Ознакомительная версия.
Раздался взрыв, от которого содрогнулся весь подвал. Посыпалась штукатурка, поднялась пыль и гарь. Александр почувствовал, как что-то горячее ударило его в левый бок, вызвав сильную боль. Сразу же бок стал теплым и липким. Осколок все же задел его.
Не поднимаясь с женщины, которая сжалась под ним в комочек, он крикнул:
— Полковник, вы целы?
И тут же ответ:
— Вроде цел. Петров, прапорщик?
Те ответили:
— Все нормально!
Они оказались вне зоны поражения осколков гранаты.
И совершенно неожиданно в проеме соседней комнаты, откуда прогремел взрыв, показалась фигура. В дыму трудно было определить, кто это, и Калинин поднял пистолет. И он непременно выстрелил бы, если б не услышал:
— Товарищ старший лейтенант, вы живы?
— Тьфу, — сплюнул в сторону Калинин, — Шарадзе! Ты какого черта делал там? Почему допустил атаку духов из своей зоны?
— Так это у вас прямой вход. А я в предбанник попал. А там еще дверь. Пока перезаряжал подствольник, время и потерял.
— Хорошо, что потерял, а то так и остался бы там, нашпигованный осколками.
Калинин попытался подняться, но резкая боль заставила его вскрикнуть и вновь упасть на пол, рядом с Соней. В глазах потемнело.
Женщина тут же прильнула к нему:
— Саша, ты ранен?
— Похоже, ребро сломано и кровь идет. Левый бок.
Соня мгновенно пришла в себя:
— Сейчас, милый, потерпи! Что-нибудь придумаем.
Александр улыбнулся через силу:
— Ничего! Пустяки!
Соня вырвала из кармана его брюк боевую аптечку и санитарный пакет. Перевернула возлюбленного на правый бок, разорвала — и откуда только силы взялись — куртку. Начала колдовать над раной. После укола промедола Калинин уже не чувствовал боли. Он спросил у подчиненного:
— Как дух в соседней комнате?
— Месиво!
— Отлично! Дуй наверх, узнай, что там у ребят! А вы, — обратился он к полковнику, лейтенанту и прапорщику, — подберите оружие бандитов и займите оборону подвала. Но смотрите, в доме действуют мои солдаты. Своих не подстрелите.
Офицеры беспрекословно выполнили приказ офицера спецназа, даже начальник штаба дивизии.
Он лишь спросил:
— Как ваша фамилия, старший лейтенант?
Александр ответил:
— Командир взвода специальной разведки роты спецназа отдельного разведывательного батальона Калинин!
— Ясно! А как вы узнали, что мы находимся здесь, и кто отдал приказ на штурм?
Калинин поморщился:
— Товарищ полковник! Это долгая история, все в свое время узнаете, займите лучше оборону, акция еще не завершена!
— Хорошо! Я благодарю вас за мужество!
И, повернувшись к лейтенанту и прапорщику, приказал им выполнить требование Александра.
В то время как Калинин с Шарадзе направились в подвал, сержант Константин Хлюстин с тремя бойцами бросился в конец коридора, где находилась лестница, ведущая на второй этаж здания. И здесь штурмовая группа чуть было не попала под губительный огонь охраны дома. Но двое духов, явно не имеющих навыков ведения боя внутри зданий, допустили грубейшую ошибку, выскочив в коридор. Прямо на стволы солдат Хлюстина. Спецназ не медлил и несколькими очередями уничтожил первый заслон. У стены остановились. Хлюстин указал одному из подчиненных на подствольник, а затем рукой в сторону лестницы. Боец понял. Он, выставив автомат из-за угла, пустил осколочную гранату в проход наверх. Раздался близкий взрыв, и в это же время группа рванулась по лестнице. Выскочила на площадку перед вторым пролетом. Разрыв гранаты вызвал крики боли у нескольких человек. На выходе в коридор второго этажа находилась пулеметная точка. Странно, что боевики не нацелили ее на двор, тогда спецназу пришлось бы туго. Но пулемет прикрывал лишь второй этаж. Видимо, хозяин дома считал, что двор укреплен достаточно. Да так и было на самом деле. Оказавшись в задымленном коридоре второго этажа, сержант рассмотрел впереди сдвоенную дверь и одиночные входы в несколько помещений по стенам. Приказал приготовить к бою гранаты. После этого подал сигнал — вперед!
Бойцы рванулись по коридору. Выбивая боковые двери, бросали в комнаты по гранате и продолжали движение.
Сдвоенную дверь разнесли, также применив осколочную гранату «ВОГ-17» подствольного гранатомета. Первым в помещение прыгнул сержант. Двое бойцов остались на входе, третий прикрывал коридор.
Хлюстин, перекатившись по ковру и обстреляв из автомата по кругу всю комнату, резко вскочил на ноги. Тут же появились двое бойцов, вставших в проеме вынесенной двери.
Сержант оглядел комнату. Слева, скорчившись и держа в руках кишки, вывалившиеся из разорванного живота, безумными глазами смотрел на командира отделения одетый в камуфлированную форму боевик. Хлюстин, не думая, выстрелил в эти полные муки глаза, оборвав страдания смертельно раненного противника. Справа, раскинув руки, лежал убитый выстрелом в голову еще один бандит.
Вроде больше никого в комнате не было. И сержант уже собрался отдать приказ покинуть этаж, как заметил какое-то движение в самом углу за большим сундуком с наваленными на него одеялами и подушками. Он вскинул автомат и ударил по постельным принадлежностям, подняв целое облако пуха. Из угла раздался голос на непонятном для Хлюстина языке. Сержант, держа под прицелом сундук, повернулся к Балаеву:
— Ашир! Ты у нас спец по их белиберде, чего хочет урод, что там укрылся?
Солдат объяснил:
— Просит не стрелять! Он сдается!
— Да? Тогда передай ему, чтобы выбросил все имеющееся оружие и, подняв руки, выходил!
Балаев перевел приказ командира отделения.
Из-за сундука вылетели на ковер пистолет и нож. Затем поднялась рука. На это немедленно среагировал сержант:
— Обе лапы в горы, или стреляю!
Балаев перевел и эту команду.
Голос что-то ответил.
Хлюстин взглянул на рядового.
Тот сказал:
— Дух говорит, что он инвалид. У него одна рука!
— Да? Я же сказал, урод! Урод и есть! Пусть выходит.
Вскоре перед бойцами спецназа стоял осыпанный пухом словно снегом однорукий бандит.
Сержант спросил:
— Ты кто, болезный?
Душман ответил:
— Амин!
— И че дальше? Амин — умин! По должности в этом шалмане кто?
— Командир!
— Вот это другой базар! Ашир, свяжи его как-нибудь, с собой возьмем!
Боец двинулся к главарю аядского отряда и одному из ближайших помощников Амирхана. В это время в комнату вошел Шарадзе:
— Ну, чего, чуваки? Вижу, и вы тут духов сделали?
— Куда б они делись, вояки? А ты, Гоги, чего объявился?
— Командир послал! Узнать, как тут и что!
— Нормально все! А в подвале?
— Тоже порядок. Освободили и полковника, и летеху, кстати, того самого пидора, что у госпиталя Калинина захомутал и на «губу» определил, и прапора, и бабу. А сестричка-то, пацаны, по-моему, к нашему старлею неровно дышит. Видать, это к ней он нырял тогда! Так и кружит вокруг него!
Хлюстин поинтересовался:
— А чего кружит-то?
— Да подранило нашего старлея! Осколком в бочину! Но не тяжело!
— С этого, Гоги, и надо было начинать, а то нормалек все! Иди вниз, доложи, что взяли какого-то Амина, сами переходим на первый этаж.
В это время тишину вновь разорвали хлесткие выстрелы.
Сержант воскликнул:
— Что за черт! Кажись, пулемет бьет! Уж не с минарета ли ребята огонь открыли? А ну, посмотрим!
Командир отделения бросился в проем одной из комнат, окнами выходящей на площадь. И увидел, что действительно стрелял пулемет с вершины минарета. А по площади, прижимаясь к глиняным заборам и отстреливаясь, к дому, занятому первым отделением, пробивалась солидная группа душманов. Пулеметчик работал эффективно, но некоторые духи перемахнули за дувал, укрылись от огня с минарета за забором, открыв ответный огонь и наверняка продолжая движение к захваченному дому. Но самое главное, что увидел сержант, — и вдоль противоположной стороны к мечети пробираются человек десять бандитов. И эта группа не была видна пулеметчику, так как находилась в «мертвой» для ручного пулемета «РПК» зоне. Духи, достигнув минарета, могут подняться наверх и уничтожить отвлеченный боем пулеметный расчет. Такого развития событий допустить нельзя.
Хлюстин обернулся к подчиненным:
— Гоги, пулей к старлею, объясни обстановку. Пусть с заложниками остается в подвале, без него справимся.
— Ага! Так он тебя и послушает!
— Не перебивай! Как решит, так решит. Твое дело предупредить, что к дому приближаются боевики. Вали! Да, однорукого с собой прихвати!
Шарадзе, толкая перед собой главаря аядской банды, двинулся вниз. Сержант перевел взгляд на Балаева:
— Ашир, давай на улицу к нашим. Пусть все, включая Поручикова, занимают позиции на первом этаже дома. Оборона по круговой.
Исчез и Балаев.
Ознакомительная версия.
