– И что он собой представляет?
– Мой цивилизованный вариант, – ответил Ричер. Исправлять «представляет» на «представлял» он не стал.
– Так, может, ей и с тобой роман завести захочется. Цивилизованность иногда оказывается добродетелью, чрезмерно переоцененной. А собрать полный комплект женщине всегда приятно.
Ричер промолчал.
– Отправлюсь-ка я, пожалуй, домой, – сказала Нигли. – Приятно было снова с тобой поработать.
– Так оставайся. Она вернется примерно через час. – Зачем? Назначить тебе свидание? – Нет. Рассказать нам, в чем ее настоящая проблема.
Машину Фрелих Ричер увидел из окна гостиничного номера. Она выехала из-за угла и остановилась.
– Вернулась, – сказал Ричер.
Нигли присоединилась к нему у окна. Они увидели, как Фрелих выбирается из своего «шевроле». В руках у нее был конверт. Она пересекла тротуар и скрылась из виду. Несколько минут спустя в дверь номера постучали. Фрелих вошла и остановилась на середине комнаты.
– Можем мы поговорить несколько минут с глазу на глаз? – спросила она у Ричера.
– Это ни к чему, – сказал он. – Я отвечаю «да».
– Вы еще не слышали вопроса.
– Вы доверяете мне, поскольку доверяли Джо, а Джо доверял мне, так что эта тема закрыта. Теперь вы хотите узнать, доверяю ли я Нигли, чтобы закрыть и эту тему, – вот я и отвечаю: да, я доверяю ей полностью, так что можете доверять и вы.
– Хорошо, – сказала Фрелих. – Пожалуй, вопрос именно в этом и состоял.
Она стянула жакет и бросила его на кровать. Затем подошла к столу, положила на него конверт.
– Я сказала вам только половину правды, – Фрелих с извиняющимся видом кивнула и снова взяла конверт. Открыв его, она вытащила прозрачную виниловую папку для бумаг. В папке что-то лежало. – Это копия пришедшего по почте письма, – сказала она.
Письмо выглядело как обычный листок писчей бумаги. В центре его стояло три слова: «ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ УМЕРЕТЬ». Резко очерченных, жирных, явно отпечатанных на компьютере.
– Когда это пришло? – спросил Ричер.
– В понедельник после выборов, – ответила Фрелих.
– Адресовано Армстронгу?
Фрелих кивнула:
– В Сенат. Но он его еще не видел. Мы вскрываем всю публичную почту наших подопечных и передаем им то, что считаем приемлемым. Это мы приемлемым не сочли.
– Но почему оно вас так встревожило? – спросил Ричер. – Наверняка эти ребята мешками получают по почте угрозы.
Фрелих снова кивнула:
– Как правило, семьдесят тысяч в год. Однако большая их часть адресована президенту.
– Откуда оно отправлено?
– Из Лас-Вегаса, – ответила Фрелих.
– Вы уверены, что письмо послано американцем?
– От иностранцев к нам письменные угрозы никогда еще не поступали.
– Результаты экспертизы? – спросила Нигли.
– В ФБР мы это посылали. Конверт чист. Стандартный бурый конверт с заклеенным клапаном, закрепленным отгибающимися металлическими язычками типа «бабочка». Адрес отпечатан предположительно на том же компьютере, что и письмо. Клеящую полоску увлажнили водой из-под крана. Ни слюны, ни ДНК. Ни отпечатков пальцев на клапане. На самом конверте пять комплектов отпечатков. Три принадлежат работникам почты. Четвертый – сортировщику сенатской почты. Пятый – вскрывшему письмо агенту.
– А само письмо? – поинтересовался Ричер.
– ФБР говорит, что бумага произведена компанией «Джорджия-Пасифик», продается упаковками по десять с половиной килограммов. Они реализуют несколько тонн этой бумаги в неделю. Так что отдельный лист проследить невозможно.
– Что насчет печати?
– Лазерный принтер.
– Отпечатки пальцев, я полагаю, отсутствуют? – вставила Нигли.
– Ну, вот тут-то и появляется некая странность, – ответила Фрелих. Она ткнула пальцем в верхний край фотографии. – Вот здесь, на самом краю, мы нашли микроскопические следы талька. – Затем ткнула в точку чуть ниже верхнего обреза листа. – И здесь два пятнышка талька, один с лицевой стороны, другой сзади.
– Резиновые перчатки, – сказала Нигли.
– Точно, – откликнулась Фрелих. – Одноразовые.
– Хорошо, – сказала Нигли. – Итак, этот тип надел перчатки, вскрыл новую пачку бумаги, помахал ею, как веером, отчего тальк и попал на верхний обрез.
Нигли склонилась над снимком.
– Затем он извлек бумагу, взяв ее большим и указательным пальцами. И все это делалось дома, не на работе.
– Почему?
– Появление пятен спереди и сзади означает, что бумага выходит из принтера вертикально. Выскакивает, как хлебец из тостера. А единственные принтеры с вертикальной подачей бумаги – это принтеры маленькие. Домашние.
Нигли продолжала:
– Он вытаскивает письмо из принтера, вкладывает в конверт, смачивает клапан водопроводной водой – все это не снимая перчаток. Отсюда и отсутствие отпечатков.
Выражение лица Фрелих изменилось:
– Нет. Вот тут-то и происходит нечто очень странное. Она ткнула ногтем в самый низ письма:
– Что можно было бы ожидать увидеть здесь, будь это обычное письмо?
– Подпись, – сказал Ричер.
– Именно, – подхватила Фрелих. – А нашли мы здесь отпечаток большого пальца. Для женщины немного великоватый. Он подписал письмо своим большим пальцем.
– Вы, конечно, попытались определить принадлежность отпечатка, – сказала Нигли.
– Да, но пока все пусто, – ответила Фрелих.
– И это уж совсем странно, – сказал Ричер. – Он подписывает письмо отпечатком большого пальца, потому что ни в каких архивах его отпечатков нет, но при этом принимает особые меры предосторожности, гарантирующие, что никаких других его пальчиков больше нигде не останется.
– Что-то еще? – насторожился он. – Почему вы так напряжены?
Фрелих вздохнула и, подняв конверт, вытряхнула из него другой листок. Фотокопия листа белой бумаги. Только слов было шесть: «НОВОИЗБРАННОМУ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТУ АРМСТРОНГУ ПРЕДСТОИТ УМЕРЕТЬ».
– По сути, они идентичны, – сказала Фрелих. – Результаты экспертизы те же, и тот же отпечаток большого пальца вместо подписи.
– И?
– Это послание обнаружено на столе моего босса.
– Когда оно там появилось? – спросил Ричер.
– Через три дня после того, как по почте пришло первое.
– Это адресовано вам, – сказала Нигли, – не Армстронгу.
– Когда Армстронг покидает Кемп-Дэвид? – спросил Ричер.
– Сегодня вечером у них там обед, – ответила Фрелих. – Думаю, завтра они прилетят обратно.
– Кто ваш босс?
– Человек по фамилии Стайвесант.
– Так чего же именно вы хотите от нас?
– Мне нужно было с кем-то поговорить. Конкретно – с Джо. Джо умел распутывать сложности.
– Вы хотите, чтобы я обратился в Джо? – спросил Ричер.
– Нет. Я хочу, чтобы Джо был бы жив.
– Мы оба этого хотим, – сказал он. – Однако он мертв. Расскажите-ка мне о своих коллегах.
– Я первым делом подумала о них.
– Это хорошая мысль, – сказал Ричер. – Кто-то завидует вам, проникается злобой и подбрасывает все это в надежде, что вы распсихуетесь и будете иметь глупый вид. Имеются у вас конкретные кандидаты на эту роль?
Она пожала плечами:
– На первый взгляд – ни одного. Если копнуть глубже, любой.
– А кто-нибудь из тех, кому не по душе, как вы руководите?
– Я кое-что переменила, но сделала это тактично. Так что, думаю, настоящая угроза исходит из внешнего мира.
– Я тоже, – сказала Нигли. – Но к этому причастен и некто из находящихся внутри. Кто еще мог бы подбросить хоть что-нибудь на стол вашего босса?
– Я хочу, чтобы вы осмотрелись в нашем офисе, – сказала Фрелих. – Сделаете это?
Они проехали в «шевроле» короткое расстояние по городу. Фрелих припарковала машину, провела гостей вверх по узкой, красного дерева лестнице – в маленький вестибюль на первом этаже, куда выходила дверь единственного лифта.
– Вообще-то вам здесь находиться не положено, – сказала она. – Так что держитесь поближе ко мне, ладно? Но сначала взгляните кое на что.
Она вывела их в огромный зал.
– Главный вестибюль нашего здания, – сказала она. Голос ее отдавался эхом в мраморной пустоте. – Вот здесь.
Стены были украшены огромными мраморными панелями. На той, под которой они стояли, шла поверху резная надпись: «МИНИСТЕРСТВО ФИНАНСОВ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ». Под ней другая: «СПИСОК ПОГИБШИХ». Еще ниже сам список, состоящий из дат и имен. Их было дюжины три-четыре. Предпоследняя надпись гласила: «Д. Ричер, 1997». Последняя: «М. Б. Гордон, 1997».
– Это Джо, – сказала Фрелих. – Наша дань ему.
– Нет, это не Джо, – сказал Ричер. – Это всего лишь имя.
Фрелих ничего не сказала и повела их назад, в маленький вестибюль с лифтом. Они поднялись на третий этаж. При входе на этаж располагалась конторка, за которой сидел мужчина в костюме. К плечу его был прикреплен телефон.
– Дежурный офицер, – сказала Фрелих. – Тут всегда кто-нибудь сидит.
