– Но, послушай, – возразил Бёрден, – разве ты не говорил, что видел, как она входила на автостоянку, когда ты уезжал в десять минут седьмого? Гвен Робсон умерла раньше чем без пяти минут шесть.
– Я видел, как она пришла туда во второй раз, Майкл. Она уже побывала там, – пояснил его коллега.
– Она вернулась? – удивился Олсон. – После того как совершила убийство? Почему она просто не ушла, не уехала домой?
– Она не такая, как другие люди, правда? – усмехнулся старший инспектор. – Мы уже согласились с этим. У нее другие реакции, другие ответы, другие эмоции. Вот что произошло, по-моему, и больше мы ничего не узнаем о том, что же случилось в действительности. Прежде всего, именно ее видела Линда Назим со спины, разговаривающей с Гвен Робсон. У Дороти была девичья фигурка, мы уже об этом говорили: со спины она выглядела как девушка, если не было видно ее лица и волос. Либо она пошла вместе с Гвен на автостоянку – может быть, споря с ней и даже угрожая, пытаясь заставить ее передумать, – либо пошла вслед за нею. Я склоняюсь ко второму варианту, думаю, что Дороти пошла следом за Гвен. Понимаете, к тому времени – было еще только полшестого – она не закончила делать покупки. Они пришли на автостоянку почти одновременно. Пока Гвен Робсон открывала свою машину, Додо подошла к ней и задушила круговыми вязальными спицами, которые купила в торговом центре после того, как сделала укладку в парикмахерской. Вспомните, мы знаем, что она побывала там, потому что купила ту серую шерсть для вязания, которую положила в багажник своей машины. Сделав свое дело, она вернулась в торговый центр.
– Но зачем? Если Додо хотела сообщить нам об этой смерти, почему не сделать это тогда же? Почему не сделать вид, как она и поступила позже, что она обнаружила труп? – все еще не понимал Бёрден.
– Ей нужно было закончить покупки, Майкл. Она приезжала в центр только раз в неделю и не собиралась нарушать свой заведенный порядок. Ей еще надо было купить рыбу и бакалейные товары. Разве я не сказал, что здесь мы имеем дело не с обычной, нормальной женщиной? Додо была особенной, Додо была другой. Она, вероятно, убила своего свекра, она убила мужа – весьма вероятно, задушила их вязальными спицами, как и соседку, – всех одним и тем же орудием. Может быть, она потом использовала эту «гарроту» для того, чтобы вязать свитера Клиффорду… Мотовство до добра не доведет! И в этот раз она вернулась, чтобы закончить остальные покупки. До шести часов оставалось еще пятнадцать минут. Возможно, она подумала, что какой-нибудь другой водитель увидит труп, так как автостоянка в такое время все еще бывает наполовину заполненной. Однако никто не нашел тело. Его обнаружил только Клиффорд, приехавший в шесть часов. Он решил, что это его мать, он подумал, что это труп Матушки Додо. И совершил безумный поступок, типичный для него. Он накрыл тело шторой из багажника машины, а потом убежал – это его ноги топали по ступенькам, когда я спускался на лифте, а потом он выбежал через ворота для пешеходов, где его увидел Арчи Гривз. А Додо вернулась в десять минут седьмого, поэтому я видел, как она вышла из крытого перехода и вошла на автостоянку, как правдиво рассказала нам, ровно в двенадцать минут седьмого. То, что я был там, принесло пользу – я ее видел. Дороти несла два пакета с покупками, но не серую шерсть для вязания, и поэтому я понял, что она уже побывала на автостоянке до этого. Ожидала ли она найти там толпу и даже полицию? К тому моменту, когда я ее заметил, она, наверное, осознала, что там ничего не происходит. Произошло только одно: кто-то накрыл тело. Кто? Полицейский? Водитель, который ушел, чтобы позвать на помощь? Что произошло? Одно было ясно: Дороти не может просто ничего не делать. Ее машина стояла там, но Клиффорда не было. Если б он там был, возможно, они бы могли просто уехать, ничего не предпринимать. Но он отсутствовал, а она не умела водить машину. Маргарет Кэррол написала о своей дилемме. Дилемма Додо оказалась еще хуже. Что ей надо было делать?
Вексфорд обвел взглядом своих слушателей и продолжил:
– Ждать. Думать. Что, если появится водитель единственной машины, оставшейся на втором уровне, – синей «Лянчи»? Где Клиффорд? Где тот человек, который накрыл труп? По крайней мере, Додо в то время не осознала, что это ее шторой воспользовались – точнее, шторой с ее чердака. Она спустилась по лестнице или на лифте в поисках Клиффорда, и тогда Арчи Гривз увидел ее в первый раз. Она уже сломалась. Все это было слишком для нее – ожидание, понимание и… молчание.
Олсон кивнул. Он предложил своим гостям еще чаю, по-видимому не замечая той поспешности, с которой они отказались, а потом запустил пальцы в свою густую гриву кудрявых волос.
– Полагаю, для тех убийств в далеком прошлом не было реального мотива? Она был настоящей психопаткой? Потому что если мы ищем личный интерес, то, несомненно, в ее интересах было иметь живого мужа?
– О, мотив был, – ответил Вексфорд. – Месть.
– Месть за что?
– Майкл может вам рассказать. Он знает эту историю, Клиффорд рассказал ему. Сын считал ее романтичной: он не умел видеть сквозь вуаль, которую носила его мать. Она посвятила свою жизнь возмездию тем людям, которые сказали, что она недостаточно хороша для их сына, и сыну, который с ними согласился. Она стала многократной убийцей, она убивала хладнокровно, но боялась своих жертв после их смерти. Она дезинфицировала себя, чтобы избавиться от их порчи, и боялась их призраков.
Бёрден и Олсон начали обсуждать паранойю, инфантилизм и перенос, и Вексфорд слушал их пару минут, улыбнувшись про себя, когда Майкл произнес: «Век живи, век учись».
– По крайней мере, мы живем, – сказал старший инспектор и ушел от них.
Он прошел несколько ярдов обратно до полицейского участка, а там сел в свою машину, стоявшую под рождественскими огоньками, которые уже вовсю мигали на ясене. Там он некоторое время сидел и читал о Шейле – о ее выступлении в суде, об отказе заплатить штраф, который ей присудили, и о ее отважном, безрассудном, вызывающем заявлении, что она сделает это снова, как только выйдет на свободу.
– Звонил главный констебль, – сказала Дора, когда Вексфорд вошел в дом. – Дорогой, он хочет встретиться с тобой как можно скорее. Он не сумел застать тебя в участке. Я думаю, насчет этого дома.
«А вот я так вовсе не думаю», – сказал ее муж, но про себя, а не вслух. Он точно знал, о чем пойдет разговор, и почувствовал хруст вечерней газеты в кармане плаща. Почему-то, без какого-либо повода, Вексфорд поцеловал Дору – она после этого выглядела слегка удивленной.
– Мне кажется, это ненадолго, – сказал старший инспектор, хотя и знал, что это надолго.
Сумерки, почти сумерки, чуть меньше пяти… Дорога до Миддлтона, где жил главный констебль, проходила по прежней улице Вексфорда. Он впервые проезжал там после взрыва бомбы и понимал, что все это время сознательно избегал этого маршрута, но теперь не стал. Небо было жемчужно-синим, а окна на улице полны рождественских огоньков. Собравшись с духом и приготовившись испытать шок при виде разрушения, он снизил скорость, подъезжая к полоске открытого пространства, к пустому участку. Затормозил, свернул к обочине и посмотрел.
Трое мужчин выходили из ворот полуразрушенного дома и направлялись к фургону со стремянками на крыше. Вексфорд увидел доску с объявлением подрядчиков, штабель кирпича и бетономешалку, накрытую от мороза. Он вылез из машины и некоторое время стоял и смотрел, улыбаясь про себя.
Его дом начали восстанавливать.
