Глава 8
В кабинет полковника ФСБ Олега Александровича Григорьева стекалась вся информация о чрезвычайном происшествии в аэропорту «Шереметьево». Полицейские проявили бдительность, эвакуировали коробку «Lego» в безопасное место и вызвали специального кинолога. Собака учуяла взрывчатку. Инцидент, представший вначале заурядным скандалом, на деле оказался неудавшимся терактом.
Подтянутый полковник с седым ежиком волос просматривал видеозаписи с камер наблюдения в аэропорту, когда с докладом к нему вошел майор Бурков.
– Олег Александрович, я из лаборатории.
– Присаживайся, Юра. Рассказывай.
Оба офицера были в строгих гражданских костюмах с похожими галстуками. Бурков, служивший с первого дня под началом Григорьева, невольно копировал внешний вид и манеру поведения начальника. Поначалу он страшно переживал, что расследование резонансных преступлений достаются другим отделам. Там неограниченные ресурсы, прямой выход на высшее руководство, а в случае успеха – ордена и звания. На отдел Григорьева сваливали рутину по предотвращению терактов. Их успех – это тишина, а тишину не замечают. Сохраненные жизни мирных граждан никого не интересуют. То ли дело замочить террориста, организовавшего взрыв с десятками жертв! А перехватить его же до преступления – вроде, как и не геройство. Но после дела «Невесты Аллаха» Юрий Бурков внутренне изменился. Он навсегда запомнил счастливых девушек в свадебных платьях, которые благодаря их незаметной работе избежали превращения в разорванные куски для опознания.
Майор сел сбоку от начальника, раскрыл папку:
– В коробке с конструктором «Lego» находился заряд пластида общим весом около шестисот грамм. Поражающими элементами взрывного устройства должны были стать пластмассовые детали конструктора. Они мелкие и по твердости мало уступают железу.
– Детская игрушка, а туда же, – поморщился Григорьев. – Поэтому при проверке на сканере не обратили внимания.
– Пластиду придали форму пирамиды, при просвечивании он выглядел как элемент конструктора. В качестве взрывателя использовался электродетонатор, подсоединенный к обычной батарейке.
– Радиоуправление?
– Отсутствовало.
– Взрыватель был мгновенного действия?
– Так точно. Выключатель срабатывал после рывка веревки.
Григорьев посмотрел на дисплей, где прокручивалась видеозапись:
– На смертника парень не похож. Явно хотел спастись.
– Его могли использовать втемную, – предположил Юрий Бурков. – Можно сказать, повезло, что жив остался.
– Всем повезло. В том числе и нам. Когда он убегал, то сбил зеркало автомобиля. Его задержали таксисты. Последовал анонимный звонок о теракте, и парень оказался в полицейском участке. Нам есть с кем работать.
– Показания дает?
Григорьев придвинул к себе бумаги.
– Вот протокол первого допроса. Личность установлена. Надир Ибрагимов, двадцать один год. Прибыл из Дагестана. В наших разработках не значится. Ибрагимов утверждает, что купил коробку с конструктором у метро с рук и хотел подарить племяннику в аэропорту. Коробку не открывал. В «Шереметьево» приехал на такси, которое поймал на улице. Прошел в зону прилета. Там, якобы, на него накинулась некая девица, он испугался, бросил коробку и убежал.
– Сочинитель, – усмехнулся Бурков.
– Это пока всё, что мы имеем. Но я получил разрешение на применение спецпрепарата.
– Сыворотки правды?
– Средства, подавляющего волю. Следующий допрос Ибрагимова проведу сам. Сейчас жду информации из Дагестана о его контактах. Не может быть, чтобы он действовал в одиночку.
– Будем ждать?
– Ни в коем случае. Версия с таксистом нашла подтверждение на видеозаписи. Его ищут. А ты Юра займешься девушкой.
– Той самой, которой испугался террорист? Наверное, страшная.
– А ты не смейся. Сейчас увидишь, что она отчебучила.
Григорьев развернул экран ноутбука, чтобы было видно обоим. Он включал воспроизведение с разных камер и комментировал:
– Это встречающие. Надир Ибрагимов среди них. Он невысокий, в общей массе плохо заметен. С этой камеры видно, как выходят пассажиры. Теперь смотри внимательно! Вот девушка-загадка. Она вздрагивает, закрывается руками. Девчонка явно напугана. Бежит, тут же останавливается и кого-то высматривает в толпе. А вот она как сумасшедшая прорывается к Ибрагимову. И что она делает? – Олег Александрович укрупнил изображение. – Она как коршун набрасывается на него и кусает за руку! За ту самую руку, которой он тянется к коробке. Кусает по-настоящему! У Ибрагимова остался глубокий след от зубов.
– Такое впечатление, что она пытается ему помешать.
– Помещать чему?
– Дернуть за взрыватель.
– Вот именно! Но откуда девушка знает о взрыве?
– А что если она сообщница? – предположил Бурков.
– Сообщница, которая обнаружила себя и всё испортила?
– Да-а, неувязочка. Ее задержали?
– Нет. И тут тоже странности. Я просмотрел записи. За девушкой гнались четверо: двое полицейских и двое охранников. Четыре мужика, профессионалы, но девушка невероятным образом ускользнула.
– Хорошо знает аэропорт?
– На этот вопрос я жду ответа от тебя. Надо установить ее личность. Изучи списки пассажиров рейсов, которые прибыли в то время, сопоставь возраст, не забудь про восточный разрез глаз…
– Олег Александрович, – взволнованно прервал начальника Бурков. – Вы обратили внимание, что девушка вначале шла с чемоданом, а убегала без него.
– Чемодан. Точно! Так посмотрим. – Григорьев включил воспроизведение, нашел нужный момент. – Суета, неразбериха. Зеленый чемодан странной девушки откатывается к стене. Кажется, на нем сохранилась багажная бирка. Юра, действуй! Надо срочно выяснить, кто она такая.
– Только бы эта шустрая девица багаж не забрала, – ворчал Бурков, покидая кабинет.
За спиной Михаила Давыдова захлопнулась офисная дверь. В руке болтался пакет с именной кружкой, визитницей и ежедневником. Вот и всё, что ему позволено было вынеси из стен родной компании, которой он отдал самые плодотворные годы.
Переход от топ-менеджера к безработному произошел быстро. Когда Давыдов вернулся на рабочее место, его компьютер был заблокирован, а каждый его шаг контролировал сотрудник службы безопасности. Мгновенно вокруг изгоя образовался вакуум. Лишь двое молодых программистов перехватили Михаила в коридоре и с кислыми физиономиями попытались приободрить:
– Когда устроитесь в хорошее место, зовите нас, мы прибежим.
– А разве здесь я вам предоставил плохие условия? – огорошил доброхотов бывший начальник. – Вот и работайте на совесть.
Михаил Давыдов прошел на парковку, плюхнулся в машину. Куда теперь? В его квартире прочно обосновалась Юля Никанорова. Иногда она исчезала на день-другой, говорила, что посещала маму, но сегодня явно не тот случай. Встреча с ней – это неизбежный скандал. В денежных вопросах Юля бесцеремонна. Она будет требовать использовать знакомство с юной владелицей «Бригантины», а он ни за что не пойдет на это. Кто он теперь для Дины Кузнецовой? Бывший сотрудник, который не только подвел ее компанию, но и обманул со встречей в аэропорту. Отныне их жизненные пути разойдутся. Они люди из разных поколений и разных слоев общества.
Когда на душе паршиво, тянет к старым друзьям. Михаил вспомнил про сокурсника Игоря Моисеева, который разыскал его через социальную сеть. Моисеев пару лет поработал на «чужого дядю», а потом организовал компьютерную фирму и ушел в «свободное плавание». Он добился успеха, его детище «Лаборатория Моисеева» была, как говорится, на слуху. Игорь не раз звал друга в свою лабораторию, но у Михаила не доставало времени.
«Если вляпался в дерьмо – радуйся, ты нашел удобрение!» – любил говорить Моисеев.
Вспомнив неунывающего приятеля, Михаил набрал его номер. Уже через минуту он ехал к нему.
Вывеска «Лаборатория Моисеева» занимала весь угол здания с пятого по второй этаж. Давыдов вошел в пристройку к пятиэтажке, его провели в кабинет директора.
– От скромности ты не умрешь, Игорек! – приветствовал старого друга Михаил.
– Увеличиваю капитализацию собственной фамилии. Вывеска – мелочь. Я наружку в городе запусти. Видел билборды? «У вас проблема с компьютером? Это наша работа!» И логотип Лаборатории Моисеева.
– Люди подумают, что это ты проблему организовал.
– Пусть! Провокация – лучшая реклама, старик. Главное, чтобы запомнили.
– А меня турнули с работы, – неожиданно признался Давыдов.
Моисеев внимательно изучил печальное лицо друга и расплылся в улыбке:
– За это надо выпить. Ты что предпочитаешь? Коньяк, виски? Или как продвинутый интеллектуал перешел на вино?
