Ознакомительная версия.
— Отличная машина! — Шепелев даже улыбался, несмотря на весь драматизм ситуации.
Капитану пришлось согласиться:
— Первый раз такие вижу.
Покатил и бирюзовый вездеход. Он преодолел бортовые ограждения так легко, словно их и не было, и спрыгнул на воду.
Ерохин обернулся, огляделся, в последний раз запечатлевая в памяти, как выглядит его судно, которому скоро суждено уйти на дно.
— С богом, — тихо проговорил Шепелев, отпуская тормоз.
Ярко-красный вездеход, набирая скорость, покатился по палубе, очень мягко, почти неощутимо, перевалил через ограждение и оказался на воде. Среди волн, в окружении ледяного крошева, покачивались три вездехода и шесть спасательных плотов. Между ними все еще возвышался накренившийся «Профессор Молчанов». Капитан нервно кусал губу, понимая, что сделал все от него зависящее и ничем не может помочь судну, ставшему родным, бывшему для него с десяток лет и рабочим местом, и домом.
Силовая установка судна уже захлебнулась, смолкла. Кое-где еще виднелись огоньки аварийного освещения. Корабль продолжал крениться, волны закатывали на палубу. Затем послышался шум. Забулькала вода. Судно перевернулось килем кверху, на несколько секунд замерло, нос пошел вниз, над водой возвысилась корма с замершими латунными винтами.
— Ну вот и все, — тихо проговорил Ерохин сам для себя и взглядом попрощался с «Профессором Молчановым».
Судно вертикально ушло под воду. Волны сомкнулись над кормой. Среди льдин покачивались обломки досок и всякий корабельный мусор, выгнанный из кают и коридоров ледяной водой.
До берега было недалеко — около двух кабельтовых. Ветер медленно гнал спасательные плоты в открытое море.
— Сейчас мы это исправим, — нейтральным тоном проговорил Шепелев, понимая состояние души капитана, который словно только что похоронил близкого человека.
Вездеходами управляли умелые водители. Чувствовалось, что, до того как оказаться на борту научно-исследовательского судна, они прошли хорошую подготовку. Шепелев вдавил педаль газа, и вездеход заскользил в сторону открытого моря. Внутри, в салоне, было тепло и уютно. Печка исправно гнала горячий воздух.
Несмотря на драматизм ситуации, Ерохина не покидало ощущение, что он не в настоящем вездеходе, а в каком-то туристическом, аттракционном. Уж слишком чисто, чересчур уютно, нереально комфортно. Обзор несколько закрывали огромные колеса. Капитан недоверчиво покосился на то, что было ближе к нему. Черная поверхность колеса казалась какой-то слабенькой и ненадежной, словно была сделана из тонкого латекса.
— Может, не стоит особо спешить? — обратился капитан к старшему научному сотруднику. — Мы и так идем быстрее плотов.
— Что-то не так? — спросил Шепелев.
— У льдин края острые, можно колеса повредить.
— Это не резина, а кевлар, — объяснил старший научный сотрудник.
— Тот, из которого пуленепробиваемые жилеты делают?
— Он самый, прочнее любой стали. Если придет в голову такая блажь, то об него можно и ножи точить. Не хуже, чем о наждак.
Красный вездеход подошел поближе к плоту, который дальше других унесло в море.
Шепелев открыл дверцу, бросил конец людям, сидевшим на нем, и крикнул:
— Привязывайте.
Затем он выбрался из машины, ловко балансируя на консолях, к которым крепились оси, добрался до хвостовой части вездехода и закрепил трос за фаркоп. После этого Шепелев вернулся в салон, заложил широкий круг по воде и стал приближаться ко второму плоту. Вскоре каждый из трех вездеходов уже буксировал за собой к берегу по два спасательных плота.
— Где выйдем на берег, товарищ капитан? — повернув голову к Ерохину, спросил Шепелев.
— Я бы предпочел вон ту бухту. — Капитан указал рукой. — Но возможности машин известны вам лучше.
— Она только по вертикальным поверхностям ездить не умеет. — Старший научный сотрудник рассмеялся и покосился на айсберг, возвышающийся слева по курсу. — Можно спокойно взбираться на склоны до сорока пяти градусов.
Звукоизоляция салона тоже была хороша. Сюда лишь слегка проникал шум воды. Первым берега достиг красный вездеход и, даже не останавливаясь, потащил за собой на тросе два плота. Машина выехала на невысокое плато. Шепелев заглушил двигатель и глянул на капитана. Следом за ним сюда поднялись два других вездехода и остановились рядом.
Операция по спасению с тонущего судна людей и оборудования была завершена. Только сейчас капитан дал волю чувствам.
— Большое вам спасибо, — сказал он и крепко пожал руку Шепелеву. — Простите, что не сразу прислушался к вашим словам.
Ерохин выбрался из машины и увидел, что люди покидали спасательные плоты. Температура воздуха для Антарктики была просто жаркой. Всего минус четыре градуса по Цельсию. Но дул пронзительный ветер вперемежку со снегом, мокрая одежда мгновенно замерзала и становилась словно сделанной из жести. Благо борт судна, терпящего бедствие, члены экипажа и ученые покидали организованно, прихватив с собой и багаж. Так что у них было во что переодеться.
Промокших членов команды и ученых запускали в вездеходы, где они могли сделать это в тепле и комфорте. Вскоре капитан уже мог «подвести итоги» кораблекрушения. Благодаря организованным действиям команды и наличию вездеходов на пневматическом ходу был спасен основной груз в виде научного оборудования и люди. К сожалению, за исключением механика, ушедшего под лед.
Каждый вездеход был оборудован радиостанцией и спутниковой связью. Не прошло и нескольких минут, как Шепелев уже говорил с ближайшей российской научно-исследовательской антарктической станцией, расположенной на побережье. Ерохин сообщил координаты и обстоятельства гибели судна. По антарктическим меркам до станции было недалеко — около пятисот километров, если по прямой. Полярники обещали прислать самолет за командой «Профессора Молчанова» и учеными, но метеоусловия пока не позволяли этого сделать.
В неприветливых водах Антарктики случайные люди практически никогда не появляются, если не считать, конечно, некоторого числа отмороженных туристов-экстремалов. Российское научно-исследовательское судно «Профессор Молчанов» тоже пришло сюда не просто так.
Антарктика — место уникальное. Этот континент практически еще не обжит человеком. И дело тут не только в суровом климате. В конце концов, уже давно существуют технологии, позволяющие добывать полезные ископаемые за Северным полярным кругом. Там целые города возводят. И ничего, живут люди, работают, когда полгода длится день и столько же ночь. Тяжело, конечно, но дело решают деньги. Хорошо заплатишь — люди будут и на Луне работать. Плюс романтика.
У Антарктики же особый статус, подтвержденный международными договоренностями. Этот континент не принадлежит ни одному государству и в то же время доступен для всех. Любая страна, желающая этого, может открыть на территории Антарктики собственную научно-исследовательскую станцию, проводить там испытания. Но здесь запрещено добывать какие-либо полезные ископаемые. А ведь научные исследования уже подтвердили, что в недрах Белого континента имеются богатые залежи каменного угля. На шельфе и в прибрежной полосе открыты месторождения нефти и газа.
Вся человеческая деятельность в Антарктике жестко регламентируется международными соглашениями. Даже те страны, которые претендуют на часть этих земель, как, к примеру, Аргентина, стараются их не нарушать. Так было до недавнего времени. Но мало какие из международных соглашений подписываются на вечное время, обычно их заключают на определенный срок. Скажем, на двадцать, тридцать, сорок лет. В дальнейшем они либо денонсируются, либо их действие продлевается.
В мире практически не осталось неразведанных залежей углеводородов. Уже известно наперед, на сколько лет где их хватит. Единственное исключение — Антарктика. В этом смысле тут конь еще не валялся. Между тем действие соглашений, запрещающих добычу полезных ископаемых на Белом континенте, истекает в ближайшее десятилетие. То государство, которому удастся к этому моменту разведать эти поистине золотые залежи, окажется в большом выигрыше.
У Российской Федерации, самой большой страны в мире, очень много уже разведанных и разрабатываемых месторождений, но она никак не может оставаться в стороне от общемировых тенденций. К тому же советские, а потом и российские геологи разработали одни из самых передовых в мире технологий поиска и добычи углеводородов в полярных условиях.
Именно поэтому научно-исследовательское судно «Профессор Молчанов» и оказалось в роковой для себя день у берегов Антарктики. Экспедиция готовилась больше года. Специально созданная группа ученых, в которую входили геологоразведчики, электронщики, метеорологи, должна была испытать уникальное оборудование, позволяющее без буровых платформ и другого тяжеловесного железа производить разведку углеводородов в условиях вечной мерзлоты и наличия мощного ледового покрова.
Ознакомительная версия.
