о передаче мне в собственность земли…
– Я знаю, – перебил его посол. – К сожалению, особенности вашего города и обстоятельства, вызванные ими, не позволяют нам решать деловые вопросы на желаемом уровне.
Мои познания в испанском, ставшие скромными из-за отсутствия практики, позволяли лишь контролировать точность перевода. Переводчик, научившийся выражать мысли шефа витиевато и неконкретно, слишком старался. Последняя фраза в устах посла прозвучала намного проще: "В вашем городе трудно решать деловые вопросы".
– Что значит не позволяют?! – начал заводиться Влад. – Вы ответственное лицо или нет? Вот ваша виза! Вы поставили ее вчера утром! Верните деньги или подпишите договор!
Влад напрасно говорил с послом таким тоном. Он вообще напрасно чего-либо добивался после отказа. Слово "нет", произнесенное личностью такого уровня, как чрезвычайный и уполномоченный посол, во всяком случае на ближайшие сутки оставалось незыблемым.
– Это невозможно. Я не уполномочен подписывать коммерческие договора.
Чувствуя, что посол вот-вот укажет нам на дверь, я спросил:
– Новый представитель "Эквадор-терра" скоро приедет в Москву?
Переводчик фривольно обошелся с моим вопросом. По-испански он прозвучал так: "Кажется, "Эквадор-терра" вообще не собирается кого-нибудь сюда присылать?"
Посол ушел от прямого ответа как на мой вопрос, так и на вопрос в редакции переводчика. Он подумал, скользнул взглядом по луже, в которой стоял Влад, и ответил:
– Я посоветовал бы вам немедленно отправляться в Кито, в земельный департамент, и там решать вопрос с покупкой Комайо… Единственное, чем я могу вам помочь – это немедленно открыть вам визу.
Он поклонился, шаркнул полированной подошвой по паркету и пошел в свои апартаменты. Переводчик указал нам на дверь секретариата.
– Заполните анкеты и отдадите свои паспорта, – сказал он.
Влад повернул ко мне лицо. Мой друг ожил. Его глаза сверкали авантюрным блеском.
– Звони Анне, – сказал он, – пусть немедленно летит сюда с паспортом. А мы с тобой рванем в авиакассы.
Потом он посмотрел под ноги и громко добавил:
– Нет, ты видел когда-нибудь, чтобы ботинки оставляли столько грязи?
4
Я выскакивал у каждой станции метро, мимо которых мы проезжали, и звонил Анне, но она не отвечала. Мало того, почему-то не срабатывал даже автоответчик. Влада это не сильно огорчало. Каждую мою неудачу он резюмировал расплывчатыми поговорками, вроде: «Что ни делается, то к лучшему», «От судьбы не уйдешь» или «На все воля Божья». После того, как я в четвертый или пятый раз кинул трубку на рычаг и вернулся в машину, он сказал:
– Поговори с ней. Может быть она согласится дать нам деньги в долг.
Влад нашел выгоду из своего положения "третий лишний". Логика его была непрошибаемой: раз я с Анной сплю, значит, должен говорить с ней о неприятном. Впрочем, "о неприятном" – мягко сказано. Влад хотел, чтобы я попросту послал Анну далеко-далеко. Он мог терпеть ее острый язык, ее прямолинейность и привычку называть вещи своими именами лишь тогда, когда чувствовал, что интересен ей как мужчина. Но в роли девушки друга она его не интересовала. Мало того, она его раздражала.
Сделать то, что предложил Влад, я не мог. Неопределенно пожав плечами, я положил на колени стопку свежих газет и сказал:
– Хватит гоняться за двумя зайцами. Едем за билетами, а потом разберемся с Анной.
Три газеты из тех пяти, которые я купил, дали информацию об убийстве Гильермо. Я читал вслух, а Влад слушал, хмурил брови и качал головой.
– "Десятого марта около десяти часов вечера в собственном автомобиле был расстрелян сотрудник посольства Эквадора, официальный представитель фирмы "Эквадор-терра" господин Гильермо. Как сообщил пресс-секретарь посольства, господин Гильермо с женой и малолетней дочерью возвращался с загородной резиденции посла домой. Перед выездом на Новорязанское шоссе он остановился, пропуская встречный транспорт, и в этот момент по машине был открыт ураганный огонь из автоматического оружия. Преступники с места происшествия скрылись, не прикоснувшись к вещам убитых. Возбуждено уголовное дело".
– Через неделю выяснится, что Гильермо поставлял из Эквадора в Москву наркотики, – мрачным голосом заметил Влад.
– Очень может быть, – согласился я и раскрыл вторую газету. – "Гражданин Эквадор погиб при странных обстоятельствах. Дерзкое убийство совершено в подмосковном лесу вблизи поселка Малореченское. В собственном автомобиле почти в упор расстрелян представитель крупной землеторгующей фирмы господин Гиль… Гильремо". С ошибкой дали фамилию.
– Значит, все остальное – вранье, – предположил Влад.
– Читаю, – продолжал я. – "По имеющимся у нас сведениям, преступники действовали жестоко и с цинизмом. Сначала они убили жену и дочь бизнесмена, а затем заставили самого Гильремо выйти из машины, снять с себя пальто и пиджак. Обыскав одежду, убийцы поставили эквадорца на колени и короткой очередью выстрелили ему в затылок. Оставив автоматы на месте преступления, убийцы скрылись в лесу. По мнению некоторых компетентных источников, убийство было совершено по заказу латиноамериканской террористической организации, контролирующей контрабанду наркотиков в Карибском регионе".
– Какая газета? – спросил Влад.
– "Экстра-новости".
– Все ясно! – Влад скривил лицо. – Прочитал и забыл… Есть еще что-нибудь?
– Вот совсем короткая информация: "Гражданин Эквадора Гильермо был убит в минувший вторник в Подмосковье. В течение нескольких лет он использовал для контрабанды героина дипломатические каналы. Московские наркодельцы убили его за то, что он отказался выплачивать им дань".
– А это вообще бред! – не задумываясь, поставил клеймо Влад. – Никому верить нельзя!
– А сам ты что думаешь об этом? – спросил я, кидая газеты на заднее сидение.
– Что я думаю? – повторил вопрос Влад. Он был готов критиковать прессу и высказывать свой скептицизм, но не строить гипотезы. – Ничего я не думаю. Мало ли какие причины были у убийцы грохнуть его? Первая: ограбить. Вторая: запугать правительство Эквадора. Третья: вынудить посла открыть визу беглому каторжнику. Четвертая: отмстить за поруганную честь женщины… Да я тебе сто причин назвать могу!
– А с покупкой нами острова ты это никак не связываешь?
– Что-о-о?! – протянул Влад и посмотрел на меня так, словно я сказал непозволительную глупость. – А при чем здесь наш остров?
Мы остановились на светофоре. У меня пропала охота говорить про остров и убийство Гильермо, потому что эти две
