оказаться с ней наедине, а стремление увеличить расстояние между белобалахонниками, над которыми висел приговор «Оценки»: «Переносчики чумы Сепху (2). Распространяют чуму Сепху.» Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы связать этих ублюдков и свирепствующую болезнь, и кажется, Тим, только что нашёл себе новые приключения.
Глава 24
— Тимофей, мне не нравятся твои ночные отлучки! На той неделе ты и вовсе дома не ночевал! — на завтраке мама Тима была сурова и сердита. — Я всё понимаю, ты много времени провёл дома и теперь пытаешься наверстать, но не следует забывать о своём здоровье! Если тебе стало лучше это не значит, что ты выздоровел! Забыл про свою астму⁈ Ты даже ингалятор перестал с собой брать!!! Хочешь, чтобы тебя скрутил приступ, а под рукой ничего не было, и скорая неизвестно когда будет⁈
— Да, Тимофей, это всё не шутки, — отец тоже нахмурился, чем вызывал скептические взгляды детей, настолько подкаблучески это прозвучало. — Тебе, как и любому мальчишке в твоём возрасте нужна свобода, но это не повод игнорировать предписания врача.
— У меня ничего не болит, — вздохнул парень. — Честно, мам. Если бы приступы повторялись, я бы, конечно, таскал с собой ингалятор. Но они и так редко были, а сейчас и вовсе прошли. И сердце не болит. Может я изрос всё это? Помнишь, Анатолий Борисович говорил, что такое возможно. Гормональный шторм, организм перестроился, и я выздоровел.
— Действительно, дорогая, — повернулся к жене Иван, которому нравились изменения, что происходили последнее время с сыном и даже его отлучки мужчину не тревожили. В его возрасте они с братьями тоже чудили по полной и домой возвращались под утро, а то и вовсе прямо с гулянок шли на работу или в школу. — Я тоже это помню, а доктор Пирогов известный авторитет в этих вопросах.
— Я не спорю, но тогда стоит записаться к нему на приём. — отрезала Ульяна Григорьевна, — И вот если Анатолий Борисович разрешит, тогда и будешь гулять ночами… до десяти часов!
— Мам, мы же договаривались, — не собирался сдавать своих позиций Тим. — Я не против показаться врачам, но у меня бывают дела в школе и с друзьями. Пусть вон Ирка дома сидит. Она девочка, нечего ей ночами шастать.
— Эй! За собой следи, понял⁈ — возмутилась сестра. — Мам, от него вчера духами женскими пахло! Всю ванную провонял!
— Тимочка, у тебя появилась девушка? — вытаращилась на сына Ульяна. — Как зовут, сколько лет, где учится⁈ Почему ты раньше об этом мне не говорил?!!
— Да нет у меня никого! — попытался отбиться Тимофей, тайком показав сестре кулак. — Ирка всё придумала! Ко мне в автобусе какая-то тётка прижалась, а сама будто ведро туалетной воды на себя вылила, вот я и провонял.
— Тима, ты понимаешь, что это не шутки! — Ульяна разошлась как следует, уже в голове время свадьбы назначив. — Иван, а то, что сидишь⁈ Поговори с сыном как мужчина. Объясни ему, я не знаю, про пестики, там, тычинки. Почему я этим должна заниматься⁈
— Обязательно поговорю, — Стоило разговору свернуть на отношения полов Иван Егорович тут же оживился, показав сыну так, чтобы жена не видела, большой палец. — Сегодня же, дорогая. Извини, но мне пора бежать. Сегодня совещание у руководства, будут нарезать новые задачи. Тимофей, вечером будь дома, у нас состоится серьёзный разговор.
— Как скажете, — Тим с трудом удержал улыбку и послушно склонил голову, доедая завтрак. — Нам, кстати, тоже пора.
Будущего разговора с отцом Тимофей вовсе не опасался. Иван Егорович хоть и был любящим и верным мужем, до женитьбы успел как следует гульнуть. И его очень огорчала ситуация с болезненным сыном, что не унаследовал любви отца к хорошей выпивке, драке и походу по бабам. Зато сейчас, когда Тим можно сказать переродился, и сам Иван будто ожил, так что от него стоило ждать денег на покупку контрацептивов и лав-отели, но уж никак не нотаций.
Второй причиной хорошего настроения парня был ночной рейд. Тим снова не полез в Грёзу, исполненный решимости прокачать навык «Картографа» до десятки, поэтом выбрал рейд в самом домене. Его сложность значилась от четырёх до семи единиц, но для Тима это оказалось лёгкой прогулкой. Попал он в какую-то громадную пещеру, где обитали кобольды, эдакие разумные ящерицы, дальние потомки драконов. Несмотря на хрупкое телосложение эти пресмыкающиеся обладали достаточной смекалкой для создания разных ловушек и прочих пакостей, и не чурались магии. Кроме того, некоторые из них могли летать, паря на кожистых крыльях под сводом пещеры и поливая противника заклинаниями, зарядами жезлов или просто металлическими дротиками, напоминающими флешеты.
Но все их ухищрения оказались бесполезны. На этот раз Тим шёл один, оставив Птаха в домене и не ошибся. Тьма в пещерах сделала бы казуара бесполезным, но сам Тим благодаря тёмному зрению видел неплохо, хоть пришлось докинуть токен в навык. Плюс умения Магуса то и дело засекали магию кобольдов, сияющую разными цветами, в итоге Тим не пропустил ни одного противника. С ловушками было сложнее, особенно с чисто механическими, но здесь достаточно было обычной внимательности. Если поперёк прохода натянута верёвка не стоит её задевать. Точно так же стоит быть осторожным если в туннеле вдруг оказывается обработанный потолок.
Но напрягаться Тиму пришлось только во время первого прохождения рейда. Получив вожделенные пять токенов, он тут же добил «Картографа» до десяти и уже во время следующего захода, что называется, ощутил разницу. Во-первых, миникарта стала куда более детализированной. Во-вторых, Тим не знал точно, как это работает, но на ней отмечались такие детали, которые он сам не заметил. А может не обратил внимания. Вполне возможно, что информацию навык брал и от родства Тима с ветром, и от видения магии Магуса. Более того, отметки стали появляться не только на карте, но и в виде дополненной реальности.
То есть натянутые верёвки, шатающиеся блоки, парящие над головой кобольды вдруг стали подсвечиваться, да ещё отмечаться стрелочками, если Тим на них не смотрел, чтобы уж точно не пропустить. Конечно, возможно, в Обломках или на Туманных тропах такой роскоши может и не быть, но Тим в этом сильно сомневался. Всё же Система не пыталась в рейдах ему подыгрывать. Скорее уж просто создавала не слишком сложные данжи, но, как подозревал
