— Что вы имеете в виду под «уменьшить ценность другого рода войск»?
— Профессор, — сказала Рене, — вы слышали о том, что осенью прошлого года произошло незаконное вторжение на авиабазу Ванденберг?
— Нет.
— Были украдены некоторые сверхсекретные планы новой ядерной боеголовки W-88. W-88 — это миниатюрная боеголовка, своего рода произведение искусства. Во время вторжения было убито шесть охранников. В официальном рапорте о расследовании вторжения и последующих репортажах об этом утверждалось, что это работа китайских агентов. Однако в неофициальном рапорте сообщалось, что после изучения техники, использовавшейся при проникновении и убийстве, стало ясно, что это могли совершить только армейские части особого назначения, «Зеленые Береты».
Профессор посмотрел на Ван Левена. В ответ сержант «Зеленых Беретов» беспомощно пожал плечами. Для него это было новостью.
— Армия вломилась на базу ВВС? — недоверчиво спросил Рейс.
Рене ответила:
— Видите ли, профессор, армия работает над своей собственной миниатюрной боеголовкой. Успешное завершение W-88 серьезно подорвало бы их собственный проект и уменьшило бы число причин оставить их в 2010 году на одну.
Рейс нахмурился.
— Как все это относится к проекту Сверхновой"?"
— Просто, — ответила Рене. — «Сверхновая» это абсолютное оружие. Тому роду войск, который контролирует ее использование, гарантируется выживание. Очевидно, что хотя «Сверхновая» и является проектом флота, армия решила построить свое собственное устройство, по всей вероятности используя информацию, которую они собирались получить из источника внутри проекта флота.
— Но ни у кого еще нет тирия, — сказал Рейс.
— Вот почему все здесь ищут этого идола.
— Ладно, дайте мне разобраться, — сказал Рейс. — Даже если «Сверхновая» официально является проектом флота, армия тайно строит свое собственное устройство. Когда выясняется, что здесь может находиться источник тирия, они дают Фрэнку Нэшу и Отделу Специальных Проектов задание найти этот тирий раньше людей флота.
— Правильно.
— Черт побери, — выдохнул Рейс. — Как далеко это может зайти?
Он думал о вчерашней автоколонне в Нью-Йорке. Для того, чтобы это осуществить, потребовался кто-то весьма высокого ранга.
— Все пути ведут наверх, — тихо сказала Рене. — Все пути ведут к высшим офицерам в иерархии армии США. И это по-настоящему пугает меня. Я никогда не видел армия доведенной до такого отчаяния. Посмотрите на эту миссию. Это забег в дом[3]. Если армия получит этот камень, — она кивнула на идола на пустом сиденье рядом с Рейсом, — то они гарантируют свое будущее существование. Это означает, что Фрэнк Нэш пойдет на все, чтобы его получить. Вообще на все.
Рейс поднял идола. Он мерцал в его руках, у рапы было грозное выражение лица.
Профессор печально посмотрел на него и на новую выемку у него в дне.
— Тогда мне кажется, что есть всего одна проблема, — сказал он.
— Какая?
— Этот идол.
— А что с ним?
— Видите ли, в чем дело, — сказал Рейс. — Он сделан не из тирия. Это подделка.
— То есть как? — выдавила Рене.
— Это подделка? — эхом отозвался Ван Левен.
— Подделка, — подтвердил Рейс. — Вот, посмотрите. — Он бросил Ван Левену мерцающего черного идола. — Что вы видите?
Большой сержант пожал плечами.
— Я вижу инкского идола, за которым мы сюда прибыли.
— Да? — Рейс наклонился вперед и схватил висевшую на поясе у Ван Левена фляжку с водой. — Можно?
Он отвинтил крышку и вылил на идола содержимое фляжки.
Вода залила всю голову рапы, сбежала по лицу и накапала на пол самолета.
— И что?.. — спросил Ван Левен.
— Согласно рукописи, — сказал Рейс — когда идол становится влажным, ему полагается издавать низкий гудящий звук. Это не издает ни звука.
— Ну?
— Следовательно, он сделан не из тирия. Если бы он был из тирия, кислород в воде заставил бы его резонировать. Это — не настоящий идол, а подделка.
— Но когда вы узнали? — спросила Рене.
Рейс ответил:
— Когда я взял этого идола со скамьи за пару секунд до взрыва кабины, спринклерная система залила ее водой. Она целиком забрызгала идола, но даже в тот раз он вообще не гудел.
— И нацистская «Сверхновая» не могла уничтожить мир? — спросил Ван Левен.
— Нет, — сказал Рейс. — Термоядерным взрывом — только нас и, возможно, несколько сотен гектаров джунглей, но не мир.
— Если он сделан не из тирия, — сказал Ван Левен, — то из чего?
— Я не знаю, — сказал Рейс. — Думаю, что какая-то вулканическая порода.
— Если это подделка, — сказала Рене, забирая идола у Ван Левена, — то кто ее сделал? Ее нашли внутри храма, в котором никого не было больше четырехсот лет.
— Мне кажется, что я знаю, кто ее сделал, — сказал Рейс.
— Знаете?
Он кивнул.
— Кто? — одновременно спросили Рене и Ван Левен.
Рейс показал переплетенную в кожу рукопись у него в руках, оригинальную рукопись, над которой давным-давно трудился сам Альберто Сантьяго.
— Ответ на этот вопрос, — сказал он, — находится на страницах этой книги.
Рейс вернулся в хвостовой отсек маленького гидросамолета.
Они скоро прибудут обратно в Вилкафор. До этого момента он хотел дочитать рукопись до конца.
Ему хотелось получить ответы на очень многие вопросы. Например, когда Ренко заменил настоящего идола на поддельного и как загнал рап обратно в храм.
Но больше всего он хотел узнать одно — где находится настоящий идол.
Профессор уселся на свое сиденье. Он уже собирался открыть рукопись, когда заметил, что с его шеи свисает изумрудная подвеска Ренко, и взял его рукой. Он пробежал пальцами по мерцающим зеленым граням камня и подумал об отвратительном разбитом скелете прямо у входа в храм, с которого он утром снял кожаную висюльку.
Ренко...
Рейс моргнул, пытаясь не думать об этом. Он отпустил изумруд и собрался с мыслями. Затем он нашел пятнышко в рукописи на том месте, где он закончил читать:
Альберто Сантьяго только что спас от рап Лену, сестру Ренко. После этого Лена рассказала Ренко, что испанцы на рассвете доберутся до Вилкафора...
Четвертое прочтение
Ренко долго пристально смотрел на Лену.
— Рассвет, — он повторил ее слова.
Снаружи было темно, но через несколько часов настанет утро.
— Именно, — сказала Лена.
В тусклом свете костров в крепости я видел работу мысли на лице Ренко — его стремление спасти идола противоречило желанию помочь народу Вилкафора в момент крайней нужды.
Ренко посмотрел на другую сторону крепости.
— Бассарио, — резко сказал он.
Я повернулся и увидел, что Бассарио сидит скрестив ноги на полу темного коридора крепости спиной ко всем.
— Да, мудрый принц, — сказал преступник, не отрываясь от своего занятия.
— Как далеко ты продвинулся?
— Я почти закончил.
Ренко пошел к преступнику. Я последовал за ним.
Когда Ренко подошел, Бассарио повернулся. Рядом с ним на полу я увидел идола, наша священная миссия состояла в его защите. Затем Бассарио предложил Ренко что-то оценить.
Я замер, увидев этот предмет.
Я дважды моргнул и снова посмотрел, чтобы удостовериться, что глаза меня обманывают, но это было не так.
Прямо передо мной в руках Бассарио была точная копия идола.
Очевидно, что Ренко с самого начала все это задумал.
Я вспомнил нашу короткую остановку в городе Колко у каменоломни в самом начале нашего пути, где Ренко приобрел мешок Предметов с острыми краями. Я отчетливо вспомнил, что удивлялся тому, что мы тратим наше драгоценное время на собирание камней.
Теперь я понял зачем.
Ренко приобрел в каменоломне кучу камней, которые напоминали странный черно-малиновый камень, из которого был вырезан идол.
Он отдал эти камни преступнику Бассарио и поручил ему вырезать соответствующую оригиналу копию идола. С ее помощью он попробует обмануть Эрнандо.
Замысел был великолепен.
Я понял, зачем Бассарио во время нашего путешествия ускользал в уголок нашего лагеря и съеживался спиной к нам у маленького костра.
Он вырезал копию идола.
Следует заметить, что копия была по-настоящему замечательна. Рычащая пасть кошки, зубы, словно ножи. Все это было вырезано из самого блестящего черно-малинового камня.
Я мог лишь смотреть на фальшивого идола и удивляться, каким же мастером был преступник Бассарио.
— Сколько тебе до окончания? — Ренко осведомился у Бассарио. Когда Ренко заговорил, я заметил, что копия еще требовала нескольких завершающих штрихов вокруг кошачьего подбородка.
— Недолго, — ответил преступник. — Я закончу к рассвету.
— У тебя есть половина этого времени, — сказал Ренко, отвернувшись от Бассарио и глядя на группу выживших собравшуюся в крепости за его спиной.
Надежды почти не оставалось.
Перед ним был Вилкафор, старый, бесполезный и непрочный, и семь инкских воинов, которым посчастливилось оказаться в крепости, когда рапы напали в первый раз. Кроме воинов там были только испуганные старики, женщины и дети.
