– Ну что молчишь? Ты его сама заберешь, или пусть идет наверх?
– Сейчас спущусь, – сказала Даша. – Ведь заблудится в нашем заведении…
Напрасно полагают иные, будто после бурного потока хлынувшего в Россию импортного шмотья невозможно стало отличить нашего ублаготворенного реформами жителя от заграничного, печально прозябающего за бугром без подлинно рыночных и демократических новшеств вроде ваучеров, билетов МММ и Крестьянской партии…
У высокого стеклянного окна дежурной части жизнерадостно расхаживал невысокий человек, пестрый, как павлин. Шмотки на нем были не то чтобы особенно роскошные, но как-то по особенному импортные – сине-белая куртка с массой карманов самых неожиданных очертаний, всяких пряжечек, клапанчиков и цветных вставочек, джинсы цвета темного янтаря, сине-красные кроссовки и красная шапочка с задорным белым петушком вместо кокарды. Незнакомец, выдержанный в основном в колерах французского флага, бросался в глаза, как «роллс-ройс» перед пивным ларьком у центрального рынка. Дежурная смена вкупе с болтавшимися без дела омоновцами, хоть и привыкшая ко всему на свете, откровенно таращилась на яркого, пестрого, раскованного варяжского гостя – что обладателя потрясающей кепочки ничуть не смущало, знай бродил себе с жизнерадостной улыбкой ребенка, вознагражденного за пятерку стотысячной ассигнацией и радостно ждавшего теперь открытия «Детского мира» с целью скупить его целиком. Едва завидев Дашу, странный гость бросился к ней и вскричал:
– Мадемуазель Дария! Я имел честь видеть вас на фото у комиссар Дюруа, который и есть рекомендовать для вас меня! Мои извинения за внезапный визит эта префектура, как вы есть заняты, но я не иметь знать местоположений ваша вилла!
Даша тоже хотела бы знать расположение своей виллы… Омоновцы явственно хрюкнули. Француз тем временем с невыразимым изяществом поцеловал Даше ручку. Прекрасно сообразив, что надолго станет предметом для шуток, Даша сердито мотнула головой:
– Пойдемте, мсье…
– Флиссак, Рене Флиссак! – нежданный гость подхватил одной рукой объемистую красную сумку и вприпрыжку припустил вслед за Дашей, треща: – Вы извиняйте столь скоропалительный визит, но меня предупредили в Москве, что междугородный связь с Сибери есть ненадежный, и я выбрал азарт… риск…
– Вы не из полиции часом?
– Часом? О, я не часом, я днем. На несколько днем… Нет, я не полиция. Комиссар Дюруа – добрый, как это… когда одна экола он и я!
– Школьный друг?
– Уи, мадемуазель Дария! Так именно. Эколе, друг… Так именно. Мы учиться одна эколе. Я есть писатель криминальный роман… о, не Сименон! Не настолько мэтр, но десять романов у меня издаваться, один даже в Бельжик… Я хочу теперь после десять… десять и после один…
– Писать одиннадцатый? – Даша уже начала его неплохо понимать. – Еще один?
– Уи! Роман о страшной мафия рюсс. Я не хочу, как другие, писать и не бывать. Мне непременно нужно бывать, чтобы я видел мои глаза, как все есть. Какого цвета дома, какая там улица, как все быть направду… о, каждый свой обычай, и я не хочу обижать хозяин, но ваши ажаны там, внизу, курят на дежурстве, и это видит посетитель… Ги Дюруа писать ваш адрес, рассказать, как искать префектура – и вот я здесь. Один любезный ажан в аэропорту остановить мне такси, я сказал шоффэр «городская ментовка», и меня быстро довозили, даже с приятная музыка, магнитофон. Только такси у вас дороже, чем в Пари, я понимаю, Сибирь…
«Сколько ж, интересно, таксер с тебя содрал, с откровенного лоха? – подумала Даша. – Уж наверняка снял столько, будто вез до Шантарска от самой французской границы, да еще делал крюк через Стамбул…»
И ничего не поделаешь – придется тратить время, как-то устраивать и развлекать по мере возможности. Пельменями накормить, что ли. Святое дело, если вспомнить, как принимали ее в Париже…
– Дома, во Франс, меня пугали, что здесь совсем соваж… дикий страна, гран криминалите… Но я не обижатенный… не обиженный доехал до префектуры, совершенно. Преувеличенные страхи, весьма.
«Ты еще по городу вечером не гулял, голубчик, – подумала Даша. – Даже не по Ольховке – по Киржачу или Солнечному…»
– Я понимаю, вы заняты определенно, мадемуазель Дария, криминальная полиция всегда есть занят, и надоедать вам чрезмерно не имею в намерении. Я был бы счастлив, найди мы случай совсем немного поговорить после, когда вы будете свободное время. Рассказать немного та работа милиция, что не станет служебная тайна. Вы можете?
– Могу, – сказала Даша. – Ничего трудного (она невольно старалась говорить короткими, несложными фразами). – Только сегодня я ужасно занята, трудный день…
– О, понимаю! Вы мне коротко объяснить, как дорога ближайший приличный отель, и я туда исчезать.
– Ну что вы, – сказала Даша. – Отвезем, у нас есть машины…
– Ги Дюруа говорить, что у вас мало бензин и очень плохо с автомобиль…
– Сейчас стало лучше, – сказала она чистую правду, не уточнив, что нынешняя роскошь ее группы – временная. – У нас большие успехи…
Надо ж хоть кофеем напоить, решила она, уже смирившись со свалившимся как снег на голову импортным сюрпризом. В конце концов главную работу с плеч спихнули, а новой пока что не видно, можно и посодействовать развитию французской литературы…
– Знакомьтесь, орлы, – сказала она, пропустив француза вперед (что далось не без короткой галантной возни у двери, так как он вознамерился было пропустить даму). – Вот вам знаменитый французский детективщик. О нашей мафии прибыл писать. Если ему понравитесь, он вас точка в точку изобразит, будете, как Шварценеггер в «Красной жаре»… Мсье Слава, кофе мне, как из пушки, если у нас кончился, свистнуть у соседей. Из буфета ничего не надо, еще отравится… Конфет раздобудьте, что ли. Федя, куда? Я тебе покажу – комки трясти. «Сникерсы» он и дома видел. Славка, все равно груши околачиваешь, роди мне кофе и езжайте с Федей в «Лакомку», – она лихо вытрясла из кошелька последнюю наличность. – Прикиньте там, какие сласти для него будут экзотикой… Марш!
Мсье Флиссак тем временем добыл из сумки две пухлые книжечки карманного формата, в ярких обложках, непринужденно уселся за Славкин стол и с вдохновенным лицом принялся украшать первые страницы автографами.
Вошел Косильщик, протянул Даше лист сероватой бумаги, удивленно покосился на француза:
– Что, еще одного сатаниста приволокли?
– Т-ш! – Даша сделала ему страшное лицо. – Потом объясню, сядь в уголок и притихни…
«Шантарск, уголовный розыск, Шевчук. На ваш запрос от… сообщаем. По данным паспортного стола, Шохин Игорь Степанович в Томске не значится. Указанные вами номер и серия принадлежат паспорту Рабаева Николая Владимировича, 1944 года рождения. Частное сыскное агентство под названием «Ахерон» в Томске не зарегистрировано, о существовании такового нам неизвестно. Подполковник Науменко».
– Надо же, в руках у меня был… – сказала Даша.
– Говорил я? – с ноткой укоризны промолвил Косильщик.
– Ну да, враги и происки… – рассеянно кивнула Даша. – Мотай во вневедомственную, копай там, сколько понадобится, потом делай что хочешь, но нынче же узнай, есть ли у старшего Шохина вообще брат…
Ничего не понимаю, подумала она смятенно. Ради чего весь этот спектакль был затеян? Так называемый Шохин вынырнул, как чертик из коробочки, нешуточно рисковал… чтобы только привлечь внимание к шлюшке Анжеле? Именно так и выходит. Неизвестно, конечно, чем он занимался еще, но Даше он натурально подставился, чтобы навести на очередную птичку из усачевского гнезда… Нужно срочно составить фоторобот и перешерстить агентуру, частных сыскарей, вряд ли самозванец – томич, не исключено, что он не иногородний, моментально якобы освоившийся в Шантарске, а самый натуральный шантарец… Но зачем? Какие-то частные потаенные игры? Разборки вокруг усачевского заведения? Поди отгадай, нынче мимо зоркого ока милиции проскальзывает масса «неучтенки», на которую иногда не обращают внимания, если она не задевает интересов простого обывателя и не пересекается с серьезными статьями уголовного кодекса…
Она подняла голову. Француз выжидательно молчал, смекая, что произошло нечто сложное.
– Это называется – рабочие будни, – сказала она с вымученной улыбкой. – Дела…
– Я вам мешать?
– Ну что вы, – отмахнулась Даша. – Нисколько, честное слово. Каждый день головоломки подсовывают, работа такая…
– Имею честь вам презентовать… Простите, больше у меня нет, для ваших подчиненных не хватить…
– Ничего, они все равно по-французски не читают, – сказала Даша. – Я, правда, тоже, но все равно польщена подарком…
На обложках красовался полный набор – грудастые красотки, сверкающие автомобили, мрачные гангстеры и отутюженные ажаны. Обе с портретами мсье Флиссака – одно и то же фото, писатель при галстуке, с прямой трубкой а-ля Мегрэ, вид у него крайне интеллектуальный и загадочный, задумчивый взгляд устремлен куда-то сквозь зрителя. Что ж, дареному коню в зубы не смотрят, Даше еще ни разу писатели не дарили книги с автографами, а для Глеба пригодится, непременно обрадуется…
