Ознакомительная версия.
Елкин понуро молчал.
– Во-первых, не чужие, а свои! – накаляясь злостью, сквозь зубы продолжал Соболев. – Ты, падла, брал у меня взаймы двадцать тысяч баксов плюс тридцать тысяч обещал за вытрясение фирмы «Созвездие». Пацаны работу выполнили, господин Говорков добросовестно раскошелился, однако ни фига мы не получили! Я уж не говорю о плате за крышу. Пес с ней! Копейки! Ты, жук навозный, рассчитывал, пользуясь давнишним знакомством, безнаказанно срать мне на голову до скончания века?! – Ноздри разъяренного Антона раздувались, в глазах бушевало пламя, кулаки непроизвольно сжимались. – Не-е-ет, фуфлыжник! Номер не пройдет! – с ненавистью прошипел он. – Хватит, блин, либеральничать! Приплыли!
Соболь умолк, вынул из пачки сигарету, прикурил и глубоко затянулся. Сергей Игнатьевич, ожидая «смертного приговора», трясся в ознобе. Зубы коммерсанта полязгивали, голова кружилась. Вот-вот Антон подаст знак подручным и... мамочки! Елкин хотел было взмолиться о пощаде, наобещать за сохранение жизни «золотые горы», однако язык отказывался повиноваться.
– Короче, так, – докурив сигарету до фильтра, подытожил Соболев. – Долг вернешь не позднее ближайших трех дней. Кроме того, в виде компенсации за моральный ущерб накладываю на тебя штраф в размере ста процентов зажиленной суммы. Отныне ты должен не пятьдесят, а сто тысяч! Не забывай – срок три дня, иначе тебе лучше самостоятельно повеситься. И еще! В сугубо воспитательных целях придется малость выколотить пыль из твоей шкуры, – Антон бросил окурок на пол и раздавил ногой.
У Сергея Игнатьевича отлегло от сердца, вернулся дар речи. Елкин понял – убивать его сейчас не собираются, да и калечить сильно не станут. Коммерсант заметно приободрился. Помнут, конечно, морду разукрасят, но это ничего, до свадьбы заживет!
– Герои! – подал голос он. – Ну бейте, топчите! Вас много, я один, в придачу связанный. Давайте, проявляйте крутость! Будете потом хвастаться, как одолели обладателя черного пояса школы «Киу-ка-шинкай»! И ты, Антоша, присоединяйся! Отрабатывай удары, которым я тебя обучил!
Сергей Игнатьевич, хорошо знавший характер своего бывшего ученика, действовал с тонким психологическим расчетом. Если побоев все равно не избежать, то он, Елкин, по крайней мере останется на высоте, сохранит «крутой имидж», а заодно ядовито ужалит душу Соболева, заставит «мальчишку» терзаться угрызениями совести.
Однако в следующее мгновение хитрые замыслы Сергея Игнатьевича рассыпались карточным домиком.
Товарищ Антона по прозвищу Снежок поднялся с лавочки, насмешливо оглядел напыжившегося «черного пояса» и ехидно сказал:
– Зря ты, дражайший господин киукашинкаец, юродствуешь, на жалость давишь! Мы не будем лупить тебя связанного, беспомощного... Напротив, я предлагаю честный поединок – один на один. Обещаю: никто из ребят не вмешается. Только ты да я. Остальные – зрители. Побьешь меня – твое счастье, нет – пеняй на себя! Эй, братва, развяжите-ка нашего супермена.
Боевики вопросительно посмотрели на Соболя. Тот утвердительно кивнул. Доктор снял с Елкина наручники, Ствол распутал ноги.
– Восстанови кровообращение в конечностях, – великодушно разрешил Игорь. – Иначе начнешь потом отмазываться – мол, был не в форме, с затекшими руками-ногами... Разминайся, «черный пояс». В твоем распоряжении десять минут. Хлопцы, заприте, пожалуйста, дверь покрепче, а то часом удерет...
* * *
Столь непредвиденный поворот событий несказанно удивил Елкина, не без оснований считавшего себя классным бойцом. Он много раз побеждал на соревнованиях, легко брал верх в уличных драках и до сих пор поддерживал хорошую спортивную форму: ни грамма лишнего веса, сплошные мышцы да жилы, железные, натренированные кулаки... Сергей Игнатьевич естественно знал – есть люди куда круче его, но Снежок... массивный, обрюзгший, с заметным брюшком... На что он, черт подери, надеется да еще издевается, сволочь: «Заприте двери покрепче, а то часом удерет!» Су-у-ука!
«Ба-а-а! Ларчик-то просто открывался, – внезапно осенило Елкина. – Щенок решил меня на испуг взять, рассчитывает, что я, опасаясь остальных бандюг, буду сопротивляться чисто символически... – «Черный пояс» злорадно усмехнулся. – Дурак ты, парень! Самоуверенный кретин, – усиленно разминаясь, думал он. – Изуродую тебя как Бог чере-паху, а там... там посмотрим! Хуже по-любому не станет, убедительная же победа – напротив, принесет ощутимую пользу. Лишний раз поднимет мой престиж в глазах Антона, укрепит авторитет... А ведь именно благодаря устоявшемуся авторитету сэнсея (пускай бывшего) я так долго вил из Соболева веревки...»
– Ты готов? – прервал размышления Елкина Снегирев.
– Да! – агрессивно ответил Сергей Игнатьевич.
– Тогда приступим...
* * *
Надо отдать должное квалификации господина Елкина. Он перемещался по залу изящно, непринужденно, в удобной боевой стойке, без всяких показушных выкрутасов, до которых так охочи дилетанты. Снежок спокойно стоял на месте, опустив ладони к бедрам.
– Ки-я-я! – Елкин с небольшим подскоком провел молниеносный май-гери[21] в пах Игорю, но удар не достиг цели. Снегирев, убрав назад таз, плавно отступил на шаг. Не прекращая движения, Сергей Игнатьевич пружинисто приземлился на левую ногу и тут же крутанулся волчком, нанося правой пяткой сокрушительный ура-маваши[22] в голову. Снежок проворно присел. Нога просвистела над макушкой. Не потеряв баланса и не растерявшись, Елкин продолжал атаковать. Резко сорвав дистанцию, он вогнал правый кулак в корпус противника. Вернее, попытался вогнать. Игорь грамотно ушел с траектории удара (налево вбок и чуть за спину Елкина), левой ладонью ухватил его за плечо, наложил сгиб правого локтя на горло киукашинкайца и, шагнув вперед, завалил Сергея Игнатьевича на спину. Елкин оказался в совершенно беспомощном положении: поза дурацкая, не пригодная для обороны лежа, горло сдавлено, правая рука плотно зажата под мышкой бандита...
– Вставай, «черный пояс», – покровительственно произнес Игорь, отпуская Сергея Игнатьевича и отходя в сторону. – Попробуй еще разок-другой! Авось повезет?!
Разъяренный неудачей, а главное насмешкой, Елкин вскочил и с ходу вознамерился снова засветить ура-маваши в ненавистную, ухмыляющуюся рожу. На сей раз Снежок, опередив бывшего сэнсея, длинной подсечкой справа подцепил ногу только-только начавшего разворачиваться в ударе Сергея Игнатьевича. Елкин грохнулся навзничь, не успев сделать страховку.
Наблюдавшие за поединком бандиты весело заржали.
– Молодец, Игорек! – выкрикивали они. – Счет два ноль... Валяй в том же духе... А ты, каратист, чего-то паршиво дерешься! Или со страху приемы позабыл?!
Оглушенный падением, Елкин тяжело поднялся. Болела ушибленная спина, гудела голова, но пуще всего досаждало уязвленное самолюбие. Его, «черного пояса», призера целого ряда соревнований, валяли по полу как сопливого мальчишку. Едва ли за уши не таскали! Вместе с тем Сергей Игнатьевич уже понял: бандит, предлагая схлестнуться один на один, вовсе не рассчитывал на «поддавки». Просто он, владея чем-то более совершенным, чем стиль «Киу-ка-шинкай», был стопроцентно уверен в победе над заурядным каратистом. Елкин замер в сомнении, не зная, как поступить дальше: продолжать заранее обреченную на провал схватку или сдаться на милость победителя. Внутри Елкина разум боролся со злобой. Разум подсказывал: «Завязывай, Сергей! Тебе с ним не тягаться! Побереги здоровье». Злоба же шипела: «Давай нападай! Не видишь – он настроился поиграть с тобой, хочет растянуть забаву! Не добил, хотя мог два раза это сделать. Воспользуйся ситуацией. Нападай снова и снова! Сумей провести хотя бы один удар из тех, которыми ты крушил доски да кирпичи! Заставь гаденыша кровь глотать, зубы сплевывать».
– Сдрейфил?! – заметив колебания Сергея Игнатьевича, подначил Снегирев. – Мандраж в жопе обозначился?! Ладно, можешь отказаться от боя, но тогда приплатишь сверху десять тысяч долларов! За испорченное удовольствие!
Подначка сработала. Злоба возобла-дала над разумом. «Удовольствие, говоришь?! – мысленно зарычал бывший сэнсей. – Будет тебе удовольствие!» Он неожиданно выбросил вперед мощнейший еко-гери[23], угодив утратившему бдительность Снежку в грудную клетку. Игорь пошатнулся, однако на ногах устоял. Развивая успех, Елкин атаковал маваши[24] в голову. Снегирев, отступив, блокировал удар предплечьем, и тут киукашинкаец провел свою излюбленную «коронку» – в прыжке с разворотом врезал противнику уширо[25] в корпус. Под разочарованный вздох зрителей Игорь отлетел к стене, но, не утратив хладнокровия, сразу же контратаковал бросившегося на него торжествующего каратиста: обхватом за подколенный сгиб поймал неразвившийся маваши и, сблизившись почти вплотную, дважды ударил Сергея Игнатьевича головой в лицо. Первый удар разбил нос, второй бровь. Бандиты захлопали в ладоши.
Ознакомительная версия.
