радостно, и в то же время тревожно.
Поплыл за окнами «волги» бетонный забор серый, что днем, что в сумерках.
Если в эту пору в центре города и не заметишь, что приближается ночь, то тут, на окраине, жизнь замерла полностью. Черными пыльными зеркалами сверкали погасшие окна контор. Территорию строительного управления и площадку для строительной техники освещали прожектора. Черная «волга» ехала довольно медленно впереди ее ожидал крутой, под девяносто градусов, поворот.
Крапивин изумился:
– Да что тут, даже металлистов нет?
– С чего вы взяли, полковник? – не понял связи между происходящим и вопросом лейтенант.
– Забор не расписан.
Шофер одной рукой, ловко перехватывая баранку, повернул. Тут, за поворотом, было немного светлее сюда доставали прожектора с промзоны.
– Что за хрень, – ругнулся шофер, завидев впереди невысокие красно-белые заборчики, которыми был огорожен открытый на проезжей части люк канализации.
На краю открытого колодца сидел, свесив в него ноги, рабочий в оранжевом строительном жилете и пластиковой каске. На металлической треноге висел знак, запрещающий проезд, но тут и без знака было видно проехать не удастся, разве что снять пару секций заборчика и вкатиться колесами на узкий тротуар.
– Авария какая-то, – шофер обернулся к Крапивину, будто тот и сам не видел.
– Вечно эти трубы прорываем, –пробормотал полковник.
Рабочий, сидевший на краю колодца, обернулся; посмотрел из-под ладони на машину, затем медленно поднялся и развел руки в стороны, показывая: мол, что поделаешь… Ватник и надетый поверх него жилет делали его похожим на персонажа мультфильма. Крапивин машинально хотел поднять левую руку, чтобы помять некстати зачесавшееся ухо, но тут же поморщился от боли – челюсти наручника чувствительно впились в запястье. Шанкуров оказался хитрее, он догадался подложить под скобу два пальца левой руки и теперь мог дышать спокойнее.
Сзади послышался гул мотора. Из-за поворота выехал серебристый джип «чероки», коротко просигналил.
– Что, не видишь, я сам не могу проехать, – крикнул в окошко нетерпеливому водителю шофер «волги». Джип стал неуклюже разворачиваться, сперва ткнулся колесами в бордюр, затем – задним бампером в кусты. После чего чихнул двигателем и заглох.
– Вот же мудак, – недовольно пробурчал водитель «волги», – теперь ни вперед, ни назад. Крапивин настороженно смотрел на джип, ему чудился подвох, он даже потянулся за трубкой рации, чтобы на всякий случай известить о происшествии Управление. Но когда дверца джипа распахнулась и оттуда вышла молодая женщина, стриженная коротко, как мальчишка, ему сделалось стыдно за свою подозрительность, и он с отсутствующим видом стал смотреть перед собой.
Женщина зло пнула ногой колесо своей машины, вдобавок ударила кулачком по капоту.
– Ты смотри, девка злая попалась, будто машина тут виновата. Сама водить не умеет, – шофер «волги», не спрашивая у Крапивина разрешения, открыл дверцу и крикнул:
– Помочь, красотка?
– Обойдусь… – сквозь зубы ответила женщина.
Шанкуров хлопал глазами: женщина с мальчишеской стрижкой так похожа на Анжелику, да и серебристый «чероки» вроде свой, родной, правда, смущали незнакомые номера на нем. Наваждение какое-то…
Водитель «волги» направился к женщине:
– Давайте помогу, а то ни мы, ни вы отсюда до утра не выберемся.
– Спасибо, – холодно ответила Анжелика, пряча свое лицо в тень.
Она стояла, повернувшись спиной к свету, и парень видел только ее силуэт.
Он сел за руль и не сразу нашел, где замок зажигания. Ключи лежали на панели.
Анжелика. села рядом с ним и захлопнула дверцу. Заурчал двигатель. Парень лихо, в один прием, развернул джип, проехавшись по тротуару.
