Я поднял ее на ноги. Она опиралась на мое плечо. Шатаясь, словно были безобразно пьяны, мы не без труда дотащились до рубки. Я плотно прикрыл за нами дверь. Анна пыталась спуститься по лестнице в кают-компанию, но «Ассоль» дала очередной крен, и девушка, не удержавшись на ногах, села на ступени.
Я взял ее на руки и перенес на диван. В бутылке, валяющейся на полу, каким-то чудом сохранился глоток коньяка. Анна отпила, поморщилась, прижала руки к груди, ноги подобрала под себя, ее била крупная дрожь, подбородок трясся так, что она не могла говорить.
– Раздевайся! – сказал я. – Ты мокрая насквозь.
Она отрицательно покачала головой.
– В-в-все р-р-равно не в-в-во что переодеться…
Она была права, и тогда я вынул из шкафа все одеяла, которые там были, и накрыл ее.
– Ты меня просто шокировала, – признался я. – Я сразу не узнал тебя. Зачем ты за мной следила? Для чего тебе понадобился этот дурацкий маскарад с париком?
Анна, может быть, и хотела ответить, но сил ее хватило только на то, чтобы отрицательно покачать головой и произнести:
– Долго… рассказывать.
Я понимал, что воля Анны сломлена и пытаться сейчас что-нибудь у нее выяснить – безнадежное дело. Надо было принимать экстренные меры, так как переохлаждение могло привести к тяжелым последствиям.
Я поднялся в рубку, дал малый ход и стал осторожно выходить на прежний курс. Пока я боролся с волнами и вытаскивал Анну, «Ассоль» отнесло почти к самому берегу Дикого острова. Я крутил головой и смотрел во все стороны, отыскивая снаряд, на котором Анна примчалась сюда. У меня не было иллюзий на тот счет, что я смогу в одиночку затащить «Ямаху» на борт яхты. Но водный мотоцикл вполне можно было привязать к корме и буксировать куда угодно. Однако «Ямахи» нигде не было видно. В принципе она была непотопляема, но это невесомое для шторма суденышко могло выкинуть на камни острова и разбить вдребезги.
– Кирилл! – позвала меня Анна слабым голосом, и я не сразу услышал ее. – Кирилл, куда ты плывешь?
– К берегу! – ответил я, пригибаясь и заглядывая в кают-компанию. – Я высажу тебя в Судаке. Пойдешь ко мне домой, будешь лечиться и ждать меня. Я вернусь – обо всем поговорим… Ты «Ямаху» взяла напрокат?
– Какой там прокат… Я ее угнала.
– Она дорого стоит.
– Это все чепуха. Мы не о том говорим, Кирилл.
– Сейчас я наберу скорость, качать будет поменьше, и тогда мы вскипятим кофе, – сказал я, возвращаясь к штурвалу.
Мы действительно говорили о разном.
– Кирилл, ты знаешь, что везешь?
– Знаю.
– Что?
– Деньги.
– Не то, Кирилл! – громче сказала Анна. – Да брось же ты свой штурвал! Подойди ко мне!
Я нацелил яхту на Крепостную гору, расплывчатым пятном виднеющуюся на горизонте, и спустился в кают-компанию.
– Анна, – сказал я, поправляя на ней одеяло, – потерпи немного. Ты очень устала. У тебя измотаны нервы. Скоро я высажу тебя на берег.
Она выпростала из-под одеяла руку и схватила меня за предплечье.
– На яхте нет никаких денег!
По ее лицу расплывался лихорадочный румянец, глаза светились нездоровым блеском.
– Анна, – как можно ласковее, словно с больным ребенком, говорил я, отрывая ее руку от себя, – у меня нет времени. Я сильно опаздываю. Ляг, чтобы тебе было удобнее. Дать вторую подушку?
– К черту подушку! – вдруг крикнула Анна и сорвала с себя одеяло. – Где эти деньги? Где сейфы или мешки? Где?
Я попытался удержать ее силой, но Анна оттолкнула меня от себя. Она в самом деле напоминала сумасшедшую.
– Ты можешь включить мозги?! – крикнула она. – У нас нет времени! Я многое знаю. Тебя снова подставили. Никаких денег на яхте нет! Ты везешь воздух!
– Анна! – Я старался ее перекричать. – Не сходи с ума! Мы обо всем поговорим потом. Ты согреешься, отоспишься, и все будет хорошо.
– Миленький! – Анна вдруг прижала руки к груди и посмотрела на меня, как юродивая на икону. – Я не хочу, чтобы тебя убили! Народ ждет денег, а ты везешь воздух.
– Мне плевать, что я везу! – Я тоже перешел на крик. – В трюме стоят три опечатанных ящика. В Алуште я вручу их Гурули, и на том моя миссия закончится. Ты понимаешь, что я тебе говорю? Ты меня способна спокойно выслушать? Главное – довезти эти ящики до Алушты!
Анна отрицательно крутила головой, мокрые волосы хлестали меня по рукам. Она устала бороться со мной, отстранила меня, встала, держась за край стола. Одеяло соскользнуло с ее плеч и упало к ногам.
– Где? Показывай! – чужим голосом произнесла она.
– Что показывать, Анюта? – с трудом сдерживая раздражение, уточнил я.
– Где твои опечатанные ящики?
– Зачем они тебе?
Анна повернула перекошенное судорогой лицо.
– Если ты не перестанешь задавать свои глупые вопросы, я убью тебя, – спокойно произнесла она.
Я развел руками.
– Раз вопрос поставлен так категорично, мне не остается больше ничего, как связать тебя…
Анна с короткого замаха дала мне пощечину. В ухе у меня зазвенело, словно я прижался щекой к церковному колоколу.
– Что-то я никак не пойму, кто кого приводит в чувство, – пробормотал я, притрагиваясь к горячей, как сковорода, щеке. – Скажи, тебя послал Леша?
Не сводя с меня глаз, Анна протянула руку к столу и вытащила из футляра кухонный тесак.
– Еще одно слово…
Меня стал разбирать смех. Эта девчонка, которая еще десять минут назад беспомощно трепыхалась в воде, угрожала мне! Анна медленно поднесла лезвие к моему горлу. Яхта вздрогнула от удара волны, и кончик тесака, кажется, слегка оцарапал мне кожу.
– Ну!
Я тяжко вздохнул.
– Придется подчиниться… А ловко вы с Лешиком окрутили мне мозги!
– Молчать!
Я повернулся к ней спиной и, откинув ногой ковровую дорожку, склонился над трюмным люком. Конечно, я не воспринимал угрозы Анны всерьез. С этой излишне самоуверенной и немного чокнутой девицей, вооруженной кухонным ножом, я мог бы справиться с легкостью необыкновенной. Достаточно было элементарного приема на заламывание руки. Но я не торопился поставить на место молодую пиратку. Мне было интересно – чего она добивается?
– Открывай! – приказала она.
Я поднял крышку люка.
– Спускайся вниз.
Я подчинился, спрыгнул в трюм и, чтобы не стоять согнувшись, сел на один из ящиков.
– Вытаскивай!
– Что, все сразу?
Анна сжала губы.
– По очереди, умник!
Она направляла на меня лезвие тесака, словно это был пистолет. Мне становилось веселее с каждой минутой.
– Пожалуйста, – ответил я, ухватился за ручки ближайшего ящика, поднял и поставил его у ног Анны. Пиратка отодвинула его ногой подальше от люка.
– Аккуратнее, пожалуйста! – сказал я. – Там пластилиновые печати, их желательно не размазать.
В последующее мгновение я понял, что недооценил Анну как противника. Она вдруг резким движением ноги захлопнула крышку люка над моей головой. Не успел я упереться в нее обеими руками и головой, как она встала на крышку.
Я оказался в ловушке.
– Эй, мадам! – закричал я и несколько раз ударил кулаком над головой. – Это уже не смешно.
– А мне показалось, что ты слишком развеселился, – отозвалась сверху Анна.
«Господи, – подумал я, садясь на ящик и всматриваясь в темноту трюма, – какой же я идиот!»
Я слышал, как Анна протащила ящик по полу, затем стала чем-то скрести по нему.
– Как человека прошу! – крикнул я. – Не повреди печать!
На некоторое время стало тихо, и до меня доносились лишь удары волн в борта. Под моими ногами, переливаясь из стороны в сторону, журчала вода. «Она не сумеет справиться с управлением, – не очень уверенно подумал я. – И яхта очень скоро врежется в Крепостную гору. Если, конечно, в ближайшее время на борту не появится Леша или какой-либо другой мужчина».
До меня донесся короткий хруст. Звякнув, что-то упало на пол. Кажется, она сорвала с ящика замок.
– Послушай! – переполненный злостью, крикнул я и снова двинул кулаком по крышке. – Ты еще хоть немного соображаешь?
К моему удивлению, она приподняла крышку. Ее лицо в квадратном проеме напоминало обрамленный портрет мокрой незнакомки.
– Выходи, – каким-то странным тоном произнесла она, взяла тесак двумя пальцами за ручку, прицелилась и отпустила его. Тяжелое лезвие вонзилось в пол.
Я выскочил наверх и подошел к открытому ящику. Он был доверху заполнен стопками газет.
Анна сидела на диване и молча смотрела на меня. Я поднял недоуменный взгляд.
– Что это?
– Это деньги, которые ты везешь.
– Не может быть…
– Ты такой честный, – усмехнулась Анна, – что даже не удосужился проверить, что везешь. Потому именно тебя и наняли для этого дела.
Я присел рядом с ящиком и стал вываливать газеты на пол. Когда я добрался до дна ящика, то встал и в ярости пнул газеты ногой.
– Бред! Бред! Но я не вижу смысла во всем этом!
Я спрыгнул в трюм и один за другим вытащил наверх оставшиеся два ящика.
