Илья Туричин
ПРИКЛЮЧЕНИЯ ОКТЯБРЁНКА В ПРОШЛОМ
Повесть-сказка
Ещё ничего такого не происходит, только Вася находит кругляшок.
Жил да был октябрёнок Вася Сомов.
Это ты уже знаешь. А вот где он жил да был?
Есть на окраине города деревня. Автово. Это только так говорится: деревня. По привычке. А на самом деле Автово — целый город.
Улицы прямые. Дома высокие. А дворы — просто загляденье, сады. Хочешь на турнике подтянуться — пожалуйста. Хочешь хорошую книжку почитать — садись на скамейку в тени, читай.
Однажды весенним вечером играл Вася во дворе с ребятами в прятки. Спрятался в дальнем углу за водосточной трубой и стал ждать.
Вдруг над самой головой что-то зашуршало, заскреблось о железный подоконник.
Глянул Вася вверх — на карнизе сидит старая седая ворона. Склонила голову набок и глядит на Васю.
Всех ворон, каких мне в жизни доводилось видеть, звали Яшками. И эту звали Яшкой. Была она очень умная. Только что говорить не умела. А жила в школьном живом уголке и летала куда хотела.
— Яшка, — сказал Вася шёпотом. — Убирайся. А то меня найдут. Мне водить придётся.
Ворона сердито постучала клювом по железу и, захлопав крыльями, улетела.
Вася вздохнул и от нечего делать взглянул себе под ноги.
В трещине асфальта зеленел какой-то кругляшок.
Вася готов был дать самое честное октябрятское слово, что здесь никогда раньше не было трещины, не впервой он за этой трубой прячется. А уж кругляшок и подавно сразу заметил бы!
Вася очень удивился, присел на корточки и только протянул руку, чтобы взять кругляшок, как тот уж оказался в его ладони. Словно бы ждал Васю и сам прыгнул.
Вася и про игру забыл. Стал находку рассматривать. Но тут в окно выглянула Васина бабушка и позвала ужинать.
Вася сунул кругляшок в карман и побежал домой, крикнув, как полагается:
— Чур, не играю!
А кругляшок так и остался лежать в кармане рядом с металлическими шариками от подшипника.
Появляется двуглавый орёл, и капают пустые слёзы.
На другое утро Васю разбудило солнышко. Оно забралось в окно и стало считать веснушки на Васином носу.
Папа и мама уже ушли на работу.
Бабушка хлопотала на кухне. Варила манную кашу.
Вася быстро надел брюки, вельветовую курточку, ботинки и попробовал было потихоньку ускользнуть и от бабушки и от манной каши во двор — погулять. Но бабушка заметила его.
— Встал уже? — спросила она, не поворачивая головы.
Надо же! Без очков ни одной буквы в газете не разберёт, а всё видит!
— Ну, встал.
— А встал, так иди умойся.
Вася потоптался немного, потому что умываться не очень-то любил. Потом медленно побрёл в ванную. Там он вспомнил про вчерашнюю находку.
Кругляшок был тяжёленьким, шершавым и позеленевшим.
Вася сунул его в струю воды — отмыть. Брызги полетели во все стороны.
— Не балуй с водой! — сердито сказала бабушка на кухне.
«И всё-то она слышит», — вздохнул Вася и стал умываться.
На кухне он покосился на манную кашу, которую не любил ещё больше, чем умывание, и протянул бабушке кругляшок.
— Во я какую штучку вчера нашёл!
— Ешь кашу. Ешь, ешь. А пока ты ешь, я твою штучку погляжу, — сказала бабушка, взяла у Васи кругляшок и водворила на нос очки.
— Эге… Царский пятачок. Монетка.
— А почему она зелёная?
— А ты ешь, ешь… Это время на неё свои следы наложило. День за днём, год за годом, — тихо, немного нараспев сказала бабушка и вздохнула. — Вот она от времени и позеленела. Человек седеет. Медная монета зеленеет. Вот видишь, Васенька, на этой стороне царский герб — орёл с двумя головами.
— Не вижу, — сказал Вася.
— Ну, правильно. Я этого орла угадываю. Потому что в детстве такие монеты в руках держала. А на твоём пятаке время всё закрыло. Год за годом, день за днём. Человек морщинится, медная монета стирается, — снова вздохнула бабушка. — А ты ешь, ешь.
Вася, сам того не замечая, съел всю кашу.
— А теперь — делать уроки, — сказала бабушка и вернула Васе монету.
— А гулять?
— Потом и гулять пойдёшь.
Вася нехотя побрёл в комнату. Там он высунулся в окно. Во дворе ребята играли в пятнашки.
«И что я за разнесчастный человек! Гулять — не пускают. Умываться — заставляют. Манную кашу — подсовывают».
Васе стало жалко себя. И сами собой из глаз его выкатились слёзы. Не солёные, не горькие, а пустые.
Одна слеза, самая крупная и самая пустая, сбежала по щеке и упала на старый пятачок.
Шлёп!
И Васе вдруг показалось, что заплесневелый, потёртый орёл вздрогнул.
Не успел Вася удивиться, как по щеке сбежала другая точно такая же слеза и — шлёп! — тоже упала на монету.
Монета стала быстро светлеть.
Слёзы на Васиных глазах сразу же высохли. Пустые слёзы быстро сохнут.
А монета совсем посветлела, сверкнула, словно молния.
У Васи закружилась голова. Он закрыл глаза ладонью и, чтобы не упасть, прислонился к подоконнику.
Вася знакомится с Минькой и выясняет, куда он попал.
Когда Вася открыл глаза, он увидел перед собой не окно, а поленницу дров. Откуда она взялась?
Вася потрогал дрова. Они были мокрыми. Вася поднял голову, чтобы взглянуть на потолок. Потолка не было! А было серое небо, и моросил дождик.
Вася тряхнул головой. Сейчас всё исчезнет и он снова окажется дома, в комнате, возле окна.
Открыл глаза — небо и дождик остались. А вот комнаты не было. И дома не было. И двора.
Вася испугался. Куда же он попал? И как попал? Ведь он никуда из дому не уходил, бабушка не пустила.
В ладони зажато что-то твёрдое. Вася разжал пальцы. Монета. Блестящая, новенькая, с чётким двуглавым орлом.
Неподалёку скатилось полено. Вася вздрогнул. Огляделся. На соседней поленнице животом вниз лежал незнакомый мальчишка в странной высокой кепке со сломанным козырьком.
С минуту мальчишки смотрели друг на друга, не скрывая любопытства.
— Эй, мальчик, — окликнул его Вася, но мальчишка быстро, как ящерка, исчез за поленницей.
Стало тихо. Только дождь накрапывал.
— Эй, мальчик, — повторил Вася, обращаясь к опустевшей поленнице. — Выходи, не бойся… Мальчик…
Над поленницей снова появилась кепка.
— Мальчик! — обрадовался Вася. — Ты не исчезай, пожалуйста. Скажи, где я? Понимаешь, ерунда какая-то! Вдруг дождик… Тебя как зовут?
— Минька, — голос у мальчишки был сиплый, простуженный.
— А меня — Вася. Слушай, Минька, а как я сюда попал?
Минька посопел:
— Пришёл, видать.
— Что ж, я с закрытыми глазами шёл? Как лунатик какой?
— Чево?
— «Чево, чево…» — передразнил Вася. Чего это у тебя на голове?
— Картуз.
— Картуз? — удивился Вася. Оглянулся и спросил: А как это место называется?
Автово, деревня.
— Автово?! — воскликнул Вася и рассердился: — Да ты бывал когда в Автове? Там домища — во! В десять этажей! А дворы! Как сады. Болтун ты! Говори, как это место называется? А не то!.. — Вася грозно сжал кулаки.
Минька тотчас исчез за поленницей.
Вася испугался, что останется один в незнакомом месте.
— Минька! Я пошутил! Минька! Ты только скажи, как это место называется?
— Автово, — глухо раздалось из-за поленницы.
«Может, я уснул после каши? Может, сон снится?» Вася ущипнул себя. Больно! А если бы только приснилось, что ущипнул, больно бы не было.
— Слушай, Минька, а город в этой деревне твоей есть?
Минька снова выглянул из-за поленницы.
— Есть…
— Ну и как же он называется?
— Санкт-Петербург.
— Чего-чего?
— Санкт-Петербург, говорю…
«Знакомое, вроде, название, — подумал Вася. — Знакомое…» И тут же, вспомнил: бабушка говорила, что так назывался Ленинград давно, ещё при царе. Да что этот Минька, издевается, что ли?
— А страна какая? — насмешливо спросил Вася.
— Чево?
— Страна, спрашиваю, какая? Ну, как называется?
— Российская империя. Россия, значит.
«Чудной какой-то мальчишка, — подумал Вася. — Мелет ерунду, а лицо серьёзное».
— Минька, слезай ко мне. Поговорим.
Минька не двинулся.
— Да ты не бойся. Я тебя не трону. Я вообще никогда не дерусь.
— Ну да… — с сомнением выдохнул Минька.
— Честное октябрятское!
