Нет, нерешительность — это плод воображения, которым его потчевали старый дагестанец и его придворные собаки-охранники, не разбирающиеся в музыкальных и новостных рейтингах «Радио России». Скоты, идиоты! Постоянно слушали не на той волне. Султан показал им правильную волну, утопив в озере; и Шамиль насмотрелся волн, глядя на тонущих племянников.
— Какой акробат? — Голос Гумисты вывел Султана из кратковременного ступора.
— Тихо! — прошипел Амиров, прижав палец к губам. Он явственно различил звук шагов: одни тяжелые и шаркающие, принадлежащие хозяину дома, другие легкие, несмотря на то, что гость возвышался над хозяином на целую голову. Ведет Марка в комнату, баран!
И вот спустя несколько минут снова услышал нелегкую поступь хозяина, его угнетенную, испуганную физиономию, дрожащие руки.
— О чем вы с ним говорили? И как он вышел на тебя?
— Наводит общие справки, — отозвался хозяин. — Сослался на офицера разведки из экипажа в Южном. Похоже, он не знает, что ты здесь. — Только сейчас в голосе хозяина прозвучало облегчение.
— О чем конкретно он спрашивает?
— О Лече Дугушеве.
— Надо задержать его в этих краях. — Действительно, подумал Султан, ни к чему пачкать кровью дом друга, чья помощь еще может понадобиться. — Расположи его к себе, расскажи все про Дугушева, про меня, себя, своего кота. Успокой его, усыпи. Пообещай к завтрашнему дню собрать дополнительные сведения. Он не сказал, где остановился?
Хозяин покачал головой, тронув чайник. Горячий, но еще не закипел. Чеченец приготовил две чашки, насыпал заварки.
Султан тем временем ломал голову над нестыковками. Если Марковцев представляет частное лицо, то при чем здесь ссылка на военно-морскую разведку? Однако при всем несоответствии бежавший преступник не мог официально работать на спецслужбы, разве что контактировать с отдельными офицерами в обусловленных его положением беглеца пределах.
Он знает имя Дугушева. Откуда? Амиров не мог знать того, что человек, назвавший имя Дугушева, сейчас умирал на маленьком островке мучительной смертью. Магомет, разбирая могилу сыновей, бросал камни в убийцу. Алибек, не в состоянии уворачиваться, связанный лежал между двух валунов. Он больше не мог управлять разбитыми лицевыми мышцами, разнять сломанные челюсти, взглянуть на мир обоими глазами. Едва ли он мог проклинать русского паренька, натаскавшего и завалившего могилу нескончаемым количеством острых камней, которые продолжали врезаться в голову, вспарывать кожу, ломать ребра… Где-то в глубине сознания Алибека засела тоскливая фраза, брошенная Магометом своей жене:
«Я привезу детей завтра утром». А сейчас только вечер…
Гумиста, прихватив с собой только армейский «ТТ», вышел из дома, соблюдая величайшую осторожность: чтобы не скрипели половицы, ступал на внутреннюю часть ступней ближе к плинтусу. Оказавшись во дворе, через щели в заборе увидел две машины, поджидающие Марковцева. Запомнив номера, вышел через заднюю калитку и уселся за руль своей «четверки». Непрошеные гости уберутся отсюда в том направлении, откуда приехали. Его же задача — аккуратно проследить за ними, однако стоит сделать это на подступах к Южному, ибо опытный взгляд определит слежку за время пути.
* * *
Чеченец отсутствовал не меньше пяти минут и вернулся с двумя чашками крепко заваренного чая.
— Я отвечу на ваш вопрос, — сказал он, словно советовался на кухне с ворчащим на газу чайником. — Вы спрашивали меня о Лече Дугушеве?
— Да, — кивнул Сергей.
— Что же, человек с похожей фамилией — личность известная, уголовник-рецидивист, единомышленник Султана Амирова. Он входит в состав то ли Координационного центра духовных управлений в России, то ли Духовного правления мусульман Сибири и Дальнего Востока с центром в Москве.
— Легальные организации? — спросил Марковцев.
— Да. И финансовая подпитка тоже: главы местных организаций безвозмездно предоставляют им часть нефти и газоконденсата для последующей реализации.
— Чем они занимаются?
— Не так давно со мной поделился кое-какой информацией знакомый офицер ФСБ. Я понял, что на основе этих так называемых центров существуют молодежные мусульманские школы. Там через призму нетрадиционных для России мусульманских канонов проходят обработку и полулегально вывозятся за рубеж особо прилежные ученики.
— Зачем вывозятся?
— Для дальнейшего фундаментального обучения.
По сути, «дипломат» говорил о лагерях смертников, которых отпевают еще при жизни. Их цель — не жизнь, а смерть во имя веры. Здесь, на территории предполагаемого ваххабитского государства, — начальная подготовка смертников (бомбардировка сознания внушением необходимости жить по ваххабитским законам, своеобразная диета, депривация), а в Турции, к примеру, — окончательная. Здесь их учат ненавидеть врага и любить свою родину, там — как отдать за нее жизнь.
Целые лагеря смертников, плотные ряды учителей. Результаты их стараний — налицо. Кто-то очень точно подметил: бомбами не рождаются, бомбами становятся.
— И много их вывезли? — спросил Сергей.
— Полагаю, полтысячи наберется. О них, если честно, начали вспоминать совсем недавно, после побега Амирова и терактов в Америке. Отчасти потому, что центры находились в прямом подчинении Султана, идея, которую он воплощал в жизнь: пантюркизм и воссоздание Великого Турана. Спецслужбы владели информацией о том, что ваххабиты уже давно обосновались в Казани, Москве, но активных мер не предпринимали. Иногда, правда, посылали в МИД требования на высылку того или иного гражданина Турции, Саудовской Аравии, которые примелькались среди преподавателей этих школ.
«Сдает Султана и его окружение по всем параграфам, — отметил Марковцев, — и имеет на то полномочия. Хорошо, что мы не вняли совету Рашидова и не пошли к мулле».
— Собственно, Амиров был для шакирдов культовой личностью. Культовой потому, — пояснил Малик, — что находился от школ на расстоянии: то очень далеко, в Чечне, то очень близко — в Лефортове. Но если в первом случае он продолжал руководить, то в последнем — нет. Уверен — он не доверял даже своему адвокату.
— Ожидаете активизации его деятельности?
— Да. Султан начнет с терактов. А жертвы сейчас, особенно сейчас, — выделил чеченец, — никому не нужны.
— Ему намеревались предъявить только ультиматум? А что слышно о конкретных действиях?
— Конкретно — ничего. Постараюсь объяснить почему. Масхадов, как всегда, выдержит паузу, то есть будет молчать или буквально излагать свои мысли взглядом. Басаев и Хаттаб вместе не выскажутся по этому вопросу, а отдельно их мнения не стоят ровным счетом ничего. Они зависят друг от друга — это деньги Эмира и чеченские корни Шамиля. Удугов далеко, в Катаре, у него свой интернет-сайт — что тут можно добавить, кроме виртуальных переговоров или виртуальных идей? Пожалуй, Арсанов и Гелаев не разойдутся во мнениях, потому что они сторонники развития чеченских традиций жизни. Попробуйте усадить за один стол этих разных людей. Не сядут. Да и не смогут сесть. А каждый по отдельности не сможет решить проблему под названием Султан Амиров. Он для них — на правах изгоя, большего ждать не приходится. И еще один момент: еели Султан все же сунется в Чечню, в селениях начнутся массовые зачистки — кому это нужно?
Марковцев тут же провел аналогию: то же самое сейчас происходит и с Усамой бен Ладеном — он изгой для всего мусульманского мира, его готовы выдать, лишь небольшая часть поддерживает преступника, да в относительной целости сохранилась его террористическая сеть «Аль-Кайда».
— Спецслужбы часто консультируются с вами? — напоследок спросил Сергей.
На иронию в голосе собеседника чеченец отреагировал сдержанно, в какой-то степени по-русски:
— На мне свет клином не сошелся. Не я один советчик. Нас слушают, но не слышат.
Все же его последние слова прозвучали с восточным сарказмом.
Он откинул край ковра, и Марковцев, нагнувшись, вышел из комнаты.
Возле двери хозяин остановил гостя. Постояв в нерешительности, задал последний вопрос:
— Я все же спрошу: какую структуру вы представляете? Если не хотите отвечать… — И пожал плечами.
— Никакую. Частный интерес.
— Тогда вот что. Зайдите ко мне завтра. Может, я сумею собрать кое-какую информацию. Много не обещаю — люди боятся. Своих, чужих. До свиданья.
Они обменялись рукопожатиями, и Марковцев вышел на пыльную улицу.
* * *
— Ну что? — спросил Овчинников, когда Сергей сел в машину.
— «Будни и праздники Серафимы Глюкиной», — подвел итог встречи Марковцев. — Искать Амирова придется своими силами.
— А на что ты еще надеялся? — удивился Андрей.
