что никто их не считал. Как их сосчитаешь в темноте? А вот я думаю, что их много. Очень много. Гораздо больше, чем нас. А потому чем нам поможет оружие, если «каракалов» много, а нас мало? И сами мы погибнем, и наши семьи тоже погибнут…
После таких слов на площади воцарилось долгое молчание. В последних словах, несомненно, присутствовал резон. В самом деле, как можно сражаться с врагом, если ты не знаешь, какова его численность?
— Так что же нам делать? — отовсюду раздался один и тот же вопрос.
— Пускай нас защитит наша власть! — произнес чей-то голос. — Вы же помните, представители власти побывали в нашем поселке и обещали нам защиту? Говорили, что они и есть настоящая власть! Вот пускай они нас и защитят! А иначе для чего нам такая власть, которая обещает, но ничего не делает?
— Правильно! — зазвучали голоса. — Это правильно! Нужно поехать в город и обо всем сообщить властям! А уж дальше это не наше дело, а дело власти! Она прогонит от нас «каракалов»!
Тут же стали решать, кому именно следует ехать в город за помощью. Выбрали трех сельчан. Ими оказались Басир, Вафик и Икрам. Басира выбрали потому, что у него имелся старенький автомобиль (отчего-то ночью «каракалы» его не отобрали), а Икрама и Вафика определили ему в спутники. Втроем веселее, чем одному, к тому же трое всегда расскажут больше, чем один. Выезжать должны немедленно — прямо-таки сегодня.
— Сегодня не получится, — сказал Басир. — Машина моя поломана. Оттого-то ее «каракалы» у меня и не забрали. Не смогли завести! Починить ее надо, а уже потом и ехать. Два дня мне надо, чтобы починить.
— Пускай будет так! — решило собрание.
И люди стали расходиться. Кто поодиночке, кто — парами или небольшими группами. Расходясь, они вполголоса переговаривались между собой. О чем? Понятно, о чем. У всех сейчас была лишь одна тема для разговоров.
* * *
Аббас также присутствовал на базарной площади. В разговорах он не участвовал, все больше слушал, что говорят другие. По его мнению, разговоры были интересными. Они казались интересными даже самому Аббасу, а уж что говорить об Эсваде Башире и других разбойниках! Несомненно, на такие разговоры они также обратят внимание. Как не обратить? Ведь скоро в Шахик прибудут солдаты, которые разыщут и разгромят «каракалов»!
А из всего этого следовал неумолимый вывод: он, Аббас, должен будет доложить об этих разговорах Эсваду Баширу. Точнее сказать, его человеку. Сегодня понедельник. Значит, сегодня вечером у Аббаса должна состояться встреча с этим человеком. Так сказал Эсвад Башир, значит, так оно и будет. Этот Эсвад Башир не из тех, кто говорит напрасные слова. Итак, сегодня вечером, как только стемнеет…
Но не хотелось Аббасу доносить на своих односельчан. Это было неправильно, это было плохо, это был большой грех перед Аллахом. Но с другой стороны — как Аббасу быть? Не донесет он, так донесет кто-то другой. Быть того не может, чтобы Аббас являлся единственным осведомителем грозного Эсвада Башира! Такого просто не может быть! А значит, рано или поздно у Аббаса спросят: почему ты не донес? Или ты не был утром на базарной площади, или не слышал, о чем там говорилось? Так почему же ты смолчал? И что после таких вопросов может ожидать Аббаса? А его семью? Вот то-то и оно. Когда ты в западне и не можешь спастись, то самое разумное и правильное — поступать так, как велит тебе тот, кто тебя в эту западню устроил. Тогда, может, останешься жив…
Дождавшись вечера, Аббас крадучись отправился в условленное место — на северную окраину поселка. Выйдя за пределы поселка, Аббас остановился и прислушался. Кругом было тихо, лишь где-то вдали слышались какие-то звуки: кажется, это перекликались ночные птицы.
— Пришел? — вдруг раздался из темноты голос, и Аббас от неожиданности вздрогнул. — Это хорошо, что ты пришел… Это правильно. Эсвад Башир не любит тех, кто его обманывает…
— Обещал прийти, вот и пришел, — ответил Аббас.
— Это правильно, — повторил голос. — Ну, и что скажешь?
— Ничего особенного. — Аббас передернул плечами, так как, несмотря на душный вечер, вдруг почувствовал озноб. — Так, всякие мелочи…
— А именно? — спросил голос.
— Делегацию собираются посылать в город. — Аббас сглотнул слюну. — За помощью… Чтобы, значит, пришли солдаты и отогнали от поселка «каракалов». Вас то есть отогнали…
— Вот как? — не сразу ответил голос. — Значит, делегацию… И кто эта делегация? Назови имена.
— Точно не знаю… — попытался схитрить Аббас.
Голос на это не отозвался, зато из темноты раздался другой звук. Аббасу показалось, будто это лязгнул затвор винтовки. И еще будто сталь соприкоснулась со сталью. Такой звук обычно бывает, когда из ножен вынимают нож.
— Басир, Икрам и Вафик, — сказал Аббас.
— А говоришь, что не знаешь! — В голосе из темноты слышалась явная насмешка. — Оказывается, все ты знаешь! Ты вот что… Ты теперь один из нас. Ты тоже «неуловимый каракал». А мы друг друга не обманываем. Того, кто пытается обманывать своих братьев, ждет смерть.
— Я сказал правду! — нервно откликнулся Аббас.
— Допустим… Когда отбывает делегация за помощью?
— Через два дня.
— Почему именно через два дня?
— У Басира неисправна машина. Он говорит, что на починку понадобится два дня. Уже один день, так как этот день закончился, — добавил Аббас.
— Хорошо, — после молчания произнес голос. — Можешь идти. Помнишь, когда следующая встреча?
— Да.
— Иди.
— А… — произнес Аббас.
Ему очень хотелось спросить у человека, для чего он выведывал у него, Аббаса, все подробности поездки в город за помощью. Аббас чувствовал, что эти подробности человек выведывал у него не просто так, а с неким тайным умыслом. Он чувствовал также и понимал, что это — скверный умысел, может быть, даже погибельный. Именно об этом он и хотел спросить у не видимого им человека, но как спросишь, какими словами? Да и нужно ли?
— Иди, — повторил голос.
И Аббас тут же почувствовал, что он остался один. Никого поблизости не было, была лишь пустая темнота, и в ней слышались далекие голоса ночных птиц. Обладатель голоса исчез, он исчез беззвучно и стремительно, будто растворился в темноте.
Аббас помедлил, переступил с ноги на ногу и отправился восвояси. Чувствовал он себя скверно и мерзко. Ничего подобного Аббас никогда раньше не ощущал. Ну, да ведь он никого раньше и не предавал…
Оказавшись в поселке, Аббас отправился не домой, а к Басиру — одному из тех сельчан, которым предстояло ехать в город за помощью. Басир был дома. Аббас вызвал его из дому
