Ознакомительная версия.
Дежурный офицер уже был в курсе, что этого невысокого роста, жилистого, выносливого, как мул, капитана следует пропускать к генералу незамедлительно и без доклада – если генерал один. Он не робел перед этим крепышом – видел, казалось ему, и не таких. Решил поделиться свежим анекдотом. Инсаров терпеливо слушал его, стоя в коридоре.
– К командиру полка заходит рядовой, бросает руку к пилотке, спрашивает: «Товарищ полковник, разрешите войти?» – «Да, заходи, сынок». – «Разрешите обратиться по личному вопросу?» – «По личному? Ну, тогда обращайся по-свойски, не по-уставному». – «Ну, ты сам напросился, старый педик! Как же ты меня достал!.. Разрешите идти?»
Дежурный рассмеялся. Капитан Инсаров поддержал его, обнажая в улыбке ровные зубы.
– Забавно. При случае расскажу генералу. Он у себя?
– Ага. Ждет тебя. Я успел заметить, он не любит людей, которые пьют первую рюмку в то время, когда остальные гости похмеляются.
Инсаров вошел в кабинет, плотно притворил за собой дверь и остановился у порога. Генерал оставался на своем месте, какие бы новости он ни ожидал, но поздоровался с капитаном первым.
– Здравствуй. Присаживайся. Как все прошло? – спросил он, когда Виктор опустился на стул, стоящий напротив рабочего стола.
– Без ЧП, – коротко ответил Инсаров, взяв на себя ответственность за сокрытие о сбое по дороге в Термез. На то они и диверсанты, чтобы устранять любые проблемы на пути. Главное, задание выполнено. Если же генерал узнает о ЧП, то сумеет оценить стратегическую тактичность подчиненного.
– Груз? – продолжал спрашивать Тараненко. Его люди уложились минута в минуту, а вот сам генерал прибыл в Термез на четыре дня позже намеченного срока.
– Груз отвезли на аэродром, – ответил на вопрос Инсаров.
Генерал мелко покивал, глядя поверх головы капитана, будто увидел кого-то, входящего в кабинет.
– Поезжай на аэродром. Через час прибывает борт с грузом, который вы приготовили для работы. Я распорядился насчет машины – стоит напротив КПП.
Через час с небольшим Инсаров руководил разгрузкой грузового транспорта. В обычных солдатских баулах и вещмешках находилось специальное снаряжение и оружие. Тюки не были помечены и не отличались друг от друга, тем не менее капитан не ошибался, с первого взгляда определяя: в этом мешке взрывчатка, в этом саперные провода, подрывные машинки, аккумуляторы; другой баул хранил в себе автоматы с приборами беспламенной и бесшумной стрельбы, еще один – боеприпасы.
Помощник командира по хозчасти Бердыев дожидался в этот утренний час встречи с покупателем. Еще не подъехали к утреннему разводу командир части и начштаба, да и не весь автобат выстроился на плацу: тянутся повзводно, как сонные мухи. Повзводно. Это слово отчего-то насмешило Ахмата Бердыева. Он сидел в своей машине напротив восточного КПП, где дремали двое караульных – пушкой не разбудишь. Ворота на этом пропускном пункте основательно проржавели, звенья цепи, опутавшие створки, аж срослись, хоть автогеном срезай, замок не купят даже за копейку. От наблюдательного майора не ускользнула ни одна мелочь, наверное, и оттого, что на этом КПП он бывал редко, и вот сейчас взглядом оптовика ощупывал каждую мелочь. Вдоль забора выросла высоченная конопля – хоть одна хорошая новость сегодня. Хорошо, что комбат не видел взошедшего урожая, иначе собрал бы на валовой сбор весь личный состав.
Ну где же покупатель? Бердыев полуобернулся в кресле, окинул взглядом горизонт, в его представлении начинающийся от парившей в этот час Амударьи. Товар на месте, готов выехать через этот контрольно– пропускной пункт своим ходом. Бердыев нахмурился: он не согласовал вопрос о водителях. Что, если покупатель не приведет с собой людей, умеющих управлять трехосными грузовыми «Уралами», монстрами грузоподъемностью до десяти тонн? Пара грузовиков, оснащенных бортовой платформой с тентом, входила в пятерку машин, отслуживших свой срок в Афгане и подлежащих списанию, то бишь актировке: пара подписей – и бесследно исчезнут не только грузовики, но и стартовые площадки для ракет-носителей; но где их взять?
А вот и покупатель. Бердыеву было плевать на его молодость, его насторожила информированность Виктора Инсарова. И первый вопрос, который он задал ему вчера, сводился к следующему: по чьей рекомендации тот пришел, откуда узнал о торговле движимым имуществом?
– Сорока на хвосте принесла, – ответил Инсаров. Он продемонстрировал пачку новеньких четвертаков с сиреневым, будто задубевшим, профилем Ленина и дополнил: – А деньги мне принесла ворона в клюве.
Бердыев сказал:
– Дай одну. На проверку.
Инсаров ответил:
– Можешь забрать все. Но если ты меня кинешь, начнешь отнекиваться, я из тебя ремней нарежу.
Отказываться от сделки было поздно: деньги к рукам приклеились, не оторвать.
То было вчера. А сегодня Бердыев снова имел честь приветствовать парня.
– Здравствуй, дорогой! Деньги проверил, меченых купюр не…
– Хорош трепаться, – оборвал его диверсант. – Грузовики готовы?
– Конечно, о чем речь! Как и договаривались, баки под завязку, двигатели работают как часы. Номеров нет ни на шасси, ни на двигателях. «Уралы»-призраки. А где же твои водители?
– Учатся водить, – ответил Виктор. – Сегодня в одиннадцать вечера ровно грузовики должны стоять в районе «железки». – Он поднял прут и начертил на песке схему. – Это станция, здесь пакгауз из фундаментных блоков, напротив площадка, удобная для стоянки пары грузовиков. Место шумное, но не людное, что нам и нужно.
Лицо у Бердыева стало цвета загорелого негра. Ему стало плохо, и он был готов к тому, чтобы изо всех сил понимать, понимать и еще раз понимать людей с их проблемами. Утром ему было хорошо, и он не замечал никого, даже свою жену, расплывшуюся под одеялом, как медуза.
– Послушай, дорогой, мы договаривались играть на равных, ну?
– Да, но с небольшим креном в мою сторону. У тебя есть пятнадцать часов, чтобы найти водителей и документы, это на случай, если грузовики остановит военная инспекция.
– Может, я и ты…
– Даже не предлагай. Мне не резон светиться до поры до времени. Если тебе интересно, то мне всю ночь придется гнать один из грузовиков. Вижу, тебе нет до этого дела.
– Мне? – Бердыев выкатил глаза так, что они чуть не упали на схему, начерченную на земле. – Какое мне до этого дело?
– Ну и правильно. План такой: твои люди подгоняют грузовики на стоянку, выходят, не глуша двигатели. Ключи, естественно, остаются в замках зажигания. Стекла поднимают до упора, свет не тушат. Если кто-то по ошибке или с умыслом заглушит двигатель, а ключи положит на крышу машины, ты снова увидишь меня. Если кто-то из водителей нечаянно или с умыслом сшибет по пути зеркало заднего вида – ты снова увидишь меня. Если стекла в машине окажутся опущенными…
– Я понял, понял: я снова увижу тебя.
– Схватываешь все на лету. У тебя плохой вид, тебе нужно погадить. – С этими словами Инсаров грубо потрепал майора по щеке, повернулся и пошел прочь.
Бердыев смотрел ему вслед и не смел окликнуть; отказаться от сделки время было упущено. О вчерашнем дне, когда Ахмат поначалу принял этого худощавого парня за театрального кассира, можно было забыть. Сегодня он предстал совсем другим, наполовину искусственным, с матовым блеском водянистых глаз, в которых навечно запечатлелась угроза. Страх внушают не только громилы с лошадиными челюстями, но и такие невзрачные типы, которые оказываются на поверку оборотнями.
Через час, приняв на грудь, Бердыев развил эту тему в присутствии бухгалтера вэче, который был в доле. После сказал:
– Меня волнует только военная инспекция. Маршрут, которым поедут грузовики, самый опасный в Термезе. На пути две войсковые части, железная дорога, и все это стратегического значения. А вот дальше, считай, зеленый свет, ночью можно проскочить и в Афган. Этот сукин сын все тонко просчитал. Надо искать водил на стороне. Если попадутся наши шофера, откуп будет равняться стоимости машин.
Бердыев попал в скверную историю, отсюда его беспечные заезды насчет водителей – это вовсе не проблема. И заявить, куда следует, нельзя: повяжут и раскрутят на полную катушку, минимум десятка корячится. Что на уме у этого парня, лучше не думать, чтобы спать спокойно.
Даже Бердыев, далекий от спецназовских «мелочей», расшифровал предостережения капитана Инсарова: он боялся ловушек. Если он потянется за ключами на крыше машины, его может снять снайпер. Если стекла в машине будут опущены, его легче будет взять. А без заднего обзора, если водитель свернет зеркало, его будет легче достать. Равно как и без света ему ночью далеко не уйти. В представлении майора он стал участником масштабной операции, цель которой была неясна.
Инсаров с бойцами затаились в пакгаузе за час до означенного срока: в десять вечера, когда на складе не осталось ни души. Без пяти минут одиннадцать послышался рокот двигателя, но его тут же заглушил более мощный звук маневрового локомотива, пронесшегося мимо на сумасшедшей скорости. На асфальтированную площадку, тускло освещенную только с восточной стороны, въехал сначала один грузовик, за ним второй. Так же поочередно открылись дверцы, из машины вышли водители в гражданской одежде. Инсаров усмехнулся и покачал головой. Шоферы были явно напуганы, уходили так, как и ехали: друг за другом, держа расстояние в несколько метров.
Ознакомительная версия.
