опустится совсем незначительно. Ветра при этом совсем не наблюдалось, отчего казалось, что на улицу можно выйти даже без куртки — просто не успеешь замерзнуть, пока идешь до метро или кофейни.
Конечно же, я такими глупостями не занимался. Сегодня был важный день, который еще как-то нужно было прожить. Основные приготовления мы закончили с Ким Бон-Со еще вчера, со смотрителем храма я договорился заранее. Электричества там не было, так что пришлось использовать газовый баллон и аккумуляторы для освещения в двенадцать вольт, которое мы развесили по всей площадке.
В это время года на этот склон люди поднимались нечасто, а за небольшую плату смотрящий за храмом согласился повесить запрещающую проход табличку. Так что мои припасы были в полной безопасности.
Подготовили мы немало. Самым сложным было завезти на гору специальный стол-жаровню, который работал от переносного газового баллона, и установить его на смотровой площадке. Так же мы вместе с Ким Бон-Со перенесли к столу пару деревянных лавок, а поручни и старое дерево, рядом с которым я всегда парковал машину, украсили переносными гирляндами желтого цвета. Я сам не мог убедиться, как это все выглядит, но Ким Бон-Со сбросил пару фотографий — вид получился отменный. Все гирлянды были подключены к простеньким блютуз-свисткам, управляемым через приложение. Так что мне не придется ползать по всей площадке и искать, как их включить. Главное, чтобы батарейки на морозе выдержали, а дальше дело за малым.
По еде моей фантазии хватило только на то, чтобы выкупить в одном из ресторанов полкило говядины кобэ и закусок, которые отправились в храм вместе с другими грузами. Пиво, вино, на всякий случай я купил даже пачку чипсов, если Пак Сумин заскучает.
В итоге площадка, на которой мы с годзиллой по вечерам ужинали и смотрели на звезды этой осенью, превратилась в припорошенную снегом зимнюю сказку.
Осталось самое сложное — привезти туда девушку так, чтобы она ничего не заподозрила.
— Смотри, что купил! — сказал я Пак Сумин прямо с порога.
В моей руке была та самая термосумка, которую привезла мне Джин Су, и которую до этого дня я возил в багажнике Майбаха.
— Все же решил сдаться и послушать меня? — улыбнулась Пак Сумин.
Девушка только вышла из душа и сейчас вытирала свои длинные волосы полотенцем.
— Мне надоело пить чуть теплый кофе, — честно сказал я, открывая термоизоляционный куб и доставая из специального отделения подставку с двумя стаканами. На них была крышка-непроливайка, но я все равно волновался, что напитки могут протечь или перевернуться, пусть внутри сумки они и были надежно зафиксированы.
Кофе был еще горячий, даже горячее, чем я доносил его до квартиры летом.
— Какие у тебя сегодня планы? — невинно спросил я у Пак Сумин, которая сейчас рассеянно грызла свой неизменный круассан, при этом одной рукой листая ленту социальных сетей на смартфоне. Я тоже поглядывал одним глазом в экран, почитывая мировые новости. Ничего интересного — весь мир колотила предпраздничная лихорадка и разговоров было только о Рождестве и Новом году.
Девушка оторвалась от экрана и внимательно на меня посмотрела.
— А ты чего не завтракаешь? — удивленно спросила Пак Сумин. — Ты же дед-рисоед. Или лапшу ешь в крайнем случае.
Я и в самом деле взял только кофе и тост с омлетом и сыром. Готовить желания не было, я слишком нервничал.
— Решил переметнуться в лагерь тех, кто завтракает хлебом, как ты, — кивнул я. — Да и времени это экономит.
Пак Сумин посмотрела на меня с еще большим недоверием, но ничего не сказала. Она много месяцев подкалывала меня на тему того, что я питаюсь как старик — вместо вкусного современного завтрака предпочитаю свежий или вчерашний обжаренный рис или лапшу с сосисочками — так что теперь девушка даже не знала, как реагировать. Это победа? Поражение? Годзилла не любила перемены, даже если внешне на них настаивала. Ее устраивало то, что у меня на завтрак уходило больше времени, а потом я убирал со стола и мыл посуду или загружал ее в посудомойку, а она в это время тихо сидела на своем стуле или наблюдала за моей рутиной. Теперь же все могло измениться.
— Так какие планы? — повторил я свой вопрос.
— У тебя есть предложения? — дерзко вопросом на вопрос ответила девушка.
— Предлагаю провести испытания новинки, — сказал я, глазами показывая на термосумку, которая стояла за спиной Пак Сумин у входа в кухню. — Заедем вечером за едой, отправимся к храму, поужинаем. Что скажешь?
— То есть, ты проигнорировал список ресторанов, где у меня есть бронь, который я тебе невзначай сбросила неделю назад? — уточнила годзилла.
— А-а-а-а… Ты хотела пойти в одно из этих пафосных заведений? — уточнил я.
— А если и хотела? Я думала, ты закажешь нам столик, а я сделаю вид, что очень удивилась, — едко заметила девушка.
— То есть к храму ехать ты не хочешь?.. Ну ладно, значит не…
— Стоять! В смысле, молчать! Я такого не говорила! — воскликнула Пак Сумин. — Кто сказал, что не хочу? Просто я ждала другого, вот и все!
— Я по твоему мнению настолько безнадежен?
— Гванджин! Посмотри на себя моими глазами! Социопат-северянин, военный, который читает сопливые истории для школьниц! Конечно же, у меня не было никакой надежды!
Мы замерли, глядя друг другу в глаза. Первой сдалась Пак Сумин. В уголках губ девушки появилась дрожь, которую она пыталась подавить. Следом и мои губы растянулись в глупой улыбке, а уже через пару секунд мы оба прыснули от смеха.
— И совсем я не социопат, — заметил я, когда мы оба отсмеялись.
— Ага, политех, хакерство, побег на юг. Совершенно здоровый человек, — покивала Пак Сумин.
Самое сложное было сделано — я будто бы между делом пригласил годзиллу к храму, еще и ввернул удачный предлог — тест-драйв термосумки. Все выглядело так, будто бы я просто решил пойти по привычному маршруту, не выдумывая
