Ознакомительная версия.
– Нас подло обманули!!! – кликушески надрывалась Таисия Брониславовна. – Бедного папу убили напрасно!!! Я не переживу столь страшной утраты!!!
– Переживешь! – подкравшись сзади, с нескрываемой угрозой прокартавил Нелесовский. – Или отдавай обратно баксы! – Тая мгновенно заткнулась. – И впредь не разевай рот без разрешения! – После гибели «Гаранта» коммерсант больше не считал нужным церемониться с его дочерью. – Понятно, кретинка?!
– Д-да, – выдавила Таисия. – Н-но п-позвольте с-спросить! Что м-мы д-дальше п-предпримем?
– Необходима новая жертва! – зыркнув глазами по сторонам и убедившись в отсутствии подслушивающих, ощерился Боб. – Видимо, «высшим силам» одного директора мало!
– К-кто с-следующий? – позеленела Тая, вообразившая, будто вслед за папой Нелесовский собирается прирезать дочку.
– Не бойся, дура, не ты! – хихикнул коммерсант. – Ты всегда была мелкой сошкой, а без Ельцова стала вовсе пустым местом. Для обряда же требуется персона значительная! Допустим... – Тут Нелесовский, заметив приближающегося к ним Чубсова, умолк.
– Отойдемте, Боб! – сказал запыхавшийся Борис Анатольевич. – Поступила важнейшая информация. Надо посоветоваться!.. А ну пшла прочь, потаскуха! – хамски оттолкнул он Таисию Брониславовну, по многолетней привычке вознамерившуюся принять участие в беседе. Дочь покойного директора униженно проглотила оскорбление и, пожалуй, впервые с момента окончания сатанинского ритуала искренне пожалела о смерти отца...
– Я непосредственно общался с Повелителями! – уединившись с Нелесовским в укромном закутке, доверительно сообщил Чубсов.
– Таки-ой! – присел от неожиданности коммерсант. – Неужто правда? Надеюсь, вы не шутите?!
– Замолчите! Нынче не до шуток! – окрысился главбух.
– Да я ничего... я так просто! – стушевался Боб. – Продолжайте, пожалуйста!
Борис Анатольевич пересказал суть разговора с приемной Люцифера и, помедлив, добавил:
– Мне понятен скрытый намек хозяев!
– Объясните! – попросил Нелесовский.
– Помните, как вы подслушивали под дверью?
– Ну-у-у, – замялся коммерсант.
– Изъясняйтесь членораздельно! – Чубсов заметно нервничал. Кожа на лице главбуха из красновато-рыжей сделалась багровой.
– Помню! – вздохнув, сознался Боб.
– Повторите последние слова Чернобрюхова!
– «Не хочу с голоду! Лучше Егора Гайдова съедим или Новосвинскую! Они оба весьма упитанные», – без запинки процитировал лидера «Моей хаты» славившийся феноменальной памятью Нелесовский.
– Во-о-от!!! – многозначительно поднял указательный палец Чубсов. – Устами дурака Чернобрюхова глаголила истина! «Съедим» – ключевое слово! И главное, Их Величества прямо сказали: «Готовьте запасы провизии!» Поначалу я решил – нам предстоит долгое заточение и, признаться честно, смутился, однако вскоре понял: Повелители в завуалированной форме указали на необходимость повторного жертвоприношения, на сей раз не в виде кровопускания, а в виде... кхе... кгм... поедания[8]. Кстати, не знаю, как вы, но лично я действительно хочу кушать! Хоть объективное время остановилось, субъективного-то прошло очень много! Не менее десяти часов!!!
– Кого из названных Валентином Семеновичем господ вы предлагаете на ужин? – деловито осведомился коммерсант Боб. – Гайдова или Новосвинскую?
– Конечно, Гайдова! – убежденно сказал Борис Анатольевич. – Он моложе, вкуснее да и по должности первый зам. Субординация, хе-хе!!!
* * *
Егор Гайдов, ринувшийся к дверям одним из первых, с разбегу треснулся лбом о невидимую преграду, сопливо ахнул, свалился на пол и на карачках уполз к стене, подальше от людского столпотворения. На лбу Егора вздулась громадная шишка, все вокруг затянулось черной пеленой. Он пробыл в состоянии нокдауна не менее субъективного часа. За это время Чубсов с Нелесовским не только успели договориться о заклании Гайдова, но также выработали «демократическую» процедуру принятия «продовольственной программы» и сформировали группу охотников. В нее вошли Суйсуев, Плешвиц, Ненемецкий и восточный человек. Организаторы нового шабаша планировали сперва изловить «жирного порося» (так насмешливо «окрестил» Егора Чубсов) и лишь потом, созвав общее собрание, вынести вопрос на голосование, в итогах которого ни Борис Анатольевич, ни коммерсант Боб ни капли не сомневались. Они прекрасно знали – постоянные посетители и сотрудники Учреждения отличаются гипертрофированным чувством самосохранения. Если уж самого «Гаранта» прикончить не постеснялись, то чего там говорить о каком-то Гайдове!!! Да и проголодались эти холеные, не привыкшие поститься господа изрядно! (По крайней мере, охотники не скрывали страстного желания поскорее отужинать первым замом.)
Выплыв из полунебытия, Егор Аркадьевич увидел, как, расталкивая бьющуюся в истерике толпу, к нему уверенной походкой направляются четверо с веревками в руках. Ненемецкий с Плешвицем гадко ухмылялись, Суйсуев стыдливо прятал глаза, а восточный человек, плотоядно облизываясь, гортанно приговаривал:
– Нэ бойся, дарагой! Савсэм нэ больно будэт!!!
«Пропал! – с ужасом подумал Гайдов. – Сожрать, сволочи, собираются».
Страх смерти придал Егору сил. Пронзительно взвизгнув, он встал на четвереньки и, зажмурив глаза, бросился на врагов. Тяжеленькая тушка первого зама сбила с ног тщедушного Плешвица, протаранила толпу, шустро вскарабкалась вверх по лестнице и скрылась в лабиринте коридоров Учреждения.
«Держи!.. Хватай!.. Вах-вах!!! Уходит, гад!!!» – донеслись вслед «поросю» запоздалые крики охотников.
Затравленно чмокая, Егор Аркадьевич с невероятной скоростью преодолел метров пятьдесят, завернув за угол, шмыгнул в незапертую комнату, забился под стол и затаился...
* * *
– Ты виноват, очкастое ничтожество! – брызгая слюной и потрясая кулаками, набросился на Плешвица Ненемецкий. – Из-за тебя дичь упустили! Осел!!!
– Попрошу не выражаться, – на всякий случай прикрывая лицо ладонями, пятился назад тот. – Вы абсолютно невоспитанный молодой человек! Хам!!!
– Я те покажу хама! – взбеленился Ненемецкий. – Я те по очкам двину!
– Рэзать эго! Рэзать! – хищно скалился восточный человек.
– Успокойтесь, господа! – вмешался в свару Суйсуев. – Надо не отношения выяснять, а делом заниматься, полученный приказ выполнять, или вы хотите стать жертвами вместо Гайдова?
– У вас имеются конкретные предложения? – значительно умерив пыл, поинтересовался Ненемецкий.
– Да! – выпятил чувственные губы Суйсуев. – Есть смысл привлечь к сотрудничеству специалиста в области охоты.
Чиновники присмирели, задумались. Лучшим охотником в Учреждении по праву считался второй зам Чернобрюхов. Однажды Валентин Семенович, вмазав стакан водки для храбрости, приехал на бронетранспортере в заповедник, ревом мотора выгнал из берлоги медведицу с тремя маленькими медвежатами и, благоразумно прячась за броней, перестрелял их из крупнокалиберного пулемета. Изрешеченные пулями шкуры до сих пор украшали рабочий кабинет лидера «Хаты».
– Мысль-то хорошая, – после долгих раздумий неуверенно молвил Плешвиц. – Но... Чернобрюхова не было вместе с Чубсовым и Нелесовским. Вдруг они не желают посвящать Валентина Семеновича в свои замыслы и рассердятся на нас за самодеятельность?!
– Чепуха! – усмехнулся Ненемецкий. – Разве ты... разве вы забыли, что после поимки Гайдова намечается всеобщее голосование? Чернобрюхов, разумеется, примет в нем участие. Так какая разница, сейчас он узнает об отлове «порося» или чуть позже? Помощь же квалифицированного спеца нам жизненно необходима! Ежели не схватим Егора – неприятностей не оберешься!
– А почему второй заместитель не присутствовал на инструктаже? – продолжал допытываться сверхосторожный Плешвиц.
– Взгляните на толчею в вестибюле, – посоветовал Суйсуев. – Скорее всего его просто не сумели найти!
– Резонно, – взвесив все «за» и «против», согласился Плешвиц. – Давайте поищем Валентина Семеновича.
* * *
Убедившись в безрезультативности убийства «Гаранта», лидер «Хаты» впал в прострацию. Надежды на спасение рассыпались в прах. На ватных, непослушных ногах Чернобрюхов проковылял в дальний конец вестибюля, опустился на пол и уставился в никуда стеклянными глазами. Голова опустела, органы чувств временно атрофировались. Он больше не слышал заполошных воплей сотрудников и посетителей, не обратил внимания на суету, связанную с ловлей Гайдова. Обнаружил Валентина Семеновича пронырливый Ненемецкий. Сей господин до поступления на государственную службу промышлял шулерством в карты и прочими мошенничествами на черноморских курортах, а потому за версту чуял пустоголовых. Чернобрюхов же в настоящий момент именно таковым и являлся.
– Валентин Семенович, очнитесь! – настойчиво потряс второго зама за плечо Ненемецкий.
Ознакомительная версия.
