Все прошло чисто, без крови. Трупы экипажа сложили в большой кладовой, где хранилось парусное вооружение. Девлин натянул на голову капитанскую фуражку и встал к штурвалу. Несмотря на то что большая часть его жизни прошла в Афганистане, море Мустафа любил не меньше, чем жаркие горы. Однажды, после ранения набираясь сил в Бахрейне, он купил большой моторный катер и несколько недель не сходил на берег. Теперь, встав у штурвала и развернув к берегу стремительную покладистую «Каталину», снова ощутил наслаждение скоростью и солеными брызгами.
Через четверть часа береговая линия приобрела конкретные очертания, и с капитанского мостика можно было разглядеть разноцветные грунтовые слои в местах обвалов, а из воды то и дело выглядывали острые, как драконьи зубы, обломки скал.
Приблизившись на несколько сот метров, Мустафа Девлин повернул штурвал, и послушная «Каталина» понеслась вдоль береговой полосы в сторону выдающегося далеко в море мыса Долгого. Когда-то на этом мысу располагался радиолокационный пост наблюдения дивизиона крылатых ракет береговой обороны. Но в самом начале девяностых годов воинская часть была расформирована, теперь на вершине мыса царили разруха и запустение.
Яхта плавно обошла мыс Долгий и вышла в наветренную зону, здесь морская вода была не зеленой, а насыщенно-синей и дыбилась бурунами небольших волн.
От вершины обрывистого берега прямо к узкой полосе сбегала волнообразная грунтовая дорога. Издалека накатанная полоса глинозема среди пожухлой травы и чахлых кустарников походила на причудливую желтую реку, по которой, как караван купеческих барж, съезжала вниз кавалькада разномастных машин.
Впереди двигались угловатые внедорожники Гирги Бакаева. За ними, переваливаясь на ухабах, торопился грузовой «Соболь», на металлических боковинах кузова была отчетливо видна реклама пансионата «Ямайский ром» с развесистыми пальмами и восходящим диском солнца на фоне бескрайнего моря.
Машины съехали прямо на узкую полосу дикого пляжа, замерев у тонкой линии деревянного настила, уходящего на несколько десятков метров в море. Самодельный пирс был построен здесь всего три дня назад по личному распоряжению Мустафы Девлина. Для этого строительства специально было нанято полсотни работяг из соседней области, которые за неделю вбили в морской грунт три десятка металлических труб и установили на них деревянный настил. После чего с работягами рассчитались и отправили восвояси на арендованном автобусе. Конечно же, это грозило возможной утечкой информации, но ликвидация полусотни мужиков было делом хлопотным. В конце концов, у работяг не будет времени поднимать шум, да и заплатили им согласно договоренности.
Пирс был шатким и ненадежным, простоять он мог только до первого шторма. Но и это было не важно, пирс нужен был только для одного раза.
Девлин ювелирно подвел яхту к пирсу, выключив двигатель, и «Каталина» по собственной инерции плавно ткнулась правым бортом в торцевую стенку пирса, в качестве амортизаторов прикрытую подвешенными старыми автомобильными покрышками.
Сразу же Камаль и Буяр прыгнули на настил, таща за собой швартовочные концы. После того как яхта была пришвартована, трое афганцев сошли на берег, здесь уже из машин выгружались чеченские боевики.
— Как все прошло? — еще издалека нетерпеливо спросил Девлин у Гирги Бакаева.
Чеченец улыбнулся в усы и гордо ответил:
— Более чем ожидали.
— То есть? — не понял Мустафа.
— Кроме того, что мы ликвидировали Сотника, так еще захватили ценный приз. — С этими словами Бакаев распахнул заднюю дверцу и продемонстрировал афганцу трех молодых людей, лица которых носили следы недавних избиений.
— Кто это такие? — с недоумением спросил Девлин.
— Офицеры морской пехоты. Сотник хотел их нанять, чтобы они расправились с нашей общиной, — громко засмеялся чеченец и, указав на разбитые в кровь лица молодых лейтенантов, добавил: — Но эти ишаки не соглашались, пришлось бандитам их попросить, как они умеют.
— А тебе они для чего?
— Как думаешь, какие вопросы зададут журналисты, если трупы этих троих найдут недалеко от места диверсии? Думаю, многие выдвинут версии, что это министр обороны вставляет палки в международные проекты президента. Без жаркого выяснения отношений в Кремле никак не обойтись.
— О-о, — вырвалось восхищенное из уст афганца, потом он похлопал Гирги по плечу и с уважением проговорил: — Мистер Бакаев, думаю, после этой акции имеет смысл забрать вас в наш главный офис, там вы принесете значительно больше пользы.
— Было бы неплохо, — честно признался чеченец, блеснув глазами. Последнее время, находясь в России, он испытывал невероятный дискомфорт, будто что-то жгло ему пятки.
Повернувшись к своим абрекам, Гирги приказал грузиться. Первыми на яхту вернулись Буяр и Камаль, афганцы несли сумки с легкой водолазной амуницией и кислородные баллоны аквалангов.
Потом четверо боевиков достали из кузова «Соболя» завернутый в брезент большой сверток, в котором находилась ядерная минометная мина. Несколько слоев детонирующего шнура, обмотанного по всему корпусу; сверху были налеплены десять килограммов пластита. Поверх брусков пластиковой взрывчатки — еще два слоя детонирующего шнура. Теперь заряд мало походил на привычный минометный снаряд.
По мнению подрывника, этой взрывчатки было достаточно, чтобы на глубине тридцати метров (именно на такой глубине у берега был проложен газопровод) смять бериллиевую оболочку, создавая критическую массу ядра, и вызвать атомный взрыв. Для того чтобы активизировать взрыв на расстоянии, был установлен специальный радиоуправляемый детонатор с поплавком приемной антенны и катушкой пятидесятиметрового оптико-волоконного кабеля.
Все было продумано до мелочей, оставалось лишь доставить заряд к месту акции. После того как двое боевиков со всеми предосторожностями отнесли сорокакилограммовый сверток на яхту, наступила очередь морпехов. Троих офицеров под охраной повели на «Каталину».
— Поместите их в кают-компанию и не спускайте глаз, — приказал Гирги Бакаев и повернулся к Девлину, пришло время прощаться.
Афганец снял со своей головы капитанскую фуражку и с заметным волнением сказал:
— От вашего успеха слишком многое зависит. Сделайте все, что должны сделать, и я обещаю, что вы скоро увидите небо в алмазах.
— Мы сделаем все, как нужно, — заверил его Гирги. На прощание мужчины обнялись, потом Бакаев прошел на яхту, а Мустафа направился к джипу, в салоне которого его ждал подрывник Рустам Хашиев…
Район Адмиральской банки напоминал рыболовецкую путину, столько здесь собралось различных судов, плотным кольцом окруживших стоящий в центре прогулочный катамаран «Потемкин».
Флотилия собравшихся вокруг захваченного террористами катамарана была самая разношерстная: около десятка серо-стальных малых пограничных кораблей, пара пожарных судов, водолазный бот. Ожидался и большой белоснежный лайнер «Емельян Пугачев».
На лайнере размещался штаб по чрезвычайной ситуации, возглавить который должен был полковник Полевой. Особый отдел до этого занимался разработкой местной чеченской диаспоры, в рядах которой обнаружились матерые террористы. Но, несмотря на информацию и оперативные действия особистов, предотвратить захват заложников все же не удалось.
«За последние дни слишком много произошло накладок, — размышлял Борис Максимович, сидя в салоне служебной машины, которая под надрывный вой сирены неслась в порт. — Оперативники УФСБ одним махом накрыли гнездо оборотней в Центральном РОВД, да еще и застрелили одного. Следом отличилась их же группа захвата совместно с милицейской автоинспекцией. Одни упустили киллеров после того, как те „исполнили“ Филиппа Еремина, другие просто расстреляли убегающих убийц. Отлаженная схема дала серию сбоев и, как результат, пошла вразнос».
Покинув машину, полковник направился к большой группе старших офицеров МВД и ФСБ, ему было что сказать руководителям обоих местных департаментов, но не было свободного времени. Необходимо было локализовать ситуацию, причем в срочном порядке.
— Товарищ полковник. — Прямо как из-под земли возле Бориса Максимовича выросла долговязая фигура офицера по личным поручениям. — Наши дознаватели раскололи старшего таможенника из той смены, что пропустила без нашего досмотра рентгеновские установки. Михаил Карасев признался, что сделал это по просьбе своего двоюродного брата, офицера милиции Александра Осадчего. Кроме того, Карасев показал, что его родственник без досмотра вывез с территории порта ящик греческого коньяка «Метакса».
— Хорошо, — рассеянно кивнул Полевой, погруженный в свои мысли. — Контрабандой займемся позже. Он подошел к руководителям милиции и госбезопасности и угрюмо спросил: — Как обстановка?
