Я представляю, как целую твою раненую ногу. Я целую ее, чтобы она скорее зажила.
– Вы знаете, что можете с ним связаться, – говорит миссис Льюэн. – И выяснить, как обстоят дела с его женой. Нельзя полагаться на слова того человека, который вас ранил.
– Следователь по работе с жертвами насилия подтвердила, что Роберт женат. Он продолжает с ней жить.
Элинор сказала мне, что те два дня твоя жена была в Лондоне. И что в тот вечер, когда ты изменил свое решение, вернулся и спас мою жизнь, ее снова срочно вызвали в Лондон. Ты рад, что передумал?
– И все же так вы сможете больше узнать о нем. Спросить, почему он так поступил.
– Полагаю, это очевидно.
Интересно, что она чувствует, зная, что ее непредвиденная поездка спасла мне жизнь?
– Вы не настолько циничны, Кларисса. Сложно разобраться, почему люди поступают так, а не иначе. Судя потому, что вы о нем рассказывали, Роберт хороший человек. Я бы даже сказала, герой. Я не отрицаю, что он поступил с вами некрасиво! Но, по-моему, он в вас безумно влюбился и лишь поэтому отступил от своих принципов.
На тебя так подействовала перспектива семь недель пожить другой жизнью? И с моей помощью сделать эту жизнь еще более приятной и запоминающейся? Вероятно, этой чудовищной ложью ты хотел застраховаться от моего отказа. Ты сказал, что видел меня в поезде в первый день; наверно, тогда ты и решил меня закадрить: ты знал, что через шесть недель твоя жена уедет, и не хотел упускать такую возможность. Вероятно, ты даже заметил, как я читаю Китса, – ты ведь все замечаешь! И поэтому сказал, что тоже его любишь.
Ты, наверно, заранее решил, как поведешь себя после тех выходных. Ты думал, что я не оставлю в твоей душе никакого следа.
– Все, что вы рассказывали о Роберте… все его действия говорят о том, что у него к вам были очень сильные чувства. Вы буквально заворожили его, вы заполонили его душу, – говорит миссис Льюэн. У нее просто талант угадывать, о чем я размышляю. – Он этого не ожидал. Как бы он с вами ни поступил…
– Как бы он со мной ни поступил, это не так уж важно – учитывая тот факт, что он спас меня и из-за этого теперь останется калекой на всю жизнь. По сравнению с этим все остальное – то есть отвратительное вранье насчет жены – просто ерунда.
Кажется, она мной довольна, несмотря на мою раздражительность.
– Вы тоже его спасли, – тихо отвечает она.
– Он оказался в опасности из-за меня! Вряд ли это можно считать настоящим спасением.
– Может, ему теперь неловко сделать первый шаг. Может, он хочет дать вам время восстановиться. Боится испугать вас. Все-таки он отец вашего ребенка, Кларисса. Думаю, вам следует поговорить с ним.
– Вам не кажется, что эта новость его слегка ошарашит? И потом, я не хочу, чтобы он был со мной только из-за ребенка. И не стану пытаться увести его от жены. Я и так уже чувствую себя перед ней виноватой. Я не буду за ним гоняться – не могу навязываться. Я не такая, как тот человек.
Элинор сказала мне, что в квартире того человека было что-то вроде алтаря. Там нашли огромное количество фотографий. Он знал меня лучше, чем я сама. Оказалось, он фотографировал меня еще в самый первый день судебного процесса. Заснял, как я стою на морозе с промокшими волосами и оглядываюсь через плечо.
– Но ведь Роберт для вас – загадка! Вы так мало о нем знаете! Чтобы двигаться дальше, вам нужно во всем разобраться. Вы должны понять, что он сделал и почему. И о чем он сейчас думает.
– Думаю, вы ошибаетесь. Думаю, я уже понимаю его. И вы мне в этом очень помогли. Моя главная загадка – это не Роберт.
– Тогда что же? – удивленно спрашивает она.
– Лора.
У меня перед глазами встает картинка: моя мама и миссис Беттертон сидят и плачут друг у друга в объятьях, а мой отец с мистером Беттертоном стоят рядом с торжественным, грустным и немного застенчивым видом.
– Я думала, ее родители меня ненавидят. Думала, они никогда не простят меня за то, что я осталась жива, а Лора – нет.
Миссис Льюэн говорит, чтобы я выпила чая. Я подчиняюсь.
– Вы не жалеете о том, что он мертв? – спрашивает она после паузы.
Мистер и миссис Беттертон рассказали, что в его доме криминалисты нашли порнографические снимки Лоры. Он прятал их под половицами. Интересно, мои последние снимки он бы тоже туда положил?
Вероятно, он бы даже смог выйти сухим из воды, заявив, что это ты меня убил. Он бы сказал, что у нас с ним был секс по взаимному согласию, после которого он ушел и оставил меня живой и здоровой, а после этого появился ты и замучил меня до смерти. В моей постели нашли бы твою ДНК. И у присяжных появились бы обоснованные сомнения в его виновности. За семь недель в суде я многому научилась.
Полиция узнала, что семь лет назад он провел в Калифорнии лето – последнее лето в жизни Лоры. Пока что это все. Трудно выяснить что-либо по остывшим следам, однако надежда еще есть. Американская полиция наконец начала расследование в связи с ее исчезновением. Они активно сотрудничают с нашей полицией, которая сейчас тщательно пересматривает все материалы.
Жалею ли я о том, что он мертв?
Сложно придумать другой настолько же бессмысленный вопрос. Ведь я не могу ответить на него честно. Если я скажу правду, миссис Льюэн сообщит полиции, что я псих и совершенно не раскаиваюсь в том, что совершила убийство. А я вовсе не хочу, чтобы это попало в досье, которое отправится в Королевскую прокурорскую службу. И, кроме того, я вовсе не хочу, чтобы она порекомендовала социальным службам отнять у меня ребенка. Но я отрежу большую порцию правды и преподнесу ей на блюдечке.
– Меня мучает мысль, что я лишила мистера и миссис Беттертон последней надежды. Он мог бы сообщить им, что стало с Лорой. Но теперь уже не сможет. Никогда.
Не хочу возвращаться в университет. Правда, я еще не придумала, что буду делать после того, как склею все кусочки, на которые я развалилась, и как следует заделаю швы. Если я каким-либо образом смогу помочь в розысках Лоры, то я с радостью этим займусь. Я могла бы вести переписку, давать объявления или даже основать вместе с родителями Лоры что-то вроде общества по повышению осведомленности и назвать его в ее честь.
– Это вполне естественно, Кларисса. И очень по-человечески.
Может быть, она и не скажет им, что я псих.
– И все-таки я думаю, что вы не вполне откровенны с собой, когда говорите, что ваша главная загадка – это не Роберт.
Она лишь скажет, что я сама себя обманываю. Впрочем, я не могу не признать, что иногда она рассуждает очень мудро. Несмотря даже на дурацкого «Волшебника из страны Оз».
24 июля, пятница
Пластический хирург выдал очередное предостережение: «Новая кожа очень легко обгорает». Поэтому я надела огромную соломенную шляпу с широкими полями, призванными защитить мое лицо от солнца. Мы с родителями идем по набережной. На мне голубое платье из джерси в стиле ампир – яркое, как лето. Оно и облегает, и одновременно струится, как вода. Только моя мама может сшить платье, которое совмещает в себе совершенно несовместимые вещи. Платье тихонько шуршит при ходьбе. Легкий ветерок играет с тонкой материей, и она то и дело обрисовывает мой округлившийся живот. Мы торопливо шагаем мимо тошнотворных палаток с фастфудом и выходим на пирс с деревянным настилом.
Я рассеянно скольжу глазами по зданию развлекательного центра. У входных дверей стоит высокий мужчина. Кажется, он смотрит прямо на меня. Он в тени, и его лица я не вижу, но что-то в его позе напоминает мне тебя. Я иду к нему как зачарованная. Он быстро отворачивается и ныряет внутрь, но я успеваю заметить, что он хромает. Я уже бегу. Я не замечаю, как улетает моя шляпа, и не слышу, как родители кричат мне вслед. Я забыла, что беременна; забыла, что за эти месяцы вынужденного отдыха физически ослабла. Я забыла обо всем, кроме своего безумного убеждения, что этот мужчина – ты.
За стеклом высится гора игрушечных инопланетян. Над ними нависает огромная клешня. Я резко останавливаюсь. Медленно поворачиваюсь на 360 градусов. Потом еще раз. И еще. Мне кажется, что если я смогу держать в поле зрения весь зал, то обязательно тебя замечу. Я внимательно оглядываю толпу. В ушах звенит от резких звуков, издаваемых дурацкими автоматами. Кто-то вскрикивает, разбив воображаемую машину. Оглушительно вопит ярмарочный орган. На автоматах ярко вспыхивают разноцветные лампочки. Воздух дергается от света стробоскопов. Я как будто попала на карнавал призраков.
