Ознакомительная версия.
Тот ответил без задержки:
— Слушаю, майор Дагар.
— Это Шафар.
— Да, господин полковник.
— Как идет работа по задаче, обозначенной в ходе совещания?
— По плану.
— Я вынужден покинуть штаб до утра, поэтому сбрось информацию по составу группы начальнику строевой части. Это мой племянник, я ему доверяю. Он переправит твое сообщение в генеральный штаб.
— А разве это необходимо?
— Да, об этом говорил господин Банадир, когда я провожал его.
— Понял вас. Сделаю как приказано. Список будет готов максимум через пару часов. Освобожусь…
— Не по телефону, майор. Позже в штабе, капитану Пакару.
— Слушаюсь!
— Удачи! — сказал Шафар и переключился на племянника. — Озлем?
— Да, господин полковник.
— Информацию, о которой я говорил, тебе напрямую передаст майор Дагар. Что с представлениями?
— Через час будут готовы, естественно, пока без имен и фамилий военнослужащих.
— Код активации моей личной линии связи — день рождения твоей матери минус четыре, год плюс пять, век минус три. Как понял?
— Все ясно.
— Отправишь все по готовности. Я буду утром, тогда и доложишь.
— Да, господин полковник, все сделаю, не беспокойтесь.
— Мне без острой необходимости не звони.
— Я понял.
— Ты не спрашиваешь, куда я уезжаю.
— Это меня не касается.
— Правильно, Озлем. Ты хороший офицер. До завтра.
— До завтра, господин полковник.
Шафар вывел из гаража новый «Ровер» и выехал с территории гарнизона. В торговом павильоне, расположенном у КПП, он купил букет цветов и бутылку шампанского.
В небольшой усадьбе, расположенной на окраине города Хамен административного центра одноименной провинции Сирии, на топчане полулежали двое мужчин. Это были хозяин усадьбы Баха Джамар и его гость Нури Сабих, появившийся здесь день назад. Турок в гостях у курда.
Впрочем, ничего странного в этом не имелось. Супругой Джамара была темноглазая и черноволосая Висаль. Ее родители погибли при усмирении восстания курдов в Битлисе, и она воспитывалась в турецкой семье. Девочку семи лет, сумевшую выжить в кровавой бойне, подобрал и взял в семью турецкий офицер, отец Нури Сабиха.
Висаль подросла, стала девушкой, невестой. В одно прекрасное солнечное утро, прямо накануне семнадцатилетия, она исчезла. Как ни искали, найти ее так и не смогли.
Спустя неделю от Висаль пришла весточка, небольшое письмо, переданное пареньком лет десяти. Она сообщила, что убежала из дома вместе с парнем из курдской семьи, вышла за него замуж, благодарила за все приемную семью и просила не искать ее. Мол, я ушла сама, без принуждения, мужа своего люблю.
Однако полковник Эрол Сабих посчитал, что девушку заставили написать это письмо. Он был высокопоставленным офицером разведки, использовал служебное положение в личных целях и вскоре узнал, что Висаль со своим мужем находится в селении Карыс, расположенном в Восточной Анатолии, регионе массового проживания курдов.
Полковник Сабих, человек строгий, но не злобный, встретился с курдской семьей, куда ушла Висаль. Он убедился в том, что она не лгала, и оставил ее в покое.
Возможно, Висаль так и жила бы с мужем в доме его родителей, если бы не новое восстание курдов, охватившее и Восточную Анатолию. На усмирение непокорного народа были брошены войска. Завязалось настоящее сражение, но силы были не равны. Восстание захлебнулось, курды понесли большие потери. Особенно сильно пострадали мирные жители.
Тогда полковник Сабих, служивший последний год, направился в провинцию и буквально вытащил из полыхающего селения Висаль и ее мужа. Его родителей спасти не удалось, они погибли при первом же артобстреле поселка.
Это не осталось без внимания турецкой контрразведки. У сотрудников этой конторы возникло много вопросов к Эролу Сабиху. Главный был таков — почему он помог курдской семье?
Ему пришлось представлять Баху Джамара и Висаль агентами службы, возглавляемой им, и быстро делать соответствующие документы. Он успел, молодых людей оставили в покое, однако жить по-прежнему, как рядовые обыватели, они уже не могли.
Вскоре полковник Сабих вышел в отставку. Баха и Висаль поступили в распоряжение нового начальника.
Через год они были переброшены в Сирию, в город Хамен. Эта пара получила задание устроиться в центре провинции и собирать информацию об отрядах курдского ополчения, формирующихся в населенном пункте, об их взаимодействии с частями регулярной сирийской армии. В общем, оставаться на месте, быть глазами и ушами турецкой разведки.
Поэтому появление родного сына Эрола Сабиха в усадьбе семьи своей названой сестры выглядело вполне объяснимо. Тем более что сержант спецназа Нури Сабих имел при себе документы на другое имя, которые Джамару не показал. Впрочем, тот ни о чем таком и не спрашивал.
Вечер выдался прохладным, безветренным. Мужчины пили кофе и вели тяжелый разговор о нынешних временах, далеко не самых приятных. Они сидели во дворе, за высоким забором. Их не могли ни видеть, ни слышать даже соседи.
Нури Сабих отодвинул чашку, половина которой была заполнена кофейным осадком, и проговорил:
— Вот такие дела, Баха!
По Джамару было заметно, что откровенность Сабиха испугала его.
— Но ты, Нури, понимаешь, что будет с нами, если руководство ополчения, да и простые люди узнают, что я и Висаль работаем на турецкую разведку, — проговорил он.
— Интересно, каким же образом они могут узнать об этом? — сказал Сабих и добавил: — Да и о чем именно? Ведь работать и рисковать придется мне одному. Я не буду впутывать вас в свои дела, попрошу лишь об одном. Только тебя, Баха. На начальном этапе операции ты повозишь меня на своей машине по поселкам и деревням провинции, по Хамену. Что в этом преступного?
— Но ведь твоя работа приведет к жертвам, не так ли?
— Ну и что? Ты-то здесь при чем?
— Я принял тебя в своем доме, прекрасно понимая, что документы у тебя…
Сабих прервал Джамара:
— Значит, только от тебя зависит, узнает ли кто-то еще о том, чем я занимаюсь на самом деле. Ты человек далеко не глупый и будешь молчать. Поэтому вам с Висаль ничего не грозит.
— А если тебя возьмут ополченцы, сирийцы или, что гораздо хуже, русские, которых в нашей провинции становится все больше?
— Меня не возьмут. Но даже если такое случится, то ты опять-таки ничем не рискуешь. Я — названый брат твоей жены, приехал, попросил тебя предоставить мне кров и пищу. Разве ты мог отказать? Конечно, нет. Да, я уезжал куда-то в южные районы. Меня не было дома несколько дней. Я пользовался твоим автомобилем, но это обычное дело. Я не хотел сидеть на твоей шее, искал работу. Какие к тебе могут возникнуть претензии?
— Не знаю, — буркнул Джамар. — Лучше бы ты не приезжал.
— Все будет хорошо, Баха. В городе сейчас столько беженцев, что за каждым никакая власть не уследит. Да у вас ее по большому счету и нет. Единственное, что может разоблачить вас, так это если ты сам где-нибудь сболтнешь об истинной цели моего приезда и о том, кто я на самом деле. Это погубит и тебя, и Висаль. Если ты решил, что можешь уйти от своих истинных хозяев, предать их, то глубоко заблуждаешься. Один твой неверный шаг, и руководство ополчением получит документы, подтверждающие, что ты и твоя жена являетесь агентами военной разведки Турции. Что произойдет дальше, объяснять?
— Не надо.
— Вот так-то, Баха, лучше. Безопасность твоей семьи зависит только от тебя.
Джамар вздохнул и осведомился:
— Что мы будем делать завтра?
— Вот это, Баха, правильный вопрос, но отвечу я на него только после разговора со своим начальством. Где у тебя припрятана спутниковая станция?
— В саду.
— Надеюсь, перед тем как закапывать ее, ты снял аккумуляторы?
— Не глупей других. Аккумуляторы в доме. А станцию я не закопал, она в саду, в кустах у изгороди.
Сабих усмехнулся и заявил:
— Выбрал место, чтобы при необходимости представить дело так, будто станцию тебе подбросили?
— Ну и что?
— Ничего, Баха, все правильно. Давай ее сюда вместе с аккумуляторами.
Джамар задержался в саду примерно на полчаса.
— Ты почему так долго? — спросил Сабих.
— Надо было осмотреться, проверить, есть ли соседи, люди на улице.
— Это, конечно, качество хорошее. Надо подстраховываться и постоянно следить за обстановкой. Но не в нашем случае, Баха.
— В нашем или нет, а я делаю то, что считаю нужным, — проговорил Джамар.
— Ладно. Согласен, ты во всем прав.
Джамар распаковал ранец, достал из него кейс, прошел в коридор, вернулся с аккумуляторами, вставил их в станцию и принялся колдовать над ней.
Через пару минут он поднялся и заявил:
— Все готово. Радиостанция в рабочем состоянии, связь со спутником устойчивая, можешь говорить. Мне выйти?
Ознакомительная версия.
