Доставили на остров все необходимое: экипировку для участников и целый контейнер жратвы, оружие и спиртное, «боеприпасы» – даже про березовые дрова умудрились не забыть. Своевременно, минута в минуту, привезли на специально ангажированном военно-морском катере гостей и участников.
Выпили по первой. Закусили. Начали…
И все бы хорошо!
Но вот ведь как – одной из ярких черт нашего русского характера является способность любое дело закончить дракой. И дело тут вовсе не в какой-то патологической агрессивности – просто, традиция. Так уж заведено! Вроде пятичасового чаепития у англичан или немецких сосисок с пивом.
Лучшие друзья испокон веку от души выворачивали друг другу скулы на сельских престольных праздниках, позже – квасили носы в хмельном полумраке танцевальных площадок рабочих клубов и даже институтских выпускных вечеров. Интеллигенция, правда, предпочитала выяснять отношения другими способами, но, во-первых, ещё неизвестно, что лучше, а во-вторых, где она, та интеллигенция? Ау-у! Единичные экземпляры – на грани вымирания…
Ну а, к примеру, какая, скажите, свадьба на Руси обходилась без хорошего мордобоя?
Неизвестно, насколько эта частная особенность национального характера совпадает с гениальной теорией об этносах и «пассионарности» народов. Но на планах майора Виноградова относительно ближайших выходных она отразилась вполне определенным образом… Именно из-за известной склонности наших соотечественников избыток возбуждения выплескивать через кулаки и иные тяжелые предметы, Владимир Александрович вместе с усиленным милицейским нарядом коротал уже вторые сутки на крошечном, продуваемом сырыми ветрами насыпном островке чуть ли не посередине Финского залива.
– И чего там – без меня никак не обойтись? – хмуро поинтересовался он, оказавшись за два дня до «праздника» в кабинете начальника пресс-службы.
– Да, больше, выходит, некого, – вздохнул тот. – Понимаешь, Виноградов… Приказано лично начальником Главка откомандировать от нас, конкретно, одного старшего офицера – то есть, не ниже майора. Мне, что ли, ехать? Остаешься ты!
– Я старый и больной. Я не справлюсь…
– Справишься. Или придется наказывать!
Теперь пришла очередь вздыхать уже Владимиру Александровичу:
– А кто ещё едет?
– Целых пять омоновцев, инспектор Кондратов с видеокамерой и опер из морской милиции. На всякий случай!
– Тем более…Я-то тогда зачем – протоколы по пьянке составлять?
– Для солидности.
Начальник встал и прошелся по ковровой дорожке – от стола до двери и обратно:
– Брось, Саныч. Отдохнешь, полопаешь на халяву от пуза. Полюбуешься, как серьезные дядьки за собственные деньги дурака валяют. Цирк!
– Ага, знаю я этот цирк. Нажрутся, станут разборки устраивать. Причем, все как один крутые до невозможности, милицию в гробу видели… А утром начнут у сержантов в ногах валяться с деньгами – и ваши-же телефоны обрывать, чтобы уголовное дело не возбуждали!
– Ну, ты же умный парень, Виноградов. Поэтому и посылаю. Разберешься на месте, кого стоит оформлять, кого нет… У тебя ведь должок по отгулам образовался? Вот и погасишь. Ступай!
… Если бы надежды оправдывались так же часто, как опасения, на планете давно уже наступил бы, наверное, рай земной. К сожалению, вероятность неблагоприятного развития ситуации всегда намного выше.
Поэтому, события на игрушечном «театре военных действий» развивались именно в такой последовательности: торжественный заезд, суматоха на причале под суровыми взглядами завезенных на остров ещё с предыдущего вечера милиционеров, выдача экипировки участникам, распределение на «желтых» представителей прессы и «белых» коммерсантов.
Жребий… Оборонять старинные бастионы форта выпало представителям делового мира.
– Сочувствую, господа! Это вам не тухлой тушенкой народ кормить. – Громогласно заявил «окровавленным» участникам битвы успевший на холодке ополовинить бутылку водки толстяк из областного радио.
– Пош-шел бы ты… – огрызнулся один из проигравших. – Козел!
С этого все, собственно и началось.
Еще до того, как под присмотром заботливых организаторов праздника все расселись на американских надувных матрасах вокруг костра, тут и там вспыхивали локальные мини-конфликты. В основном, поводом для них служили какие-то памятные лишь непосредственным участникам эпизоды штурма: кто-то кого-то якобы нечестно подстрелил, кто-то, пока не видели наблюдатели, продолжал вести огонь уже будучи «убитым»…
– Ну что вы, господа! Это всего лишь игра.
– Да, конечно. У кого не налито?
Поначалу, удавалось все нейтрализовывать шутками и обильным возлиянием, однако алкоголь только на время приглушал остроту ситуации – и она вскоре с новой силой напоминала о себе.
Повизгивали немногочисленные дамы – впрочем, это само по себе не тревожило: дамы определенного сорта всегда визжат, по поводу и без повода.
– Ох, и будет у нас вечерочек… – нехорошо поежился вынырнувший из-за камней «прикомандированный» оперативник. – Поскорее бы хоть расползлись!
– Ночка тоже предстоит… ещё та! – лишил его иллюзий майор Виноградов. Вместе с остальными милиционерами он пристроился на валунах неподалеку от буйной кампании.
– Слышите? – Пропорционально выпитому, посыпались претензии, постепенно переросшие в угрозы. Да и победители, поначалу лишь снисходительно кивавшие в ответ, тоже начали заводиться…
– Повнимательнее, мужики! Гасите самых буйных, я потом расскажу, как отписываться, – инструктировал вверенный личный состав Владимир Александрович.
Уже стемнело и отслеживать обстановку на «праздничном ужине» становилось все труднее.
– А-а, бля! Петух драный, ты это кому сказал?
– Н-на…
Первая потасовка закончилась очень быстро, но уже через четверть часа здоровенные, злые от собственной трезвости бойцы ОМОНа обрабатывали резиновыми «демократизаторами» очередной сцепившийся на земле клубок тел…
И утром все было так же, как предполагали.
– Спасибо, товарищ майор!
– Не за что.
– Ну, я надеюсь, что…
– С бойцами разобрались?
– Все в порядке! Они не в претензии.
– Значит, инцидент исчерпан, – пожал плечами Владимир Александрович:
– Всего доброго!
– Простите. Честно, ещё раз прошу прощения – пьян был до безобразия. Понимаете…
– Всего доброго, – повторил Виноградов и не дослушав похмельные откровения самого наглого из вчерашних нарушителей спокойствия отправился туда, где собирали нехитрый багаж коллеги:
– Ну – как? Нормально?
– Без проблем! – ответил тот прапорщик, что был у омоновцев за старшего. – Скоро едем?
– Пошли грузиться.
Отработавшие свое на «обеспечении мероприятия» милиционеры довольно организованно потянулись к причалу.
– Постойте-ка… – придержал Виноградова за рукав форменного бушлата прапорщик.
– Что-нибудь случилось? – поинтересовался Владимир Александрович, оставшись с ним один на один. Ясно было, что сейчас речь пойдет о том, каким образом ночные дебоширы компенсировали стражам порядка моральный ущерб.
– Ваша доля! – и в карман майора перекочевало нечто шуршащее. При таких обстоятельствах в органах внутренних дел не принято ни благодарить, ни пересчитывать, поэтому он только кивнул и двинулся вслед за остальными.
Можно было, конечно, отказаться от денег, тем более, что поделенная на всех сумма «штрафа» выглядела по Виноградовским масштабам просто смехотворной… Но, во-первых, любой труд должен быть оплачен, если и не из казны, то за счет самих правонарушителей. А во-вторых, излишнюю щепетильность товарищи по оружию восприняли бы с недоумением и опаской – чего это он выделывается? может, ещё и заложит!
– Товарищ майор! Будете?
– Нет, спасибо.
Рейдовый катер уже отвалил от причальной стенки и теперь неторопливо описывал огромную дугу в направлении форватера.
– Может, чуть-чуть? Вроде, службу оттянули…
– Чисто символически? – искренне поддержал омоновцев оперативник. Видимо, это он позаботился о том, чтобы было не скучно возвращаться: экспроприированная со вчерашнего застолья водка, какие-то копчености в промасленной газете, хлеб… Первая откупоренная бутылка в руке представителя уголовного розыска слегка подрагивала в такт судовой вибрации.
– Нет, ребята. Мне по прибытии ещё к начальству идти, докладывать об успехах.
– Понятно, – вздохнул кто-то из притиснутых в угол бойцов. И недвусмысленно шевельнул стаканом:
– Ну? Будем здоровы!
Предоставленная в распоряжение милиционеров каюта размерами напоминала посылочный ящик. Люди сидели практически друг на друге, стиснутые до невозможности и отделенные лишь тоненькой переборкой от дизеля – поэтому каждое движение приходилось делать с превеликой осторожностью и даже ближнему своему что есть силы кричать на ухо. Неосторожный и непоседливый рисковал больно ткнуться в чей-нибудь автоматный ствол или кончик собственной резиновой дубинки.
