Ознакомительная версия.
– Да спрашивал я, – беззлобно отмахнулся Свиридов. – Говорят, работать надо, работать. А в …но вышел, сел – и, не отходя от кассы, сразу результ.
– Ага, только у кого? – резонно заметил капитан. – Если бы «чехи» были такие дураки, мы бы уже давно их всех перестреляли. У них наблюдение поставлено – обзавидуешься! Стоит только нашим технику завести, а у них – трындым-трындым – пошла в лес информация. Так что приходится изгаляться, то так, то эдак мудрить, отправляя группы…
– Слушай, а наши не пробовали в лесу на постоянной основе жить? – спросил Морин.
– Да пробовали как-то, – ответил Сеченев.
– И как результат? – Морину всё же хотелось узнать чуть больше.
– Да никак. Вышли, обжились, начали потихоньку окружающие квадраты шерстить. Только, как говорится, вошли в тему, наметилось нечто реальное, как нас отозвали. Кому-то из начальства показалось, что мы только и делаем, что спим да жрём. А потом, через два месяца, уже другой отряд, по нашим прикидкам, в двух квадратах оттуда такую базу взял! «Чехов» немерено, оружия… да что говорить, здоровский результат! А могли и мы сработать…
– Но если у вас какие-то наметки были, что ж вы не попросили, чтобы вам на тот квадрат боевое распоряжение дали? – Свиридов начал рыться в ящике стола, выискивая брошенную на днях туда звёздочку.
– Да просили. Сначала не дали, а потом уже и не хотелось; дело к замене шло, кому надо под занавес подставляться? А когда уезжали, ротный шепнул сменщику о наших выводах, сменщик – командиру отряда; а тот у них ушлый, почти сразу туда группы и зарядил. Вот так-то.
– Не повезло! – посочувствовал Свиридов.
Сеченев кивнул, но дальше на тему той базы распространяться не стал.
– А ты не в курсе, как планирует осуществлять вывод групп наш комбат? – спросил присоединившийся к разговору Рустам.
– Абсолютно по нулям, – ответил Сеченев, допил свой чай, поставил кружку на стол и, подумав, высказал имевшиеся по этому поводу мысли: – По-любому, в основном наземным способом, вертушками – вряд ли, мы и на «ВПШГ» последние командировки почти не летаем. Да и не надь, – добавил он, вспомнив свои собственные опыты, когда воздушные асы (оказавшиеся слегка в подпитии), неся в чреве машины его группу, маневрировали по дну ущелья так, что казалось, не хватает считаных сантиметров, чтобы задеть то винтом вертикальную стену, то колёсами – внезапно поднимающийся над местностью каменистый гребень. Желудок в тот раз Сергей там не оставил, но вылезал из вертушки совершенно зелёный. В общем, покатались они в тот раз славно, и повторения подобных опытов Сеченеву не хотелось. – Так вот, вывод скорее всего всегда будет осуществляться наземным способом, а вот чтобы обмануть бдительность «чеховских» наблюдателей, есть немало способов. Это… – И капитан начал перечислять, что именно можно сделать для обмана противника и выведения групп с максимальной скрытностью. – Вот такие пироги с котятами! – закончив свой рассказ, Сеченев зевнул. Время подвалило к полуночи и пора было ложиться спать. Подъём в шесть часов на зарядку пока ещё никто не отменял.
Боевое распоряжение пришло через два дня. Старший лейтенант Морин как носом чуял, что идти придётся ему, – и не ошибся. Точнее сказать, ошибиться у него не было никакой возможности – БР пришло сразу на все четыре группы первой роты.
«Обломец!» – только и выдохнул он, когда посыльный из штаба сообщил о пришедшем из вышестоящих штабов распоряжении. Правда, с погодой повезло – дождь наконец кончился, разведрилось; если и набегали единичные облачка, то тут же уносились гуляющим в вышине ветром. Весело глядевшее с небосвода солнышко подсушило землю, нагрело воздух, но, будучи ещё по-весеннему не слишком высоко, не парило, не жгло лица и плечи, а ласково, почти по-домашнему, согревало и убаюкивало, настраивая на ленивый весенне-летний отпускной лад. Вот только до отпуска было ещё невыносимо далеко и долго.
– Командир! – Голос посыльного ещё не успел отзвучать в ушах старшего лейтенанта, как в офицерском кубрике «нарисовалась» фигура старшего сержанта Маркитанова. – Что, идём?
– Идём! – согласился Морин.
– Значит, завтра, да? – продолжал допытываться Димарик.
– Ты же сам слышал, – вздохнул старший лейтенант, поражаясь докучливости своего зама.
– Ну, мало ли, – неопределённо пожал плечами Маркитанов и тут же добавил: – Я пойду… на зарядную… чтоб батареи на зарядку поставили… прослежу.
– Иди, проследи, – не удержался от улыбки старший лейтенант. – Вот что ещё: к радистам загляни. Предупреди, чтобы всё проверили.
– Сделаем, командир! – Димарик, как обычно, повёл плечами и, протопав через офицерский кубрик, скрылся за дверью.
– Шустрый у тебя зам! – хитро прищурился валявшийся на соседней койке Рустам.
– Ну да, – безропотно согласился Морин, подумав о том, что зам действительно не самый плохой, малость шебутной, но в целом вполне его устраивающий.
Разве что портил впечатление шлейф легенд, тянущийся за старшим сержантом Маркитановым, да странная, почти мистическая неспособность к пространственной ориентации. Скажи: «Димарик, веди на юг», он непременно повернёт в другую сторону. По уму, Маркитанова, как самого опытного, следовало бы назначить в головняк группы и поставить первым, но единственная попытка так поступить, предпринятая Мориным на боевом слаживании, закончилась неудачей. Димарик завёл группу чёрт-те куда, после чего «Иван Сусанин» был определён во вторую тройку ядра, в коей счастливо пребывал и по сей день. Впрочем, в его нахождении именно там тоже был свой резон – в случае «встревона» старший сержант со своей тройкой имел возможность манёвра.
– Инициативный, – продолжал Рустам.
– Ну да, – снова поддакнул Морин, а сам подумал: «Даже слишком, никогда не знаешь, что он «выкинет» в следующую минуту».
– А вот мой, – то ли притворно, то ли всерьёз вздохнул Рустам, – пока не пнешь, не пошевелится…
– Махнёмся? – без задней мысли предложил Морин, но Рустам лишь отрицательно качнул головой.
– Я уж как-нибудь со своим.
– Понятно, – усмехнулся Денис, – как с той девкой: всем нравится, а как в жены брать, так все сразу – разворот на сто восемьдесят и в тень.
– Да нет, Дэн, – попробовал оправдаться Рустам, – я рад бы, без брехни, но коней на переправе не меняют, сам знаешь.
– Знаю, – примирительно согласился Морин и добавил: – Да я бы, если уж совсем честно, и не отдал. Привык.
На этом их разговор о Маркитанове закончился, плавно перейдя на подготовку к предстоящему боевому выходу.
Следующие сутки пролетели незаметно, в обычных хлопотах. И о том, что старшим с третьей группой никто не идёт, Морин узнал уже после того, как было принято «командирское решение». На крик души, обращённый к подполковнику Лунёву – «что же, ему теперь идти на задание без старшего – более опытного офицера?», комбат с философской улыбочкой бросил:
– А на хрена тебе старший? У тебя вон Димарик есть.
На этом вопрос, как говорится, был исчерпан, и стало понятно, что на своё первое боевое задание старший лейтенант Денис Петрович Морин отправится самостоятельно.
Что-что, а времени на подготовку было достаточно. Бойцы уже давно проверили свою амуницию, подогнали разгрузки, простирнули выданные горные костюмы-«горки» второй категории, проверили и подлатали старые рейдовые рюкзаки. Те, кому посчастливилось получить новые «Ррки», какое-то время усиленно пыхтели, прошивая не слишком надёжные швы лямок. В конце концов, основные сборы были закончены, и началась мелочная суета с укладыванием и перекладыванием вещевого имущества. Те же самые заботы тяготили и собирающихся на боевое задание группников.
– Тихоныч, ты мою кружку не видел? – Роющийся в рюкзаке Морин повернулся к вальяжно развалившемуся в кресле старшине роты старшему прапорщику Владимиру Тихоновичу Полынину.
– Да что ты её ищешь, возьми вот ту! – показал пальцем старшина на стоявшую подле ножки кровати большую кружку из нержавеющей стали, отличную тем, что её бока имели толстый тёмный нагар, оставленный огненными языками некогда сгоревших под ней многочисленных таблеток сухого спирта. Кружка эта прежде принадлежала уехавшему по замене капитану Антохину. Видимо, тот решил, что проще купить новую, чем отмыть старую. Так она и стояла, бесприютная, бесхозная, дожидаясь своего часа. Выбросить жалко, использовать в таком виде страшно, отмывать лень. Понятно, что Антохин доводил её до такого состояния постепенно и притерпелся, а уж после, будучи слегка суеверным, не решался мыть, почтя неким удачливым талисманом.
– Так она же грязная, как чёрт знает что, – возмутился таким предложением Морин.
– Больше грязи – шире морда. Димарик, верно я говорю? – Старший прапорщик повернулся к заглянувшему в офицерский кубрик Маркитанову.
Ознакомительная версия.
