…Вот оно, то, что способно очень многое изменить в его жизни. Но что одновременно может стать и тем последним, что ему суждено увидеть на этой грешной земле. Только бы не оплошать, только бы не подвели пальцы…
За собственными мыслями он не заметил, как распахнулась дверь и на ее пороге появился чей-то силуэт. Впрочем, пришедшего он бы узнал, будь у него чуть больше времени, но… перед глазами уже замелькали красные циферки, не сулящие ничего хорошего. Пятерка быстро сменилась на четверку, та на тройку… Времени на то, чтобы думать, не было – он метнулся в сторону, ко второй, потайной двери кабинета.
Огненная струя пламени взметнулась вверх. Высокий человек, появившийся в дверях, словно о чем-то вспомнив, в самую последнюю минуту метнулся назад. И тут же чудовищная сила прогремевшего взрыва покатила во все стороны. Легкая дверь под ее напором была сорвана с петель так же легко, как лист с ветки порывом ветра, и выброшена в коридор. Огромный сноп пламени вырвался в окно кабинета директора ресторана «Желтая горка» и снова спрятался в свое логово, довершая только что начатое разрушительное действо.
Пожар расходился. Обломки стен, искореженные и изуродованные, падали на асфальтированный участок перед рестораном. Но этот шум мало кто слышал, так как его перебивали пронзительные женские визги. Это было началом паники.
* * *
– Ну все, признавайся, браток, чем еще, кроме этого погрома на вечеринке у Хамелеона, ты занимался в последние дни? – бросив пачку с деньгами на стол перед Максимовым и уперев руки в бока, а точнее, пристроив их куда-то в область бывшей талии, строго спросил Мачколян.
– Что значит, чем еще? – не понял тот, растерявшись. – Ничем я не занимался.
– Ага, как же, рассказывай сказочки, только не мне, а кому-нибудь другому, – продолжил Ашот. – Ты небось еще пару вилл разгромил или увел любовницу у какого-нибудь мафиози. С утра ты как раз про какую-то там секс-бомбу говорил. А бомбы эти в нашей стране давно уже все раскуплены криминалами.
– Да че ты вообще на меня наезжаешь, – обиделся Андрей, видя, как остальные напряженно наблюдают за ними и ждут, что он на все это ответит. – Ты сам-то тоже хорош, позавчера только за свою дочь одного парня в больницу отправил. А что, не так?
– Чего? – возмутился больше прежнего Ашот. – Это ты что, на меня бочку катить вздумал? Да я его за дело, чтоб не лез своими грязными лапищами к запретному! Будет в следующий раз знать.
– А посетителю в собственном ресторане ты тоже за дело морду набил? – не унимался Максимов.
Стоящие в стороне Величко и Грачев, не сумев сдержаться, засмеялись, вспомнив, как на днях отмечали рост Ашота по карьерной лестнице, а точнее – чудесное его превращение из шеф-повара во второго владельца ресторана. В тот раз они напились до чертиков, а когда один из посетителей велел Ашоту заткнуть глотку и больше не орать своих пьяных песен, тот, недолго думая, со всего маху отфутболил его к дверям и, заорав: «Я тут хозяин!», принялся угощать всех присутствующих за свой счет.
– Раз бил, значит, за дело, – нахмурив лоб, буркнул в ответ Мачколян, который на самом деле на следующий день после бурного застолья даже не помнил, что было вчера и как вообще он попал домой.
– Во-во, – усмехнулся Андрей, поняв, что наступил ему на больную мозоль. – И это называется – хранитель ресторанного сервиса! Да после такого к вам приличные люди побоятся приходить!
– Приличные пусть боятся, а остальные приходят, – отчеканил Ашот и, тяжело опустившись на стул, добавил: – Разбирайтесь с ним сами, а мне на работу надо. Я и так постоянно прогуливаю. До сих пор не пойму, зачем мне она вообще сдалась, эта спасательная служба, без нее, что ли, себя прокормить не смогу.
– Так у тебя же новая должность! – подколол толстяка Величко, проигнорировав его последние слова. – Или ты не начальник себе?
– Это не должность, а обязательство. А должность у меня прежняя, – откликнулся Мачколян и, встав, направился в дом, чтобы собраться на работу. Поднимаясь на крыльцо, пробубнил себе под нос что-то о том, что вот опять завтрак не удался, и все из-за чьих-то проблем.
Оставшиеся без Мачколяна Грачев и Величко пристально посмотрели в лицо Максимову, и Валентин спросил:
– Ты точно рассказал нам обо всем, что может иметь такие последствия, или нет?
– Да все, что я, совсем, что ли…
– Что ж, в таком случае больше вопросов не имеем. Вот твои деньги, живи спокойно.
– Деньги? Но… как… они, – Макс совершенно не знал, что сказать.
– Бери, бери, – добавил к этому Величко. – Насколько мы поняли, эти братки не такие уж и страшные, как ты нам расписал, и совсем они на тебя не в обиде за тачку и того кретина, что полез куда не надо.
– Угу, – поддержал друга Валентин и тут же пошутил: – Если б мы поторговались, то думаю, что они тебе за такую работу еще и приплатили бы. Мы сразу-то не допетрили, а возвращаться негоже, несолидно это.
– Так вы что, их… того? – перепугался Максимов.
– Мы! – горестно воскликнул Валентин. – Это уж скорее они…
Александр усмехнулся, вспомнив, как покраснел Грачев, когда на него наехал какой-то там официантишка. Очень уж ловко он его осадил и заставил почувствовать всю глупость сказанного. Даже он, Александр, тогда немного смутился, а уж Грачу и того больше досталось. Ну да дела былые, быстро забудутся.
– Я так думаю, что загостились мы тут, – произнес он после небольшой паузы. – Пора и по домам разбегаться.
– А как же покушение? – не понял его мысли Валентин. – Ведь кого-то же из нас хотели убить.
– Хотели, только все равно непонятно, кого, – развел руками Величко. – Если кто что за собой знает, следовало говорить раньше, а быть при ком-то нянькой мне не особенно хочется, тем более учитывая то, что этот кто-то от нас что-то скрывает. Если уж совсем припечет – как связаться, все знают. – Он нахмурился и направился к воротам.
Максимов и Грачев пошли следом, а рядом с ними, весело виляя хвостом, побежал довольный Граф. Да и что ему было не радоваться: солнышко, бабочки, цветочки, да и просто – лето…
* * *
Ашот едва плелся на своем быстроходном джипе позади дряхленького, едва пыхтящего «Запорожца», не имея никакой возможности обогнать его на этой узкой трассе. Так ведь зараза водитель словно специально на заднее стекло еще наклейку приляпал: «Спешишь – перепрыгни». От ее созерцания Ашота буквально плющило и колбасило. Была б его воля, он бы прямо по нему и проехал.
Непрестанно бранясь, Ашот то нервно стучал по рулю, заставляя машину источать давящий на перепонки сигнальный звук, то высовывался в окно и повторял все ранее произнесенное в салоне уже для публики. Владелец «запора» никак не реагировал на все это. В конечном счете Ашота все это ужасно достало, и он принял решение выйти из джипа и набить рожу этому придурку, не дающему нормальным людям нормально ехать. И он бы действительно воплотил задуманное в реальность, не отвлеки его от кровожадных мыслей звонок мобильного телефона.
Еще раз матюкнувшись, он извлек из кармана брюк маленькую серебристую трубочку и, кое-как надавив на нужную клавишу кончиком пальца, который при полном нажатии захватывал сразу кнопки четыре, поднес телефон к уху и гаркнул:
– Чего надо?
В ответ сначала раздалось какое-то всхлипывание, затем невнятный шум, и только потом знакомый женский голос, заикаясь, сообщил:
– Ашот Ваграмович… у нас ЧП. Ресторан-то… он все уж… везде пепел, сор. Бухгалтера-то нашего дверью стукнуло, в шоке он – еле откачали. А директор-то… – дальше последовало протяжное «у», – и вовсе… покинул нас. Что делать-то?
– Господи, Надя, объясни толком, что стряслось, – нервно процедил сквозь зубы Ашот. – Коротко и самое главное, как я тебя учил.
Надя, а именно так звали девицу, работавшую в ресторане при директоре как бы секретаршей, громко всхлипнула и без какого-либо перехода выдала:
– В кабинете директора взрыв случился. Его самого… у-у… до костей…
– Как взрыв? Почему? – только сейчас стал понимать, о чем ему говорят, Ашот. – Директор что, мертв?
– Сгорел, заживо сгорел! – продолжила причитать женщина. – Я ж вам о том и говорю. Что делать нам? Ой, что делать?
– Тушите пожар, я сейчас буду, – отдал распоряжение Ашот. Затем отбросил трубку на сиденье и с удвоенной силой надавил на клаксон. Машина взревела, но ускорения движения на дороге перед ним это не вызвало.
Мачколян торопливо заозирался по сторонам, ища спасительный выход и прекрасно понимая, что сама собой пробка рассосется еще не скоро, и тут его взгляд упал на тротуар, расположенный вплотную к дороге и являющий собой не просто место для прогулки пассажиров, а еще и площадку для размещения на нем летних кафе и лотков с продовольственными и иными товарами. Не задумываясь больше ни над чем, он с силой захлопнул приоткрытую ранее дверь и, вцепившись в руль, принялся резко выкручивать его в сторону.
