Они втроем стояли под норвежской елкой, поднимавшейся на высоту тридцати футов. Объявление под ней гласило, что Санта-Клаус будет встречаться с детьми каждый день, начиная с 22 декабря. Эта дата напомнила Вексфорду о дате сегодняшнего дня, на неделю раньше, и в его мыслях вышло на первый план появление Шейлы в суде. Она должна была уже покинуть зал суда несколько часов назад, и поджидающие ее фотографы и телекамеры уже должны были уйти. К этому моменту все уже должно быть на страницах газет. Шейла не станет сердито отталкивать от себя камеры, отворачиваться или набрасывать пальто на голову, наподобие чадры или вуали, чтобы ее не узнали. Она захочет, чтобы ее видели, захочет, чтобы о ней знала вся страна… Тут в старшем инспекторе произошло то переключение, которое является отличительной чертой умственных процессов у мужчин – будто повернули рычаг и новая картинка встала на место, или будто тряхнули калейдоскоп. Он вошел в тень и холод крытого перехода, и его спутники последовали за ним.
– Мы не знаем точно, что произошло дальше, – сказал Вексфорд. – Но Нина Куинси – уладив наконец все дела, предприняв действия и, возможно, почувствовав облегчение, – села в машину и уехала. Она забрала мать и детей и отвезла их домой. С шантажом покончено, Гвен Робсон больше никогда не будет ей угрожать. Тем не менее ей еще надо было сделать кое-что еще. Теперь, когда эта угроза осталась в прошлом, ей надо было пойти к врачу и сделать анализ. Ну, она его сделала наконец, и результат оказался отрицательным. Ей было нечего бояться, но она знала, что ее муж не умеет прощать. И все же, когда он признался ей в каком-то своем неблаговидном поступке, который совершил в Америке, она по глупости рассказала ему эту историю… и он ее бросил.
За открытыми воротами, по ту сторону от Помрой-роуд, сидел Арчи Гривз. Вексфорд поднял руку в приветствии, хотя старик наверняка не мог его видеть и, уж конечно, не узнал бы его. Но Гривз помахал ему в ответ из-за стекла, как он помахал бы любому дружелюбному посетителю торгового центра. Затем старший инспектор и его собеседники спустились на лифте и вышли на втором уровне. Мимо слишком быстро промчалась машина, расплескав лужу масла, – конечно, красная.
– Ты ничего не сказал о том, что она взяла копии писем из сумочки миссис Робсон, – заметил Бёрден.
– Она их не брала, – возразил его шеф.
– Но кто-то же…
– После того как Нина приняла решение, ей стало незачем бояться писем. Она уже сказала Гвен Робсон, когда они разговаривали в центре, что шантажировать ее не имеет смысла, так как она собирается пойти к врачу и признаться мужу.
Теперь между тем местом, где тогда стоял «Форд Эскорт», и тем, где была припаркована синяя «Лянча», было пусто. Майкл остановился посередине, вытянув руки довольно театральным жестом и поставив ноги по обе стороны от белой разделительной линии. И голосом, пронзительным от недоумения и отчаяния, потребовал сказать ему, почему тогда эта Нина Куинси совершила убийство.
Глава 21
Они некоторое время постояли на том месте, где погибла Гвен Робсон.
– Знаешь, Майкл, – сказал Вексфорд, – я считаю, что мы не в полной мере сознавали, какое это ужасное преступление. Мы признали его, но не рассматривали в перспективе. Очень немногие способны совершить такое преступление. Подойти к женщине сзади или встать к ней лицом к лицу и задушить ее проводом? Вообразите этот ужас, беспомощные попытки жертвы вырваться, ее борьбу… кто, кроме одного из тех психопатов, которыми ты так увлекаешься, мог бы это выдержать?
– Я должен сказать, – вмешался Олсон, – я не думаю, что… ну, такая довольно защищенная, обычная девушка из среднего класса, как Нина Куинси, ведущая заурядную жизнь, на это способна. Но я не полицейский, я не знаю. Возможно, она отличается возбудимостью, но дело в том, что молодая мать – это последняя категория, которую можно заподозрить в подобном преступлении. С моей точки зрения, по крайней мере.
– И с моей, – согласился Вексфорд. – Когда я сказал, что Нина Куинси чувствовала удовлетворение потому, что начала действовать, я лишь имел в виду, что действием, которое она предприняла, был ее разговор с Гвен Робсон и ее решение обратиться наконец за помощью к медикам. Конечно, Нина не убивала Гвен, хотя, смею сказать, ей этого иногда хотелось, и именно это вы имели в виду, по-моему. Но она ее не убивала. Чтобы вернуться назад на Хай-стрит и в библиотеку к пяти тридцати, она должна была уехать из торгового центра, самое позднее в пять двадцать, а мы знаем, что Гвен Робсон умерла не раньше пяти часов тридцати пяти минут.
Едкий запах бензина заставил старшего инспектора сморщить нос.
– Если мы хотим поберечь легкие, лучше вернемся в машину, – предложил он. – Прежде, чем мы перейдем к следующей череде событий, нам следует рассмотреть супружескую пару по имени Рой и Маргарет Кэррол. Нам уже известно, что автором другого письма была Маргарет – женщина с чувством социальной ответственности, которая расстроилась, обнаружив, что ее соседка имеет привычку наказывать своего мальчика, запирая его на холодном темном чердаке.
– Вы знаете, кто они? – спросил Бёрден у Олсона. – Это соседи Клиффорда и Додо Сандерс. Это вам о чем-то говорит?
– Клиффорд упоминал о ней, – осторожно ответил Серж. – Он говорил, что однажды она грозила его матери прислать к ним защитников детей от жестокого обращения.
– Это правда, – кивнул Вексфорд. – И ее также тревожила еще одна сторона жизни Сандерсов, хотя она начала подозревать о ней только прошлым летом. Странно, не правда ли, как все это вдруг всплыло на поверхность прошлым летом, где-то в мае-июне? У нее самой жизнь тоже было нелегкой, как я подозреваю, с таким мужем, из тех, кого обычно называют грубияном – персонажем из «Неуютной фермы» [15], но в жесткой реальности. Он собирался застрелить нас из дробовика вчера вечером, Майкл вам говорил?
Олсон приподнял свои темные кустистые брови.
– Где он сейчас?
– Сидит в тюрьме, и надеюсь, останется там надолго.
– А его жена? С ней что случилось?
– Она прошлым летом бросила его – вот еще одно событие, которое случилось тогда, примерно в июне, я думаю. Удивительно то, что она не ушла много лет назад. Но нет, я ввожу вас в заблуждение. А мне не хочется этого делать. Скажем только, что, по-видимому, она его бросила – во всяком случае, исчезла. Клиффорд считает, что у нее был мужчина, и Кэррол производит впечатление человека, который в это верит. А я – не верю. Я думаю, что Маргарет Кэррол мертва, и Чарльз Сандерс тоже мертв. Через год после того, как Рой Кэррол и его жена поселились в охотничьем домике на Ясеневой ферме, Чарльз Сандерс умер. Вот почему он ни разу не вернулся, чтобы повидать своего малыша, вот почему он бросил свою старуху-мать, и вот почему его жена была вынуждена жить на те деньги, которые она снимала с их общего счета – счета, который постоянно, хоть и скудно, пополнялся из инвестиций Чарльза, – и вот почему, между прочим, Майкл не смог его отыскать. Но теперь давайте вернемся обратно, а? Мы возобновили наше знакомство с этим местом, и мы можем теперь представить себе то, что нам нужно.
Бёрден дал задний ход и медленно поехал по направлению к пандусу.
– Они занимаются этим на Ясеневой ферме, ищут тело Чарльза Сандерса? – поинтересовался он.
– Ну да, его останки, Майкл. Прошло восемнадцать лет, и от него, должно быть, мало что осталось, – вздохнул старший инспектор. – Откровенно говоря, я не знаю, где начинать поиски миссис Кэррол, но кое-что может нам в этом помочь. Понимаете, миссис Кэррол заподозрила, что Сандерс мертв, когда однажды в своем отделении банка «Мидленд» увидела Дороти Сандерс, обналичивающую чек на совместный счет. Она случайно оказалась рядом с ней и нечаянно увидела это через ее плечо. По крайней мере, я так думаю – это вполне разумная догадка. Встали ли на место остальные квадратики этой головоломки? Внезапная и совершенно неожиданная смерть отца Чарльза Сандерса? За этой смертью тут же последовал отъезд Чарльза. Могла ли Маргарет вспомнить о том, что вскоре после этого что-то тайно закапывали? Этого ей было мало, чтобы прийти к нам, или, возможно, она не могла заставить себя совершить такой решительный поступок? Жаль, что она этого не сделала – возможно, тогда она сегодня была бы жива.
