Щеглов съехал с трассы и повел машину в небольшой березовый перелесок неподалеку.
– Я сейчас выйду, – не оборачиваясь произнес он. – Мне тут кое-что перетереть надо. А вы, батюшка, смотрите в оба. Может быть, кого из этих людей опознаете. Лады?
– Лады. – Отец Василий уже видел проглядывающие сквозь ряды белых стволов две красивые дорогие машины.
Щеглов подвел свою машину почти вплотную к группе крепких, неплохо одетых мужиков и стремительно вышел. «Стрелка», – вспомнил священник. – Он что-то говорил про «стрелку»…» Они кивнули один другому и, не вынимая рук из карманов, застыли, словно перед схваткой.
Сначала говорил Щеглов. Затем – высокий, самый старший в этой компании мужчина. Слов отец Василий не слышал, но позы были достаточно красноречивы, обе стороны были порядком возбуждены и отчетливо излучали угрозу. Священник внимательно всмотрелся, но никого не узнал, он определенно видел собеседников главы района впервые.
Его снова замутило, и отец Василий торопливо вывалился из машины.
– Чего ты пургу метешь? – возмущался невдалеке высокий мужик. – Я тебе, Щегол, еще раз говорю, это не мои! Что ты сказал, то мы и сделали, а все остальное у мусоров своих спроси!
Священника вывернуло.
– А чего ты, в натуре, буквоеда сюда притащил?
– Ты мне баки не забивай, – спокойно вернул разговор в прежнее русло Щеглов. – Ты мне скажи, кто, кроме тебя, об этом знал?
– Бугра спроси, – после недолгой паузы сказал высокий. – Он мне что-то про чехов брякнул, типа к Исмаилу приезжали…
– Вот это другой базар, – с облегчением выдохнул Щеглов, развернулся и подошел к отцу Василию. – Как вам, полегчало?
– Немного, – кивнул священник.
– Тогда поехали.
Только отъехав метров двести, Щеглов повернулся.
– Ну как? Был кто-нибудь из них?
– Нет, Николай Иванович, никого.
– Ну и ладно. Мы сейчас еще в одно место заскочим, так вы уж будьте добры, еще раз посмотрите.
Священник задумался. То, что Щеглов только что говорил именно с братвой, было очевидно. Но так же очевидно было и то, что он этой самой братве не доверяет и, кажется, в чем-то подозревает ее.
– Вы бы, Николай Иванович, к Карнаухову обратились, – назвал он фамилию местного начальника ФСБ. – Он мужик толковый, да и возможности у него, сами понимаете, не те, что у Скобцова.
– Уже обратился, – не оборачиваясь кивнул Щеглов.
– И что?
– Говорит, работаем. Только не верю я ему. Мне губернатор сразу сказал: трудно будет тебе, Коля, но помогать не стану, выкручивайся как можешь. Сам. – Глава района усмехнулся. – Вы не поверите, мне братва больше объективной информации выдает, чем собственные работники.
– Но ведь не задаром? – осторожно вставил священник.
– Эт точно! – помрачнел Щеглов. – Хотя кто в наше время задаром работает? Разве что я?
Отец Василий улыбнулся. Пивовар уже явно видел себя эдаким мужественным и бескорыстным спасителем демократии районного масштаба.
* * *Минут через двадцать они уже были в Усть-Кудеяре. Через полчаса томительного ожидания у железных ворот довольно большого кирпичного дома на самой окраине города отец Василий понял, кто такой этот Бугор. Потому что к машине, в сопровождении четырех крепких парней в армейских бушлатах, подошел сам председатель Военно-патриотического союза Виктор Сергеевич Бугров. Был Бугров, как всегда, в камуфляже с расстегнутым воротом, за которым виднелись черно-белые полосы тельняшки.
Они долго о чем-то разговаривали со Щегловым, а потом Бугров утвердительно кивнул, и глава района пожал ему руку и вернулся в машину.
– Этих не опознал? – сразу поинтересовался он.
Отец Василий еще раз внимательно оглядел бугровскую свиту. Знакомых лиц не было.
– Вы думаете, те, кто напал на банк, и те, кто устроил взрыв, одни и те же люди? – спросил он.
– Однозначно, – кивнул Щеглов. – Кому-то я оче-ень не по душе пришелся. И, кажется, я все лучше просекаю, кому.
Нового главу района понять было можно. На кого-то опираться надо, но в ситуации сразу не заладившихся отношений с местной милицией в лице Скобцова и острого недоверия к ФСБ ему оставалась только братва, ну и… Бугров. «Которым он точно так же не доверяет», – завершил свою мысль священник.
Только теперь он ясно осознал, как расчетливо поступил губернатор, спровадив Щеглова из областной Думы сюда, на окраину области. Еще две-три недели такого бардака, и Щеглова можно будет снимать. И тот это чувствует.
– А мне ведь с вами везет, – прервал тишину глава района. – Второй раз чудом жив остаюсь, прямо талисман какой-то… Вы, случайно, не заговоренный?
– Православие отвергает практику заговоров, – сурово отозвался священник.
– А жаль, – усмехнулся Щеглов. – Мне бы сейчас не помешало…
– В бога веровать надо, – вздохнул отец Василий. – А все остальное приложится.
– А я верю, – кивнул Щеглов. – И в храм аж в самую область езжу. Страсть как обожаю, когда поют. Такие, блин, голосочки! О-бал-деть!
– В храм ходить – это еще не все, – печально сказал отец Василий. – Человеческая вера в сердце живет, а не только в храме.
* * *На одном из перекрестков к ним в хвост пристроился грузовичок под тентом, и Щеглов, похоже, обрадовался, а еще минут через пять отец Василий понял, что за Исмаила поминала в разговоре братва.
– Вы что, Николай Иванович, рехнулись?! – возмутился он. – Вы что делать собираетесь?!
– Да так, – усмехнулся Щеглов. – С черными по душам поговорим. Давно, блин, я с ними не базарил.
– Не смейте, – покачал головой священник. – Вы просто не понимаете, во что ввязываетесь.
– А вы не пугайте, – сквозь зубы откликнулся глава района. – Мне, блин, терять нечего. Или пан, или пропал!
Машина встала, и священник выскочил наружу, стараясь перегородить дорогу спрыгивающим из кузова грузовичка крепким парням в одинаковой черной форме.
– Назад! – превозмогая подступившую тошноту, закричал он. – Назад, безбожники! Вы что делаете?!
– Отойди, батюшка, – потянул его за мокрый рукав рясы Щеглов. – Это уже не твое дело.
– Как это не мое?! – возмутился отец Василий. – Это же дом муллы! Вы что, бойню по всему Усть-Кудеяру затеять хотите?!
– Глаза протри, поп! – зло выкрикнул Щеглов. – Бойня давно идет!
Поп вырвал руку и двинулся вслед за парнями. Позволить им спровоцировать вражду между конфессиями он не собирался. Захлопали двери, послышались гортанные крики, зазвенело битое стекло… Отец Василий ворвался в дом. Парни удерживали на полу двоих – муллу Исмаила и еще одного, по виду кавказца.
– В сторону! – скомандовал священник и оторвал от Исмаила того, что стоял к нему поближе.
Тот замахнулся, но священник перехватил его руку, стремительно провел подсечку и аккуратно уложил на пол. Кавказец, воспользовавшись сутолокой, вывернулся из рук удерживавших его парней в черном, сшиб одного плечом, второго подсек и бросил на пол и ломанулся в соседнюю комнату.
– Держи его! – крикнули сзади.
Священник, не обращая внимания на крики, метнулся спасать муллу. Теперь его удерживал только один.
– Ты куда суешься, поп?! Без тебя обойдутся! – заорали на него.
Священника схватили, ударили по голове и потащили прочь.
* * *Он очнулся от прикосновения чего-то холодного к темечку. Отец Василий поднял глаза: прямо перед ним стоял парнишка в черной форме – он и обрабатывал ему рану на голове.
– Потерпите, – мягко произнес он.
Священник осмотрелся. Кавказца в комнате не было, видимо, сбежал. А тощего, тщедушного муллу удерживали двое, и третий, сам Бугров, методично бил его под дых затянутым в черную кожаную перчатку кулаком.
– Кто у тебя был? – спрашивал Бугров. – Чехи?
Исмаил обводил комнату обезумевшим от боли взглядом, но молчал.
– Я еще раз спрашиваю, – повысил голос Бугров. – Что у тебя делали чехи?
– Джихад… – пробормотал Исмаил. – Русский другой разговор не понимает.
Отец Василий встал, оттолкнул от себя мальчишку и шатаясь побрел к Исмаилу. Этот беспредел надо было кончать. Бугров отодвинулся и с недоумением уставился на священника.
– Сидели бы себе, батюшка, – заботливо покачал он головой. – Нельзя вам сейчас перенапрягаться.
Но отец Василий не слушал. Он подошел к мулле, хотел сказать, что хватит, что пора с этим завязывать, но тот посмотрел на своего «коллегу» неожиданно ясным взором и внятно произнес:
– Орыстан досымболса белимде карабалта болсын…
– Что? – не понял священник.
Мулла резко осел вниз, рванулся вправо, влево, высвободил руку и, сбросив с себя парней, сшиб отца Василия с ног и бросился к окну.
– Держи его! – заорал Бугров, но было поздно.
