не ожидающих подвоха фрицев.
Двоих сразу наглухо изрешетили, хребты пулями раздробили, одного смертельно ранили, но четвертый, гад, заполз в щель и спрятался, но тут он для меня открылся. Стоя на колене, я прицелился, задержал дыхание, плавно потянул спуск… Бах! Аккуратная дырочка в виске откинула в сторону рыжую голову фрица. Морда навсегда уткнулась в землю, питая ее струйкой крови.
Есть! Последнего сняли! Тем временем в городе начался настоящий хаос. Выли сирены, слышались выстрелы. Где-то вдалеке строчил пулемет. Жужжали мотоциклетные двигатели.
По моей просьбе Слободский ударил по подступам Пскова небольшими диверсионными группами, изображая штурм города. Ни танков, ни другой бронетехники у фрицев здесь не имелось. Тыл же все-таки, своя земля, так во всяком случает они считали. Поэтому «массированное» наступление (а по шуму, оно и впрямь казалось массированным) поначалу повергло фрицев в панику. Ни авиации, ни артиллерии в Пскове нет. Есть только мотоциклы, грузовики и прочие «лоханки».
Пока фашисты не разобрались, что нападение — всего лишь бутафория, я приступил к следующему этапу своего плана.
К складу подкатило здоровенное облако пыли, из которого выскочили три грузовика.
Машины сходу протаранили полуоткрытые ворота, высекая стальными бамперами искры. Въехали прямо внутрь склада, раздавив парочку мертвых тел в немецкой форме. Встали, громко фыркнув раздухаренными моторами.
Дверь первого грузовика распахнулась, и из кабины выскочил Яшка.
— Командир! — радостно замахал он рукой. — Все как по маслу! Угнали, как заказывал, даже резать никого не пришлось. Как взрывы загремели, комендантский взвод разбежался, словно поганые мыши, кто куда. Машины бросили. Старший пытался их вернуть, но его Федька кирпичом зашиб. Вмял темечко по самые плечи.
Яшка кивнул на здоровенного партизана, что вывалился из кабины другого грузовика.
— Грузим! Хлопчики! — скомандовал я. — Грузим, родненькие! Пока шавки не опомнились! На вас Родина смотрит! Не подведите, братцы!
— Есть! Товарищ капитан! — послышались голоса с разных сторон.
— А с баржей что делать будем? — спросил один из хлопцев Слободского. Молодой совсем парень, пацан даже совсем, может чуть старше Рубина. — Мы там всех положили, но буксир до сих пор стрекочет.
— Да шут с ней, с баржей, пусть тут болтается, — я махнул рукой, наблюдая, как парни грузят последний грузовик. Те самые ящики, я проверил. Остались на них мои пальчики! — Или у тебя предложение какое есть?
— Дак у меня ж батя на буксире ходит… радостно выпалил он. Потом нахмурился чутка. — Ходил то есть. И меня с малолетства с собой брал. Ежели я за штурвал встану, да в мост шибану, то может опору обрушится. Мост-то не капитальный фрицы построили.
— Делай! — я хлопнул его по плечу. — Только… Уйти-то успеешь? Там с обеих сторон моста вышки пулеметные, как начнут поливать с двух берегов.
— Дак я буксир раскочегарю на полный ход, а сам в воду щучкой! — уже на бегу прокричал пацан. Чуть не перекрестил его вслед, бл*ха! Выживи, пацан! Крепко зажмурился. Сентиментальный стал, слезы аж набежали.
— Так, ряженые мои готовы? — рявкнул я, отгоняя неуместное умиление. Из мрака выступили пятеро вместе с Яшкой. На всех — фашистская форма. Сидит, правда, как попало, некогда было выбирать по размеру. Ну да ладно, темно сейчас, и так сойдет. Главная задача — чтобы сходу палить не начали.
— По машинам! — скомандовал я. — Остальные — расходимся по-тихому. Как и не было нас тут! Адрес, куда идти надо, все запомнили?
Молодчики мои слаженно кивнули.
Лже-фрицы забрались по кабинам, я еще раз обошел грузовики, попинал колеса. Вроде порядок.
Проводил взглядом спины последних скрывшихся в кустах партизан. Запрыгнул в кузов одной из машин, единственной не крытой из угнанных Яшкой со товарищи.
Ну, двинулись, что ли.
Почти финишная прямая. Дело за малым, всего-то проехать несколько кварталов по почти заброшенным районам Пскова и выгрузить ящики. И успеть надо до того, как фрицы сообразят, что атака дутая. Больше шума, чем реальной опасности.
А они до этого ох как быстро могут дойти…
Мой грузовик шел во главе колонны. Трясло меня в кузове неимоверно. За борт приходилось цепляться, чтобы наружу не выкинуло.
Квартал проехали, теперь направо. Чувства обострились до предела, кажется, я сейчас каждый выщербленный камень в брусчатке вижу.
Опа… Занавеска на окне шевельнулась, чье-то любопытное лицо наш кортеж проводило взглядом. Хорошо мобилок сейчас нет, а то этот дурень сейчас бы выложил какую-нибудь сторис, и нас бы тут же спалили!
Забрехала собака, и тут же завизжала, заткнувшись. Что-то еще низко бабахнуло. И почти сразу же, без перехода, застрекотали два пулемета. Но это все сзади, за нашими спинами. Пока что никто за нами не гнался, мы на шаг впереди.
Но как только проснется граф…
Эту мысль я отогнал.
Не время. Не сейчас. Шут с ним, с графом, он на говно изойдет, когда поймет, что его вожделенная янтарная камора испарилась. Растворилась в неизвестности.
Грузивик тряхнуло на ухабе так, что я чуть не вылетел.
Заскрежетали тормоза.
— Стой! Стой! — поперек дороги стояла лоханка Кузьмы. И сам он тоже стоял и размахивал руками.
— Что за дела, Михалыч? — я высунулся из кузова.
— Нельзя той дорогой, — он замотал головой. — Там Луговую улицу броневиком перекрыли. И фрицев с десяток.
— Это придется крюк давать? — я с шипением выпустил воздух. Крюк можно либо ближе к центру дать, либо окраиной. В центре сейчас суматоха… А с другой стороны…
— Давайте за мной! — Лесник прыгнул за руль. Лоханка круто вывернула и помчалась по проулку. Грузовики с ревом двинули следом. С хрустом поломался под бампером чей-то покосившийся забор.
Ну же, быстрее… Время утекало, я прямо всем собой чувствовал убегающие секунды.
— Хальт! — раздался требовательный возглас справа.
«Ага, сейчас!» — подумал я, пальнув из пистолета прямо в сытую ряшку эстонца. — «По-немецки он тут раскомандовался, рожа чухонская!»
Второго снял хлопец из кабины. Третий попытался прыгнуть в кусты, но из лоханки раздался еще один выстрел, и патрульный мешком повалился в бурьян. Не очень хорошо такие следы оставлять, но пререкаться с ними точно некогда.
Лоханка, не сбавляя хода, повернула на еще более узкую улицу. Грузовики разве что стены не задевали. Я, честно говоря, уже не очень понимал, каким таким путем Кузьма нас ведет, но в деле ориентирования я ему всецело доверяю.
Еще поворот.
Ага, а вот и знакомое место. Развалины дома, который нквд-шники взорвали. Хибара Вяза и наша главная цель — обгорелый покосившийся барак, под которым прятался вход в старое подземелье.
Машины встали. Я выскочил из кузова и замер.
— Долго ехали, — из дверного проема высунулась всклокоченная голова
