Это было мудрое решение, хотя в первое мгновение мне показалось, что оно прозвучало кощунственно. Я еще пребывал под гипнозом оголенных чувств, возвышенного самопожертвования и музыки слез, и вдруг – «Поехали… номер искать…». Унылая проза жизни!
Третий раз за минувший день я ехал по этой дороге на пляж. Ехал в полной темноте, в тревожное неведомое, ориентируясь по луне и звездам, как Магеллан. Я думал о том, что если нам удастся найти номер, то мы выйдем сухими из воды: причастность Лисицы к убийству невозможно будет доказать, как и мое пребывание на пляже в этот роковой вечер. И когда позади останутся переживания и волнения, неужели мы холодно расстанемся, чтобы уже никогда не встретиться?
В общем, до тех пор пока под колесами машины не зашуршал песок пляжа, я был всецело поглощен этой романтической проблемой. Лисица вышла из машины, тотчас опустилась на четвереньки и стала просеивать песок сквозь пальцы. Я последовал ее примеру.
Так мы паслись на пляже четверть часа, подгоняемые методичными шлепками, которые производил коченеющий покойник ладонями по волнам. Лисица тянула борозды от моря до дюн, а я пахал параллельно береговой линии. Несколько раз мы сталкивались и каждый раз вздыхали, огорченные неудачными поисками.
Номерной знак как в воду канул!
– Может быть, ты его давно потерял? – спросила Лисица, снимая босоножки и вытряхивая из них песок.
– Нет, – уверенно ответил я. – Сегодня вечером он был. Я на него кукан с камбалой вешал.
– А где камбала?
– Украли, – признался я.
– Может, вместе с номером украли?
Мы пошли на отчаянный шаг: с включенными фарами медленно проехали по дороге от пляжа до виноградника. Никакого результата!
– От судьбы не уйдешь, – философски заметила Лисица и снова начала всхлипывать. – Я не могу больше мучить тебя! Поехали в милицию!
Во мне вдруг вспыхнула злость на самого себя. Судьба дала мне редчайший шанс проявить себя как личность, совершить сильный поступок, спасти беззащитную девчонку с несчастной судьбой. А я сижу, тупо глядя в лобовое стекло, и не знаю, что делать. Должен же быть какой-то выход!
– За явку с повинной меньше дадут, – произнесла Лисица, с шумом втягивая носом воздух. – Чистосердечное раскаяние смягчает наказание… Не терзай свое сердце, поехали!
– Стоп!! – вдруг заорал я и ударил по рулю ладонью, как мечом по голове басурмана. – Чего мы мучаемся – то гарпун вытягиваем, то номер ищем! Самое главное – труп. Не будет покойника – не будет и преступления.
Лисица подняла заплаканное лицо.
– А куда же мы его денем?
– На кудыкину гору! В яму закопаем! Кто догадается? Купался человек и исчез. Утонул!
– Ты гений, – прошептала она, обняла меня и поцеловала в нос. Я ударился головой о боковое стекло и почувствовал себя героем.
Мы четвертый раз скатились на пляж. Наверное, в шпионском спутнике при дешифровке наших передвижений зависли и сгорели все компьютеры.
– А ты не боишься? – шепнула Лисица, когда мы вышли из машины и приблизились к покойнику.
– Нет, – ответил я, словно речь шла о загрузке в холодильник бараньей туши.
– У тебя железные нервы, – похвалила Лисица. – А вот я не могу. Если я прикоснусь к нему, то сразу умру от разрыва сердца.
Она предоставила мне непаханое поле для проявления геройства. Должен сказать, что на этом поле покойники – милейшие люди, общение с которыми доставляет огромное удовольствие. Я наклонился, поймал танцующую в волнах скользкую руку и крепко ее сжал… Ничего страшного! Ответного рукопожатия не последовало.
– Куда тащить? – шепнул я, озираясь по сторонам.
Лисица тоже покрутила головой.
– Туда! – Она махнула рукой в сторону дюн.
По воде покойник двигался хорошо, а вот когда он въехал головой в песок и прочертил носом борозду, начались проблемы. Мне пришлось взять его за вторую руку. На ней оказались часы. Боясь, что браслет сломается и улика останется лежать на песке, я расстегнул браслет и протянул часы Лисице.
– Держи! Тоже закопаем!
Трудно придумать более омерзительную работу – глубокой ночью, в полнолуние тащить по песку утопленника. Причем бесплатно. Чтобы уменьшить трение, я перевернул его на спину, но заметного облегчения это не принесло. Я кряхтел, стонал, уходил в песок по щиколотку и очень медленно приближался к дюнам. По пляжу тянулась глубокая колея. «Могла бы и помочь», – с недовольством подумал я о Лисице и промычал ей, чтобы она разровняла колею. Я смотрел, как она водит по песку ножкой туда-сюда, словно кисточкой по холсту, и сдувал с кончика носа каплю пота.
Но что же происходит со мной? Я возвысился или упал? Я взлетел к вершинам благородства и бескорыстия или же рухнул на самое дно безнравственности и греха? Таскать по ночам трупы – это честь или бесчестие?
В раздумьях о великом и низменном сто метров до дюн пролетели незаметно. Я свалил покойника в ложбинку между дюн и сам едва не рухнул с ним рядом.
– Смотри! – крикнула Лисица, поднимая над головой серые шорты и майку. – Это его вещички!
– Сюда их! – сдавленным голосом произнес я и посмотрел вокруг. – Чего ты размахиваешь ими, как флагом на баррикаде!
– А лопата у тебя есть? – спросила Лисица, подойдя ко мне.
– Нет. Есть только руки.
– Я не хочу портить маникюр, – неожиданно заупрямилась Лисица. – Может, оставим его так?
– Ты что?! – зашипел я и постучал себя по голове. – Да с первым лучом солнца его рыбаки найдут!
– А он так похож на загорающего нудиста! – подметила Лисица.
Я только сейчас увидел, что покойник совершенно голый. Должно быть, плавки сползли с него, когда я тащил его по пляжу.
– Плавки – это улика, – пробормотал я. – Так не бывает, чтобы плавки на берегу, а утопленник – в море. Пройдись по следу, посмотри.
– По какому еще следу? – со скрытым раздражением ответила Лисица. – Ты же сам сказал мне, чтобы я разровняла следы.
– Выходит, ты закопала плавки?!
– Не знаю, не видела!
– Теперь выкапывай! – сердито сказал я. – Это серьезная улика, ты понимаешь?
– По-моему, – скептически произнесла Лисица, – ты зациклился на этих плавках!
– Зациклился?! – возмутился я. – Да если их найдут родственники или знакомые, то обязательно опознают!
– Кошмар, – негромко сказала Лисица, словно самой себе. – Какое счастье, что у меня нет родственников.
Мы оставили покойника загорать под луной, а сами принялись разгребать песок, словно археологи. Дойдя до моря, я сделал вид, что ищу плавки в прибое, а сам незаметно вымыл руки с песком.
– Скоро рассвет, – сказал я, глядя на синеющее небо и гаснущие звезды. – Надо торопиться.
– Я устала, – сказала Лисица, садясь на песок. – У меня отваливаются руки и болят ноги.
Я с ненавистью посмотрел на пляж, на котором уже проступали сложенный из овальных булыжников очаг, выброшенный штормом плавун, сколоченный из трухлявого штакетника топчан. Сумасшедшая ночь уже подходила к концу, а мы не сделали главного.
– Черт с ними, с плавками! – сказал я и сплюнул под ноги. – Дай бог, никто не обратит внимания.
– Надо найти лопату, – сказала Лисица. Она уже лежала на песке, подложив под голову кулак. – Руками мы будем копать до обеда.
Легко сказать – найти лопату! Я заглянул в салон машины, надеясь найти что-нибудь подходящее. Единственным, что могло в какой-то степени заменить лопату, была крышка от «бардачка», которую я немедленно выломал.
К месту захоронения мы уже бежали – светало намного быстрее, чем мы ожидали. Я кинул крышку Лисице, а сам, упав на колени, принялся разгребать песок руками. Это была изнурительная и малоэффективная работа. Сухой песок был как вода, он постоянно наполнял яму, не позволяя нам углубиться даже на метр. Лисица отчаянно работала «лопатой», швыряя песок мне на голову. Я почти лег на живот, загребая обеими руками, как ковшом.
Наконец мы добрались до мокрого песка. Копать стало легче. Во всяком случае, стены ямы уже не осыпались. Увлекшись, мы не заметили, как стало совершенно светло.
Я выпрямился, вытер пот со лба и кинул взгляд на покойника. Первый раз я видел его при свете солнца. Зрелище было ужасным! Желание как можно быстрее избавиться от этого страшного предмета заставило меня работать с удвоенной скоростью. Я даже зарычал от азарта. Песок летел во все стороны, как от землеройной машины.
– Хватит! – крикнула Лисица. – Скидывай!
Мужество покинуло меня. Я не смог прикоснуться к трупу руками и спихнул его в яму ногами. Он съехал туда головой вниз, там сложился пополам, как йог. Потом я зашвырнул в могилу шорты, майку и пляжные тапочки. Мы принялись закапывать мертвеца. Это было намного легче, чем выкапывать яму. Мы загребали песок всеми конечностями. Когда разровняли, оказалось, что из песка торчит кончик ступни.
– Глубже надо было копать! – крикнул я, пугая Лисицу глазами. – Зачем ты меня торопила?
