Волк презрительно скривился.
– Разве непонятно, что надо делать? Мочить всех подряд, без разбора...
Выпуклые глаза с красными прожилками вновь устремились на Идигова. В них читалось явное одобрение.
– Правильно. Если хотите выбраться целыми – не жалейте патронов!
– Какое оружие? – попытался реабилитироваться дельным вопросом Дунда.
– Автоматы с глушителем. И пистолеты.
– А подствольник будет? – поинтересовался неугомонный Дунда.
Волк деланно рассмеялся.
– Тогда и на него глушитель надо ставить. Ты же не в горах!
И снова Лечи одобрительно кивнул.
– Здесь все должно пройти четко. Менты тут свирепые и, в отличие от наших, – стреляют!
Заканчивая инструктаж, Лечи посмотрел на Волка.
– Ты будешь старшим.
– Хорошо, – не выказывая радости, произнес он, как будто и не. ожидал иного решения.
* * *
Эдик Резанов когда-то учился в медицинском и даже окончил три курса. Хотя его нынешняя деятельность не была связана с лечением людей, скорее наоборот, памятью о прошлом осталось прозвище Лекарь, под которым его хорошо знали в криминальном мире Москвы и прилегающих сферах. Официально он занимался страхованием автомобилей и операциями с недвижимостью, попутно прихватывая и любые другие виды теневого и легального бизнеса, способные приносить стабильный доход. Здорово ограничивало возможности отсутствие жизненного пространства, надо было расширять контролируемую территорию, а такие вещи не обходятся без боевых действий.
Среди столичных авторитетов давно зрело мнение о необходимости очистить столицу от иногородних, поэтому Лекарь и устроил показательный расстрел чеченов возле магазина «Агат», рассчитывая, что первый шаг вызовет последующие. Но этого не произошло, теперь следовало ожидать ответа.
– Проверили подъезды? – строго спросил он у начальника охраны. На Лекаре был бордовый клубный пиджак, галстук он снял, расстегнутый ворот белой шелковой рубахи выдавал, что ее уже следовало сменить. Но последнюю неделю Эдик жил в офисе, никого не принимал и был озабочен совсем другим, куда более важным делом: как спасти свою жизнь. Рыжий и белокожий, он рано располнел и страдал одышкой, мускулистый резкий Магомет Тепкоев мог расправиться с ним одной рукой. Но между Магометом и Эдиком стояло очень много других людей, которым предстояло вначале расправиться друг с другом.
– Подвалы, лестницы, чердаки в порядке, заставили ДЭЗ навесить везде замки, каждый день осматриваем...
Огромный волосатый Медведь отличался от Лечи только славянским типом лица, если бы главные телохранители двух авторитетов сцепились в схватке, исход ее предсказать было бы довольно трудно.
– Жильцы довольны – мы всех бомжей выкинули, пьянь, шантрапу... Одна бабушка нас дружинниками назвала. «Опять порядок наводят, – говорит. – Как при коммунистах...» Медведь усмехнулся. Но Эдик его не поддержал. Человеку, прищемившему хвост кобре, не до смеха.
– Ты все продумал? Это тебе не таганские И не питерские...
– Дал свои телефоны пенсионерам, что целыми днями у окон да возле подъездов сидят, – продолжил доклад Медведь. – Как увидят черного, чтоб сразу звонили. Уже раз пять сообщали... Все наши, хотя и брюнеты. А азеры, армяне, даги наш район за километр обходят.
– Это хорошо...
Месть могут осуществить только сами чечены – в столь деликатной ситуации нанять русских киллеров нелегко, да наемникам и нельзя довериться на сто процентов. Только собственными руками. А все подходы к офису перекрыты за несколько кварталов, под контролем проходные дворы, подъезды, канализационные люки. Ни один человек с характерной кавказской внешностью не сможет приблизиться незамеченным.
Казалось, Лекарь несколько успокоился.
– Ты же знаешь, что они с нашим ментом сделали? – Эдик не хотел, чтобы Медведь расслаблялся, – Там и дела было на три копейки! Он один ходил, поймали и заколбасили... А сюда им надо на вертолете лететь. И то сесть негде...
Действительно меры безопасности, принятые Медведем, исключали внезапное нападение и даже опасное приближение к офису. Но ни Лекарь, ни Медведь не знали, что расположенная в тридцати метрах от входа трансформаторная будка на самом деле является эвакуатором номер двадцать три, в котором в настоящий момент накапливается возглавляемая Волком бригада. Металлическая дверца с черепом, костями и надписью «Не входить, высокое напряжение» была чуть приоткрыта, и через образовавшуюся щель Лечи показывал Аслану Идигову объект атаки.
– Там наверху телекамеры, за дверью двое, их контузит взрывом, так что скорей всего проблем с ними не возникнет...
Сзади грохотали железные ступени. Ошалевшие от перехода по зловещим подземельям бандиты выбирались из московской преисподней.
– Я сам видел, клянусь Аллахом, красные глаза так и смотрят, у меня спина мокрая стала, не веришь – пощупай!
– А я пауков даже маленьких не люблю, если б метровый попался – сразу б умер...
Несмотря на то, что почти все находились «под кайфом», путешествие произвело на них сильное впечатление. Гул голосов наполнил помещение. Небольшое пространство, занятое наполовину маскировочными трансформаторами, не могло вместить тринадцать человек, поэтому половина осталась на лестнице и в пахнущем сыростью зеве туннеля.
– Эй, что стали, дайте выйти! Пропустите и нас на свет! – недовольно кричали отставшие. Лечи прервал объяснения.
– Заглохнуть всем! – громко прошипел он. – Приготовить оружие! Сейчас разомнетесь...
Щелкнули несколько затворов. У остальных автоматы были давно готовы к бою. С навинченными на ствол приборами беззвучной беспламенной стрельбы оружие выглядело непривычно. Магазины снаряжены специальными патронами с черной маркировкой на пуле: ослабленный пороховой заряд, пониженная мощность, зато дозвуковая скорость, обеспечивающая бесшумную стрельбу. При дистанции в несколько метров такое уменьшение убойности практической роли не играет.
– Внимание! – Лечи поднял руку и, прильнув к щели, осмотрел пустынный двор. – Пошли! Молча!
Рука резко опустилась, и этот жест решил судьбу десяти человек.
Дверца с рисованным черепом и костями распахнулась, выпуская настоящую смерть. По-кошачьи бесшумно фигуры, затянутые в черные, легко отличимые в любой сумятице комбинезоны автослесарей, бросились к бронированной двери. Первым мчался взрывник с круглой магнитной миной кумулятивного действия, следом бежал Волк, остро ощущающий незащищенность и уязвимость каждого квадратного сантиметра кожи.
Не надо быть спринтером, чтобы в критическую минуту пробежать тридцать метров за четыре секунды. Сидящий у контрольных мониторов дежурный оцепенел и даже не протянул руку к кнопке тревоги. Но если бы он успел нажать ее, дела бы это не изменило.
Взрывник прилепил тяжелую зеленую лепешку посередине двери, чуть ниже переговорного устройства, повернул рычажок хронометра взрывного механизма, установленного на замедление в три секунды, отпрыгнул назад, заткнул уши и открыл рот. Хотя всем участникам нападения объяснили особенности кумулятивного взрыва, черные фигурки попадали на землю и обхватили головы руками. Осознав неминуемую реальность надвигающейся опасности, дежурный вышел из оцепенения и истошно закричал. Охранники в вестибюле вскочили со стульев и ухватились за неподатливые крышки кобур. Охранник в приемной потянулся к интерфону. Лекарь скривил пухлые губы в барственном вопросе и, чуть склонив голову набок, посмотрел на Медведя. Он собирался спросить: «Кто там у тебя орет как резаный?» Брови Медведя недоуменно приподнялись. Он собирался ответить: «Сейчас разберусь, шеф!» Но ни расстегнуть кобуры, ни узнать по внутренней связи, что происходит, ни спросить, ни ответить, ни разобраться никто не успел.
Чудовищный грохот потряс офис и все восемь жилых этажей над ним, кирпичная стена треснула, посыпались стекла, просел бетонный козырек над подъездом. Белый огонь расплавил толстую сталь и швырнул поток темно-вишневых брызг внутрь, испарив будто вырезанный ножницами круг по контуру мины. Оставшаяся часть двери прогнулась, словно под ударом гигантского парового молота, и вместе с рамой влетела в вестибюль, размазав по стене не успевшие упасть тела прошитых жидким металлом охранников.
Взрывная волна, сокрушая все на пути, помчалась по длинному коридору, опаляя зеркальную полировку дорогой деревянной обшивки. Раскаленные газы ворвались в приемную, оглушили и бросили на пол секретаршу с охранником, выбили окно и вырвались наружу, теряя силу и рассеиваясь. Черный, протягиваемый сквозняком дым, клубясь, заполнил разоренное помещение.
– Что? Что? Что? – бессвязно повторял Лекарь, вытягивая ящик стола и заторможенно роясь внутри.
Медведь понял все сразу. Выхватывая из-под мышки матово отблескивающий «таурус», он выскочил в задымленную, сильно пахнущую гарью приемную, бегло взглянув на безжизненные мужское и женское тела, запер дверь, припер ее тяжелым столом и вернулся в кабинет, где повторил процедуру запирания и баррикадирования.
