— Нет! Оставьте Александра! Возьмите лучше меня!
И Саид ее взял.
Теперь ему оставалось произнести семь строк. На это ушло пятнадцать секунд.
Стоя на вершине Великой пирамиды Гизы под белым лучом Тартара, под рев ветра, к ужасу всех, кто беспомощно наблюдал за происходившим, Мустафа Саид дрожащим от волнения голосом произнес заключительные слова ритуальной формулы власти.
На этот раз Уэст не сомневался, что ритуал совершен по всем правилам.
Казалось, настал конец света.
Ослепительная вспышка.
Оглушительный гром.
Содрогнулась сама Земля.
То, что последовало за этим, сделало жалкими самые впечатляющие фейерверки.
Ослепительно белый луч света спустился с Солнца, сделавшись вдвойне интенсивнее.
От жуткого удара грома у Уэста зазвенело в ушах, а раскаленный добела шар энергии, выкатившись с небес, спустился по вертикальному лучу и ударил в Солнечный камень... Строй кристаллов принял его.
Внутри Солнечного камня энергетический шар прокатился по всем семи кристаллам. С каждым слоем поток энергии все более сужался и фокусировался, пока не превратился в мощную энергетическую нить.
И эта супертонкая нить ударила Лили в сердце.
Девочка содрогнулась от этого удара. Луч прошел через ее грудь и ударил в дебен земли.
Земля тут же превратилась в пепел.
Солнечный камень ярко сиял, но, когда в него влетел раскаленный шар, все вокруг сразу успокоилось. Камень издавал тихое жужжание, и приглушенно гудели моторы «Галикарнаса».
Уэст смотрел на Солнечный камень, думая о Лили. Смогла ли она пережить удар Солнца? Или Саид был прав, когда сказал, что во время ритуала она погибнет?
Саид победно вскинул руки, глядя на небо.
— Тысяча лет! Тысяча лет власти ислама!
Он обернулся к Уэсту. Сияющие глаза. Распахнутые руки.
— Ритуал завершен, слышишь ты, неверный?! Это означает, что мой народ теперь непобедим! А ты — вы — будете первыми, кто почувствует мой гнев!
— Вот как? — сказал Уэст и, вставив новую обойму в оружие, нацелил его на Саида.
— Стреляй! — поддразнил его Саид. — Пули тебе больше не помогут!
— Отлично, — сказал Уэст.
И выстрелил.
Пуля попала Саиду в грудь. Он отлетел назад. Полилась кровь. Террорист упал на колени. Лицо его выражало шок и недоумение.
Он взглянул на рану, а потом — на Уэста.
— Но... как?..
Я знал, что ты был на моем самолете, — сказал Уэст. — Знал, что прокрадешься на борт «Галикарнаса». Как бы иначе ты сюда попал? Ты всю жизнь охотился за Солнечным камнем, а потому не хотел выйти из игры. И я позволил тебе остаться на борту.
— Но песок...
— Пока ты прятался в самолете, я подменил в твоей шкатулке песок, — сказал Уэст. — Это не земля арабов. То, что ты насыпал в Солнечный камень, было землей моей родины. Просто ты исполнил ритуал власти для моего народа, Саид, а не для своего. Что ж, спасибо.
Саид был потрясен. Он посмотрел в сторону, обдумывая последствия.
— Твоя земля? Но это означает...
Он не закончил фразы, потому что в этот момент жизнь его покинула, и Мустафа Саид упал на платформу.
Внезапно раздался чей-то болезненный крик.
— Уэст!!!
Джек обернулся и увидел Маршала Джуду. Тот шел к нему. Из пустой глазной впадины текла кровь. В руке он держал винтовку «М-4», которую взял у одного мертвых американских солдат.
Джуда подошел к нему вплотную.
Он не мог промазать.
Нажал на курок.
Винтовка взорвалась в руках Джуды.
Это не было осечкой, Произошел настоящий взрыв. Винтовка разлетелась на сотни кусков и выпала из рук Джуды.
Джуда нахмурился в недоумении. В ужасе взглянул на Уэста и сказал:
— О боже... ты... обрел власть...
Уэст шагнул вперед. Выражение его глаз не предвещало ничего хорошего.
— Джуда, я мог бы простить тебя за то, что ты сделал со мной, за этот чип в моей голове. Мог бы простить за то, как ты обходился с Хорасом. Но я никогда не прощу тебе убийства Дорис Эпнер. За это ты должен заплатить.
Сказав это, Уэст поднял конец длинной лонжи Джуды и отстегнул ее от Солнечного камня.
Джуда попятился к краю платформы, где завис «Галикарнас». Он поднял руки.
— Ну, ладно, Джек. Мы с тобой солдаты, а солдаты иногда должны...
— Ты убил ее. Теперь я намерен убить тебя.
И Уэст зашвырнул конец веревки на вращающийся двигатель «Галикарнаса».
Джуда оглянулся и понял, что его ожидает. Его здоровый глаз расширился от ужаса.
Он завопил, но вопль тут же прекратился, когда огромная турбина втянула веревку и... все то, что к ней было привязано.
Джуду сорвало с платформы, согнуло пополам. Лопасти турбины немедленно перемололи его тело.
На вершине Великой пирамиды стало совсем тихо.
Увидев страшный луч Солнца и гибель своих, американская армия, стоявшая возле пирамиды, поспешно бежала, оставив на платформе Уэста и Волшебника.
Вскоре на платформу приземлился пилотируемый Зоу «Блэк Хоук». Оттуда выскочили Зоу, Курчавый и Каланча, а с крыла «Галикарнаса» спрыгнул Винни Пух.
Они бросились к Уэсту, а тот уже полез в лаз Солнечного камня — взглянуть на Лили.
Уэст по-пластунски пополз по тесному проходу.
Добрался до Лили. Она лежала неподвижно в углублении, сделанном в форме человеческого тела. Глаза ее были закрыты. Она казалась спокойной... но не дышала.
— Ох, Лили...
Уэст подполз к ней, опираясь на локти. Смотрел ей в лицо, искал признаки жизни. Ничего. Девочка была неподвижна. Тело Уэста обмякло, глаза в отчаянии зажмурились.
— Ох, Лили. Я виноват. Я так виноват.
Он наклонил голову. Из глаз потекли слезы, и он сказал:
— Я люблю тебя, дружок.
Джек Уэст горько рыдал, лежа перед телом милой маленькой девочки, которую оберегал и растил все десять лет ее жизни.
— Я тоже люблю тебя, папочка... — послышался рядом с ним тихий шепот.
Уэст вскинулся, открыл глаза и увидел, что на него смотрит Лили. Она повернула к нему голову. Глаза ее были затуманены.
Но она была жива, она ему улыбалась.
— Ты жива... — изумился Уэст. — Ты жива! Он схватил ее и крепко прижал к себе.
— Но как?.. — спросил Уэст.
— Я тебе позже скажу, — прошептала она. — Мы сможем отсюда выбраться?
— Ну конечно! — Уэст задыхался от радости. — Ну конечно!
Спустя несколько минут «Галикарнас» взмыл в небо, включив восемь космических двигателей.
Набрав достаточную высоту, самолет развернулся и начал падать носом вниз. Это продолжалось недолго, затем «Галикарнас» включил свои обычные двигатели и полетел прочь от пирамид и плато Гизы.
Великая пирамида осталась позади со своей наполовину разрушенной платформой и американскими вертолетами и кранами, дымящимися на ее склонах. Египетскому правительству, помогавшему американцам, придется теперь все это убирать.
Важно, однако, что вершина Пирамиды снова стала на девять футов короче, чем следует.
Уэст и его команда забрали с собой Солнечный камень.
В салоне «Галикарнаса» Уэст и другие члены команды окружили Лили, обнимали ее, целовали, хлопали по плечам. Винни Пух обнял девочку:
— Молодец, малышка! Отлично поработала!
— Спасибо, что вернулся за мной, Винни Пух, — сказала Лили.
— Я ни за что бы тебя не оставил, — сказал он.
— И я тоже, — подхватил Каланча.
— Спасибо тебе, Каланча. За то, что спас меня в Висячих садах, за то, что остался со мной, когда мог бы и уйти.
Каланча молча кивнул Лили и всем остальным членам команды, остановил взгляд на Винни Пухе.
— Такие моменты не часто приходят, — сказал он, — но время от времени приходится делать выбор. Надо выбирать, за кого ты воюешь. Я сделал свой выбор, Лили. Решил воевать за тебя. Не скрою: мне было нелегко, но я не сомневался в своей правоте.
— И оказался прав!
Винни Пух хлопнул Каланчу по плечу.
— Ты — хороший человек, израильтянин... то есть я хотел сказать — Каланча. Я сочту за честь называться твоим другом.
— Спасибо, — улыбнулся Каланча. — Спасибо тебе, друг.
Когда прошли первые радостные моменты, Уэст стал расспрашивать, как Лили удалось выжить.
— Я пошла туда с готовностью, — сказала она просто.
— Не понимаю, — удивился Уэст.
Лили улыбнулась, очевидно гордясь собой.
— На стене вулкана, в том месте, где я родилась, была на стене надпись. Ты сам ее однажды изучал. Там было сказано:
Приди с готовностью в объятия Анубиса, и будешь жить после прихода Ра. Если сделаешь это против своей воли, твой народ будет править миллиард лет, а твоя жизнь закончится. Если вообще не придешь, мира больше не будет.
— Как и египтяне, мы думали, что это имеет отношение к богу Гору, принимающему смерть и вознаграждаемому за это вечной жизнью. Но это была ошибка. Это относилось ко мне и Александру — оракулам. Но здесь не говорится о готовности принять смерть. Тут говорится об углублении в Солнечном камне и готовности прийти в объятия Анубиса.
